Станислав Черчесов
СТАНИСЛАВ ЧЕРЧЕСОВ – в прошлом знаменитый голкипер московского «Спартака» и сборной России. Характера Черчесова хватило не только чтобы выйти из закрывавшей его тени Дасаева, но и стать одним из лучших вратарей страны. Неудивительно, что и после завершения карьеры Станислав нашел себя на тренерском поприще. И даже осуществил мечту – возглавил родной «Спартак».
Удивительная была история, как я попал в «Спартак» из Орджоникидзе. Проиграли мы «Гурии» из Ланчхути – 2:6, а на следующий день – первого апреля, между прочим, – мне говорят: «Собирайся, тебя вызывают в Москву, в «Спартак». – «Нормально, – думаю. – А если бы восемь мячей пропустил, в «Манчестер» пригласили бы?»
Приезжаю и сразу попадаю на матч спартаковской основы и дубля. Проигрываем 10:1. Затем играем в Днепропетровске 0:4, я там наложил столько – лошадь не наложит.
– Ну все, – думаю. – Добраться бы только до базы, собрать вещички, и домой.
И тут слышу, Старостин разговаривает с Бесковым.
– Хороший парень, – Бесков говорит, – берем.
– Костя! Ты чего? – Старостин отвечает. – Меня в ворота поставь, я столько не пропущу!
– Ничего – ничего. Хороший вратарь будет! Нюх был у Константина Ивановича на игроков.
Как Дасаеву усы проспорил
Я из Осетии в Москву в 20 лет приехал в самом модном тогда в наших краях тулупе. А в столице в то время все уже на дубленки перешли. Дасаев меня в тулупе увидел – сразу Бабаем прозвал.
Не знаю, почему, но Дасаеву очень не нравились мои усы.
– Бабай, да сбрей ты их, – все время говорил. Как – то раз поспорили с ним на что – то, и я проиграл. Усы! Пришлось взять бритву и все же сбрить. Утром на тренировке спрашиваю: «А где Дасаев?» Нету! Со сборной куда – то на турнир улетел. А когда вернулся, у меня уже новые усы отрасли, так и не оценил он принесенной жертвы.
Как Бесков с отцом знакомился
В «Спартаке» шутили: Станислав Саламович – по – русски, Приветович. Однажды ко мне отец приехал – Салам его зовут, понятное дело. И встречаем Бескова. Тот говорит:
– Здравствуйте, Константин Иванович!
Отец руку подает:
– Салам!
Бесков:
– Да, здравствуйте, а зовут вас как?
Отец отвечает:
– Салам!
Бесков мне:
– Как зовут отца?
– Салам!
Как в анекдоте получилось, в общем.
Как на военном самолете через границу летал
Помню, как я удивил одного нашего чиновника в МИДе. Это было еще в ту пору, когда я выступал за дрезденское «Динамо». Тесно связанный с ЦСКА Садырин сделал мне через свои каналы пропуск на военный самолет. И тут как раз у меня кончился загранпаспорт, нужно было оформлять новый. Документы отдали, и я с военными летчиками отправился в Германию. Сыграл – и назад. Прихожу, сидит в МИДе болельщик футбольный.
– Ничего не понимаю, – говорит. – Документы твои вот, сам ты, в газете написано, вчера в Дрездене играл, а сейчас передо мной стоишь.
Потом я с военными на сбор национальной команды летал, два дня экономил по сравнению с регулярными рейсами.
Про почти родной немецкий язык
В Австрии на экзаменах на лицензию тренера сдаем спортивную биологию. Термины сложные, спроси сейчас – на половину вопросов не отвечу. Получил письменное задание, сижу, вспоминаю немецкую орфографию. И тут сосед – австриец толкает в бок:
– Извини, как вот это слово пишется?
– Эй, дорогой! – отвечаю ему. – Кто здесь иностранец?
Там же мне хирург колено оперировал. А он до этого игроку «Тироля» в ногу инфекцию занес. Мне уже наркоз ввели, «отъезжаю» уже, но в последний момент вспоминаю, что хотел с этим врачом переговорить.
– Доктор! – говорю.
– Что случилось? – он всполошился.
– Ничего. Просто руки помыть не забудь!
Про комплектование команды
Финансовое положение «Тироля» было очень тяжелое. Приходилось игроков чуть ли не на улице ловить. Журналист Алекс Грубер как – то брал у меня интервью, когда я еще был тренером «Куфштайна». Двенадцать лет назад он провел за «Тироль» один матч на профессиональном уровне, «привез» себе пенальти, и команда проиграла «Рапиду». Потом десять лет занимался журналистикой и выступал на любительском уровне во второй лиге. Я посмотрел его несколько раз, и вскоре Грубер в центре обороны «Тироля» играл. 19 матчей из 22 в сезоне провел.
