Гэй, руководитель испытаний, из блокгауза вызывал астронавтов четким командным тоном: «Экипаж, на выход». Нет ответа. «Экипаж, вы можете немедленно покинуть корабль?»
– Выбивай люк! - крикнул Пропст, не обращаясь к кому-либо конкретно, - Почему они не выбивают люк?
Из дыма на вышке кто-то прокричал: «Она сейчас взорвется!»
– Очистить уровень - приказал еще кто-то.
Дэвис развернулся и побежал в направлении юго-западной двери вышки. Крид Джорней, другой специалист, бросился на землю. Гливс осторожно попятился от корабля. Бэббит оставался за свои столом, намереваясь вызвать блокгауз по своему устройству связи. На земле панель контроля систем жизнеобеспечения записала давление в кабине в 29 фунтов на квадратный дюйм, то есть две атмосферы, а температура зашкаливала. В этот момент космический корабль «Аполлон-1» - флагман американской лунной программы - с треском, ревом и выбросами ужасного жара треснул по швам, как старая поношенная шляпа, повергая свои внутренности в ад. Прошло всего 14 секунд с первого крика о помощи Чаффи.
За пару метров от командного модуля «Аполлона» Дональд Бэббит ощутил всю силу взрыва. Ударная волна подбросила его, а жаром обдало так, как будто кто-то открыл дверь гигантской печи. С корабля на него падали липкие расплавленные шарики, прожигая лабораторный халат до рубашки. Бумаги на его столе обуглились и скрутились. Неподалеку Гливс был отброшен назад от оранжевой аварийной двери, которую он только что приоткрыл и которая была спроектирована так, чтобы открываться внутрь, а не наружу. Дэвис, шедший от корабля, почувствовал обжигающий ветер за спиной.
За терминалом КЭПКОМа в блокгаузе Стью Руса неустанно пытался вызвать экипаж по радио, пока Дик Слэйтон собирал медиков. «Всем на площадку» - скомандовал им он - «Там нужна ваша помощь». В Хьюстоне бессильный Крис Крафт видел и слышал этот хаос на вышке и совершенно не мог понять, что же происходит на борту одного из его кораблей.
– Почему они не вытаскивают их оттуда? - говорил он своим операторам и специалистам - Почему никто не может туда войти?
За терминалом помощника руководителя испытаний Шик записал в своем журнале: «18:32, начальник площадки приказал помочь экипажу покинуть корабль».
На восьмом уровне вышки Бэббит вскочил из-за стола, побежал к лифту и встретил специалистов по связи. «Сообщите начальнику подготовки полета, что у нас пожар!» - крикнул он - «Мне нужны пожарные, медики и оборудование». Затем Бэббит вернулся назад и прихватил Гливса и системных специалистов Джерри Хоукинса и Стивена Клеммонса. Начальник площадки не мог видеть разрушений корабля и понимал, что обшивку корабля вскрыть невозможно. Поэтому оставался только один способ добраться до экипажа. «Срывайте люк» - закричал он помощникам - «Мы должны их вытащить»
Четверо мужчин схватили огнетушители и бросились в валивший из корабля черный дым. Вслепую применяя огнетушители, они только немного сбили пламя, но им мешал густой дым и плотное облако ядовитых испарений. Мужчинам пришлось ретироваться. Позади них, на питающей подстанции системный специалист Л.Д.Рис нашел сумку с противогазами и принес их задыхающимся людям. Гливс попытался удалить защитную ленту, которая активировала маску противогаза, и обнаружил, что она такого же цвета, как и остальная часть противогаза и ее не различить в этом дыму. («Надо об этом доложить, чтобы исправили к следующему разу. Надо не забыть об этом доложить» - подумал он). Бэббит активировал и надел свой противогаз, но обнаружил, что дышать в нем невозможно: вокруг лица образовался вакуум, притягивая резину к лицу. Сбросив маску, он попробовал другой противогаз, но тот работал не намного лучше первого.
Бросаясь в дым, члены команды стартовой площадки боролись с болтами на люке, сколько им позволял жар, дым и неисправные противогазы. Затем они выползали наружу, задыхаясь и хватая спасительный чистый воздух, пока их дыхание не восстанавливалось настолько, чтобы продолжить попытку. По нижним этажам вышки распространялись слова о пожаре наверху. На шестом уровне специалист Вильям Шнайдер услышал крики о пожаре над головой и побежал к лифту, чтобы подняться на восьмой уровень. Однако двигатель не заработал и Шнайдер кинулся к лестнице. По пути он обнаружил, что огонь опустился до 6-го и 7-го уровней, достигнув сервисного модуля. Схватив огнетушитель, он тщетно распылял углекислый газ в дверь, ведущую к реактивным стабилизаторам модуля. Ниже, на четвертом уровне, специалист по механике Вильям Мэдкалф услышал крики об аварии и бросился в другой лифт для подъема на восьмой уровень. Достигнув Белой Комнаты, он открыл дверь и остолбенел от вида стены огня, дыма и задыхающихся людей. Он сбежал вниз по винтовой лестнице на следующий уровень и вернулся с противогазами. По прибытии он встретил перепачканного в саже, с широко открытыми глазами Бэббита, который кричал:
– Двух пожарных, быстро! У меня экипаж внутри! И я хочу вытащить ребят!
