По мере движения к колонне присоединялись все новые и новые группы отчаявшихся. Но были случаи, когда в колонну военнопленных фашисты заталкивали людей, захваченных с оружием в руках. В отличие от тех, кто уже покорился судьбе, эти еще были готовы продолжать сопротивление. Вокруг них стихийно формировались группы, которые при первой же возможности вырывались из печальной колонны и снова скрывались в зеленых украинских рощах и глубоких оврагах для того, чтобы продолжить борьбу.
11 августа
Генерал Ф. Гальдер пишет, что в этот день на отдельных участках фронта группы армий «Юг» все еще отмечаются передвижения советских войск, которые переправляются через Нижний Буг. Но это уже войска Южного фронта, которые после уманской катастрофы пытаются хоть как-то стабилизировать обстановку отводом своих соединений за линию Днепра. Германское командование направляет высвободившиеся танковые соединения на Николаев и Херсон, стремясь прижать армии Южного фронта к побережью Черного моря для их последующего уничтожения в этом районе.
После разгрома войск группы Понеделина разрыв между Юго-Западным и Южным фронтами еще более увеличился, создалась реальная угроза форсирования врагом Днепра южнее Киева. В это время другая мощная танковая группировка противника уже прорвалась на восток севернее Киева. Действиями этих двух группировок создавалась угроза окружения всей киевской группировки советских войск.
Обеспокоенный этим главком юго-западного направления Маршал Советского Союза С.М. Буденный направил Б.М. Шапошникову телеграмму с просьбой разрешить отвести войска Южного фронта за реку Ингул. Тот доложил эту просьбу верховному.
И.В. Сталин не спешил с ответом. Он вызвал в Кремль Б.М. Шапошникова и А.М. Василевского.
– Что ответим на просьбу Буденного? – спросил Иосиф Виссарионович. – С одной стороны – угроза для Южного фронта очевидная. С другой – поспешный отход за Ингул позволит противнику захватить Одессу и Николаев.
– Я думаю, что Семен Михайлович несколько поддался паническим настроениям Тюленева, – уклончиво ответил Шапошников.
– А вы что думаете? – Сталин в упор посмотрел на Василевского.
Александр Михайлович к тому времени уже хорошо понял, что главное – уметь угадывать мысли Сталина. К тому же Шапошников также не выражал категорично другого мнения.
– Я считаю, товарищ Сталин, Одессу и Николаев мы должны сохранить за собой до последней возможности, – сказал Василевский. – Нужно определить Южному фронту промежуточный рубеж отхода.
В тот же день в штаб Южного фронта за подписью И.В. Сталина и Б.М. Шапошникова была направлена телеграмма следующего содержания: «С предложением Маршала Буденного о рубеже отвода войск Южного фронта на линию реки Ингул Ставка никак не может согласиться. Ставка приказывает:
1. При отводе войск Южного фронта занять линию по восточному берегу Днестровского лимана до Беляевка, от Беляевка на Ротмистровка, Березовка, Вознесенск и далее на Кировоград и Чигирин.
2. Отвод производить в ночное время, этапами, прикрываясь сильными арьергардными боями, и закончить не позднее 10 августа.
3. Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот».
Далее в директиве разъяснялось, что указанную в ней линию отвода никак нельзя смешивать с оборонительной линией по западному берегу Днепра, о которой 4 августа И.В. Сталин говорил с М.П. Кирпоносом и Н.С. Хрущевым. Линия отвода должна проходить на 100–150 километров западнее оборонительной линии.
Перестрелки в районе Умани постепенно стихают. Специально выделенные команды, преимущественно из румын и венгров, планомерно прочесывают местность, выявляя последних скрывающихся там советских бойцов. Пленных очень мало. Фашисты, обнаружив одного или нескольких советских бойцов, как правило, расстреливают их из винтовок или забрасывают гранатами. Они хорошо понимают, что склонить этих людей к сдаче будет очень трудно, да и не стоит такая задача. Гитлеровское командование требует одного – любой ценой навести порядок на территории, уже ставшей для них тылом.
Также тяжелой была и судьба бойцов, оказавшихся в плену. В числе последних был и Евгений Долматовский. В своих воспоминаниях за этот день он пишет: «Захваченные в плен наши товарищи томятся в загонах, в колхозных конюшнях, на скотных дворах во многих окрестных селах. Постепенно свою добычу – раненых и обессиленных бойцов – конвойные команды сгоняют в Умань, в то страшное место, которое останется в истории под именем Уманской ямы.