В той же любительской команде нашел Маттиаса Хаттенбергера. Он вообще работал в магазине оптики, а при мне стал играть за «Тироль» в центре полузащиты. Многие сначала смеялись, а потом перестали – ребята заиграли.
ЭДУАРД ШКЛОВСКИЙ – известный футболист и знаменитый арбитр, мэтр судейского цеха. Человек, для которого нет тайн в работе футбольного рефери. Кандидат технических наук.
В 1970–х судил я матч в Махачкале. «Динамо» играло с Саратовом, причем этот матч был для хозяев решающим. Их только победа устраивала. Стадион битком забит, все в кепках, все что – то на трибунах жгут. В общем, дело пахнет порохом, и понятно, что чуть что – сразу взорвется.
Весь матч держится счет ноль – ноль, и за пару минут до конца я отменяю гол в ворота гостей по отмашке бокового судьи. Там еще такой был подтекст: этот боковой был из Нальчика. Естественно, весь стадион был уверен, что он специально Махачкалу сплавил. На трибунах после этого вообще начало твориться что – то невероятное, того гляди, на поле побегут! В общем, надо побыстрее уходить, пока не поздно. Я ничего не добавил: как только 90 минут истекли, сразу свистнул, и мы с боковыми тут же в подтрибунное помещение улизнули. Пока болельщики очухались, что они главных врагов упустили, мы уже у себя в комнате. Ее милиционер охраняет, но толку от этого тоже немного, потому что слышно, как снаружи толпа все крушит. В окна камни летят! Командую, не хуже офицера МЧС:
– Прижаться к стене, не высовываться!
Заходит какой – то человек в штатском, говорит:
– Я министр внутренних дел республики. Толпа бесчинствует, требует выдать им бокового судью. Надо что – то делать, милиции тут всего сто человек, а болельщиков – несколько тысяч.
– Что же вы предлагаете?
– Давайте дадим по радио на стадионе объявление. Мол, состоялось заседание комиссии, решение арбитра признано ошибочным, гол засчитан, у «Динамо» все в порядке. А в протокол ничего заносить, естественно, не будем.
– Нет, так нельзя. Давайте что – нибудь другое придумаем.
Как спасти бокового? Уже и капитан «Динамо» Александр Маркаров выходил на поле, уговаривал болельщиков разойтись, другие уважаемые люди. Ничего не помогает!
Придумали такой вариант. Вызвали пожарного. Сняли с него костюм резиновый, надели на судью, нацепили каску. И как подпольщика через служебный ход вывели наружу и срочно отправили в родной Нальчик. А мы еще часа четыре отсиживались в осаде. Стадион потом на пять матчей дисквалифицировали.
Ночной бой арбитров с казаками
Сейчас тоже судей бьют. Но им хоть деньги хорошие платят, они знают, за что их бьют. А нас – то вообще за 17 рублей 50 копеек лупили. Приехал я как – то судить по второй лиге в Краснодарский край в станицу Павловскую. Из разговоров с местными выясняется, что команде три месяца денег не платили и пообещали выплатить все долги, если они в следующем матче победят. А играли они с лидером – кисловодским «Спартаком». Ну да мне дела до них нет. Знаю я это или не знаю, судить все равно надо одинаково.
Хозяева же вышли на игру, как заведенные. Бьются, рубятся кость в кость! Ко мне постоянно апеллируют: один из них еще неудачно назвал меня «жид» – я его тут же с поля выгнал. И на все это смотрят полторы тысячи озверелых казаков.
Кисловодск намного сильнее был, потому и выиграл легко – 2:0.
И только я финальный свисток дал, команды подошли на центр, на стадионе погас свет. Уж не знаю, диверсия это была или авария какая. Южная ночь, тьма, ничего не видно. И в этой тьме со всех сторон надвигаются очень огорченные результатом болельщики. У судей тогда на форме была белая полоса. Я командую:
– Майки закатать, белые полосы прикрыть! Белые воротнички спрятать!
И в принципе в темноте нас уже от футболистов не отличить. А рядом стоят игроки: и гости, и хозяева. Говорю им:
– Ребята, бить всех подряд будут, разбираться не станут! Давайте обороняться!
Построились в каре, как римский легион, отбиваемся, но они все равно бы нас смяли. Слишком много их было. Однако тут не выдержали нервы у нашего бокового судьи, хотя он бывший военный, майор. Он вдруг бросился куда – то в сторону. Часть нападавших тут же, как собаки за бегущим, кинулись за ним. У нападавших в строю прореха образовалась, мы туда и прорвались и спаслись под трибунами.
Боковой наш пришел потом, отбуцкали его здорово – синий весь.
– Куда ты побежал? – спрашиваю. – Ты же офицер!
– Исакович, – отвечает, – я не испугался. Я решил все на себя взять, за собой их увести. Знаешь, как быстро я бежал! Но двое еще быстрее меня, гады, оказались!
