Словом, на манипуляцию рекомендуется ответить манипуляцией. Кажется, это знамение эпохи – рассматривать брак как сделку, не всегда взаимовыгодную, в которой обеим сторонам не возбраняется хитрить для достижения своих целей, поскольку условия, изначально несправедливые, не могут быть изменены.
С одной стороны, ситуация не нова – супружество с древнейших времен было в первую очередь сделкой: экономической или политической. Но если раньше речь шла об интересах двух семей, двух родов, двух государств или шире – всего человечества (христианское понимание брака), а любовь и гармония в семье были счастливой случайностью, то теперь «сделка» заключается между двумя людьми в их собственных интересах, а любовь становится одним из рычагов влияния. Разумеется, в более выигрышной ситуации оказывается не тот, кто целует, а тот, кто подставляет щеку. С другой стороны, обольщение зачастую является для женщины единственно допустимой тактикой, в то время как в распоряжении мужчины остаются и кошелек, и закон, и идеологические аргументы, и розги учителя.
Афра Бен, бывшая шпионка английского правительства в Нидерландах и Суринаме, а также по совместительству первая профессиональная писательница, оставила нам своеобразную «Книгу для молодых супругов», в которой давала советы юному жениху «с другой половины постели».
«Эти белоснежные груди, которых доселе ты едва дерзал касаться мизинцем, теперь, не спрашивая дозволения, можешь крепко сжимать рукою. <…> О, невыразимое наслаждение! Теперь ты можешь заниматься сотней восхитительных дел, дабы утолить свои желания, и применять еще множество других волшебных приемов. Теперь ты можешь превзойти Аретино и всех его легкомысленных спутников в разнообразии любовных позиций…»{ Здесь и далее цит. по: Эптон Н. Любовь и англичане. Челябинск: Урал Л.Т.Д., 2001.}
Однако брак не будет совершенным, если останется бездетным, и Афра Бен живо описывает тревогу той новобрачной, которая через три месяца после свадьбы все еще не ощущает признаков беременности: «Она очень ревностно выспрашивает у знакомых, какого рода ласки те получают от своих мужей; и самым бесстыдным образом рассказывает о том, что происходило между ней и ее мужем за занавесками или украдкой; и делает она это с целью узнать, понимает ли ее муж свое дело правильно, делает ли его достаточно хорошо и часто, а также насколько он способен к этому занятию и т. д. Для проверки этого женский совет выносит на свет Божий столь много подробностей брачных отношений, что стыдно бывает даже и помыслить, не то что поведать о них».
Миссис Бен перечисляет классические афродизиаки: устрицы, яйца, петушиные гребешки, шоколад и тому подобное. Вполне современно звучит и следующий совет: «Я бы на твоем месте стала почаще заигрывать с ним, принимая всяческие милые и бесстыдные позы, дабы возбудить его; тогда он несомненно поймет, что винить здесь следует не твою холодность и отсутствие желания, но вынужден будет признать, что ты в достаточной мере приложила к этому старания».
Если же, напротив, стараний прилагается слишком много, и молодая жена устает, то мужа следует кормить утиными яйцами, красной капустой с жирным мясом, мясом старых кур, рисом, телятиной и голубиными мозгами, сваренными в овечьем или козьем молоке с добавлением мускатного ореха и небольшим количеством рейнского вина.
Очень практический подход к супружескому блаженству, однако он не лишен здравого смысла. Миссис Бен хорошо знала, как женщина может настоять на своем и при этом избежать утомительных споров.
На пути к идеальному браку
Находились оригиналы, которые, начитавшись подобных трактатов, пытались построить идеальный брак путем «воспитания» жены.
Одну из таких попыток предпринял Томас Дэй, автор романа «Сэндфорда и Мертон», героиня которого мисс Сьюки Симмонс – не только идеальная домохозяйка, но и личность поистине незаурядная: она весь год принимает холодные ванны, встает при свечах, многие мили скачет галопом на лошади, интересуется искусством и наукой, презирает моду, живет вдали от общества и посвящает много времени благотворительности. Воспев Сьюки Симмонс, Томас Дэй решил воплотить свой идеал в реальность. Вместе с другом Джоном Бикнеллом, Томас посетил сиротский приют в Шрусбери и выбрал там хорошенькую блондинку двенадцати лет, назвав ее Сабриной – в честь протекавшей поблизости реки Северн (лат.: Sabrina).
Эксперименты Томаса Дэя с Сабриной закончились полным провалом. Когда он капал ей на руку расплавленным сургучом, девочка не могла стерпеть боли и вздрагивала. Когда он стрелял по ее юбкам из заряженных порохом пистолетов, она пугалась и визжала. Дэй признал сей печальный факт и отправил девочку в пансион, назначив ей щедрое содержание. Через три года она вышла замуж за его приятеля Джона Бикнелла. В 1778 г. Томас наконец нашел подходящую супругу – некую Эстер Мильнер, которая ради него забросила игру на клавесине и согласилась не нанимать служанок.