Жители выходят на дороги, ставят кадушки с водой, оставляют на обочине хлебы, шматы сала и масла, вареный картофель, куски мяса в лопуховых листьях.
Конвойные опрокидывают кадушки, расшвыривают и топчут оставленную для пленных пищу. Беспорядочно стреляют, но все равно на дорогах толпы людей. Прослышав о том, что здесь произошло, сходятся и съезжаются на подводах жители отдаленных районов: ищут своих, надеясь хоть что-нибудь узнать об их судьбе».
12 августа
В полосе группы армий «Юг» передовые отряды 11-й немецкой армии «остановились перед Николаевым, подойдя к нему с запада, и полностью закрыли доступ к этому городу. В то же время с севера, «ломая все наши замыслы и разрезая боевые порядки соединений и частей, к Николаеву устремились согласно отданному приказу отряды (группы) подвижных войск, в том числе и 16-я танковая дивизия, которые имеют задачу отсечь пути отхода войскам противника у Николаева, – пишет Ф. Гальдер, но, имея в виду сопротивление советских войск, в конце добавляет: – Нам лучше было бы обойтись без такого наступления».
Ранее намеченный Ставкой рубеж войска Южного фронта занять не смогли, и 12 августа Генеральный штаб РККА разрешил отход фронту на рубеж Кривой Рог, река Ингул, Бугский лиман.
На киевском направлении противник в период со 2 по 5 августа начал штурм укреплений на подступах к городу. 4 августа ему удалось прорвать передний край советских войск в районе Вита Почтовая и взорвать несколько расположенных там дотов. 5 августа вражеские войска еще продвинулись несколько в глубину советской обороны и блокировали несколько дотов. 6 августа фашистские войска вышли к западным окраинам Киева. 12 августа советские войска на киевском направлении перешли в контрнаступление и к 15 числу смогли восстановить оборону по линии укрепленных районов.
12 августа А. Гитлер принял решение приостановить наступление на Киев. Среди высшего фашистского руководства к тому времени все чаще появлялась идея об окружении всей группировки Юго-Западного фронта концентрическими ударами с севера и с юга.
– Это будут вторые Канны, которые по своей грандиозности затмят первые! – заметил фюрер. – Всё, имевшее место раньше, – была проверка наших сил, Умань – генеральная репетиция. Киев будет премьерой германского военного искусства, которое должен будет признать весь мир.
В директиве, направленной Берлином в штаб группы армий «Юг» 12 августа 1941 года, говорилось: «В результате решающего сражения в районе Умани группа армий «Юг» добилась полного превосходства над противником и обеспечила свободу маневрирования для проведения дальнейших операций по ту сторону Днепра с рубежа Кременчуг, Черкассы…»
Так вырисовывались контуры крупнейшей операции на окружение времен Второй мировой войны.
Несмотря на то что в целом сопротивление советских войск в районе Умани к 12 августа было подавлено, непосредственно в Зеленой браме продолжаются бои.
Е.А. Долматовский пишет: «Брама остается крепостью – без крепостных стен, башен и рвов. После нескольких безнадежных попыток войти в лес враги, видимо, предлагают взять ее осадой, заставить выползти и сдаться голодных и израненных людей. Но, как говорится, не на таких нарвался корпус егерей!
Непонятно, откуда брались у людей силы, но они вставали, вновь брались за оружие, с боем пробивались или погибали в бою».
Группа кавалеристов 21-го кавалерийского полка была оставлена генералом С.Я. Огурцовым в Зеленой браме как заслон. Это уже заслон заслона, последняя наша позиция. Для этого заслона были выделены четыре последние пулемета и собраны последние патроны. При отражении атак противника вода в «максимах» закипала, и раскаленные стволы пытались остудить охапками росистого сена. Но можно ли было остудить росой пулеметы в бою?
13 августа
Пора подводить итоги боев в районе Умани. Утром в этот город вылетают начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер, начальник оперативного отдела генерал Хайзингер и прибывают начальник штаба группы армий «Юг» генерал Зоденштерн и начальники штабов 6, 11, 17-й армий и 1-й танковой группы. Высокое совещание собирается в здании Педагогического института, одна из аудиторий которого специально подготовлена для этого мероприятия.