Мэдкалф сообщил по рации на пожарную станцию Мыса, что нужны пожарные машины на стартовый комплекс номер 34. Ему ответили, что три бригады уже выехали. Когда Мэдкалф протиснулся в Белую Комнату, там уже четверо сновали к кораблю и от него, пытаясь с неисправными противогазами в густом дыму отвернуть болты на люке. Гливс был почти без сознания, и Бэббит приказал ему уйти подальше от командного модуля. Хоукинс и Клеммонс были ненамного лучше. Бэббит посмотрел назад в Комнату, вызвав двух других, более свежих специалистов и вернулся с ними в облако дыма.
Прошло еще несколько минут, прежде чем люк был открыт, да и то лишь частично - сантиметров на пятнадцать сверху. Но этого было достаточно, чтобы из щели выбросилась последняя вспышка пламени и дыма - пожар сам по себе погас. Бэббит выломал люк несколькими толчками и сбросил его внутрь кабины между оголовьями ложементов и стеной. Затем, изнуренный, он отошел от корабля.
Специалист по системам Рис был первым, кто проник в горловину сгоревшего «Аполлона». Он робко просунул свою голову внутрь и сквозь мрак увидел мигающие аварийные лампочки на приборной панели, да как слабый свет прожектора пробивался на командирское место. Кроме этого он не увидел ничего, включая и экипаж. Но он что-то слышал. Рис был уверен, что он что-то слышит. Он наклонился и ощупал середину ложемента, где должен был находиться Эд Уайт, но нашел лишь сгоревшую ткань. Он снял свой противогаз и крикнул в тишину: «Есть здесь кто-нибудь?» Нет ответа - «Есть здесь кто-нибудь?»
Риса отвели в сторону Клемонс, Хоукинс и Мэдкалф, которые принесли фонари. Трое мужчин осветили внутренность кабины, но их слезящиеся от дыма глаза не увидели ничего, кроме пепла в ложементах пилотов. Мэдкалф пошел прочь от корабля и натолкнулся на Бэббита. Он задыхался.
– Внутри ничего не осталось - сказал он начальнику площадки.
Бэббит ринулся в корабль. Все больше людей толпилось вокруг корабля, и его внутренность освещалась сильнее. Когда его глаза понемногу привыкли, Бэббит, несомненно, что-то увидел внутри. Прямо перед ним был Эд Уайт, лежащий на спине, с руками, протянутыми к люку. Слева был виден Гриссом, немного повернувшийся к Уайту. Его руки тоже были протянуты к открытому люку. Роджер Чаффи все еще оставался в темноте, и Бэббит предположил, что он был пристегнут к ложементам. Аварийная инструкция требовала, чтобы командир и пилот открывали люк, а новичок оставался в своем кресле. Чаффи без сомнения терпеливо ждал - теперь уже вечно - пока его старшие товарищи закончат свою работу.
Сквозь толпу прокладывал себе путь к кораблю Джеймс Бёрч из пожарной станции Мыса Кеннеди. В отличие от остальных Бёрчу уже приходилось видеть подобные зрелища. И специалисты, обслуживавшие эти машины - достижения научной мысли - теперь отступали на почтительное расстояние от человека, принимавшего на себя командование, когда ошибка в одной из машин несла гибель.
Бёрч протиснулся сквозь люк в кабину и в неведении остановился над Уайтом. Он осветил обугленную приборную панель и паутину свисавших с нее опаленных проводов. Прямо под собой он заметил ботинок. Не зная, жив ли экипаж, не имея времени на тщательные поиски, он схватил за ботинок и стал сильно тянуть. Неостывшая масса покоробленной резины и ткани осталась в его руках, обнажая ногу Уайта. Тогда Бёрч стал хлопать руками выше по ноге, чувствуя лодыжку, голень и колено. Форма частично сгорела, но кожа под ней не пристала. Бёрч очистил кожу, ожидая увидеть ожоги, из-за которых, как он знал, кожа могла слезть, как у ящерицы. Однако эта кожа была нетронутой. Все тело было нетронутым. Огонь был очень сильным и очень недолгим. Этот человек задохнулся в дыму, а не погиб от огня. Берч со всей силы потянул Уайта за ноги, но сдвинул его всего на пару десятков сантиметров и так и бросил его лежать в кресле. Пожарник отпрянул к люку и снова окинул взглядом безжалостную печь, в которую превратилась кабина. Два тела по бокам выглядели так же, как и Уайт, и Бёрч знал, что каждый, кто был в этой кабине еще 14 минут назад, несомненно, погиб. Он покинул корабль.