Когда от трактатов философов и политиков возвращаешься к письмам и мемуарам рядовых англичан XVIII в., чувствуешь дуновение свежего ветра. В семьях (не экспериментальных, а самых обыкновенных) все по-прежнему – мужья и жены не разучились любить друг друга. Вот отрывок из письма супруги Старого Дендроута – адмирала Боксуэна – полководца, сыгравшего выдающуюся роль в Семилетней войне.
«…Ты не можешь себе представить, какие планы я строю, желая лучше тебя встретить и принять. Из-за этого я провела много бессонных часов. Я наряжаюсь сама и наряжаю детей, я украшаю наш дом. Ты возвращаешься! Я живо представляю себе твой облик, твои речи. Что до меня, то их будет немного – я уже не смогу вымолвить ни слова. Иногда я никак не могу решить, во что мне одеться, – в синее, белое, желтое, красное или зеленое. Кажется, в последний раз я остановилась на белом, потому что наша встреча будет чем-то вроде повторной свадьбы, и я снова стану невестой, но более счастливой, чем в первый раз, потому что стала богаче на троих прекрасных детей».
Судя по письмам, они были по-настоящему близки душой и телом, и адмирал не просто для красного словца называл свою жену «дорогим другом и товарищем». Она пишет ему обо всем – например, о недавно прочитанной французской книге весьма фривольного содержания: «Но, милый мой, что это за книга! Мне стыдно за нее. Я прочитала ее целиком, и, не желая скрывать от тебя самых дурных поступков в моей жизни, я посылаю ее тебе, чтобы показать, какая безнравственная книга занимала твою целомудренную супругу последние два дня. (Считаешь ли ты меня такой же привлекательной, как Мирза?)». Она отчитывается о ведении домашнего хозяйства: «все сено уже уложено в стога, а репа посажена»; о свадьбе своего деверя: «Я считаю Джека очень счастливым парнем. Я думаю, что он почувствует себя еще счастливее с тех пор, как сможет наслаждаться обществом этой дамы не только днем, но ночью»; и… снова о домашнем хозяйстве (или снова о сексе!): «Но довольно о свадьбе твоего брата. Теперь – о свадьбе твоей кобылы: уверяю тебя, что очень внимательно следила за нею…» И следует откровенный подробный отчет. Она пишет ему о своих чаяниях: «Я не хочу ложиться рожать до твоего приезда. Присутствие столь великого человека может оказать на ребенка счастливое влияние, наделив его некоторыми из твоих героических качеств». Пишет и о своих страхах (в частности, ее беспокоило, что она недостаточно красива): «Я надеюсь, что ты найдешь чары в моем сердце, чары долга и любви, которые внушат тебе такую же любовь ко мне, как если бы я находилась в расцвете юности и красоты».
Английская писательница Джейн Остин в романе «Доводы рассудка» изобразит очаровательную супружескую пару – адмирала Корфа и его верную жену.
«– Как вы, верно, много на своем веку путешествовали, сударыня! – обратилась миссис Мазгроув к миссис Крофт.
– Да, сударыня, немало пришлось поплавать за те пятнадцать лет, что я замужем; хотя многие женщины и больше моего путешествовали. Четыре раза пересекала я атлантические воды, а однажды курсировала в Ост-Индию и обратно, но лишь однажды; да и у родных берегов где только ни побывала: и Корк, и Лиссабон, и Гибралтар. А вот за Стрейтс забираться не доводилось, и в Вест-Индии я не побывала. Мы ведь, знаете ли, Бермудские и Багамские острова Вест-Индией не называем…
– И поверьте, сударыня, – продолжала миссис Крофт, – ничего нет удобнее военного корабля; я говорю, конечно, о крупных. На фрегате, признаться, стесненнее себя чувствуешь; хотя женщина разумная и там сумеет превосходно обосноваться; смело могу сказать, лучшие дни моей жизни протекли на борту. Когда мы вместе, знаете ли, мне ничего не страшно. Слава тебе Господи! Здоровьем я всегда пользовалась отменным, климат мне любой нипочем. Первые сутки в море, бывает, помучаешься немного, а уж там и забудешь, что такое морская болезнь. Единственный раз, когда я томилась душою и телом, единственный раз, когда я маялась, воображая себя больной и не находя покоя, – это в ту зиму, когда я торчала одна в Диле, а мой адмирал (тогда-то еще капитан Крофт) был в Северном море. Вот когда я страху натерпелась и каких только немощей себе не насочиняла, оттого что не знала, куда себя деть и когда я опять получу от него весточку; а когда мы вместе, ничего у меня не болит и я всегда покойна»{ Остин Дж. Доводы рассудка. СПб.: Азбука-классика, 2009.}.
