Ознакомительная версия.
Муссолини
Невиль Чемберлен
Документы по истории мюнхенского сговора. 1937–1939. – М., 1979. – С. 329–330.
11. НОТА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР М. М. ЛИТВИНОВА ПОСЛУ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ФОН ШУЛЕНБУРГУ
Москва, 18 марта 1939 г.
Господин посол,
Имею честь подтвердить получение Вашей ноты от 16-го и ноты от 17-го сего месяца, извещающих Советское правительство о включении Чехии в состав Германской империи и об установлении над ней германского протектората.
Не считая возможным обойти молчанием означенные ноты и тем создать ложное впечатление о своем якобы безразличном отношении к чехословацким событиям, Советское правительство находит нужным в ответ на означенные ноты выразить свое действительное отношение к упомянутым событиям.
1. Приведенные во вступительной части германского указа в его обоснование и оправдание политико-исторические концепции и, в частности, указания на чехословацкую государственность как на очаг постоянных беспокойств и угрозы европейскому миру, на нежизнеспособность чехословацкого государства и на вытекавшую из этого необходимость особых забот для Германской империи не могут быть признаны правильными и отвечающими известным всему миру фактам. На самом деле из всех европейских государств после первой мировой войны Чехословацкая республика была одним из немногих государств, где были действительно обеспечены внутреннее спокойствие и внешняя миролюбивая политика.
1. Советскому правительству неизвестны конституции какого-либо государства, которые давали бы право главе государства
2. без согласия своего народа отменить его самостоятельное государственное существование. Трудно допустить, чтобы какой-либо народ добровольно соглашался на уничтожение своей самостоятельности и свое включение в состав другого государства, а тем более такой народ, который сотни лет боролся за свою независимость и уже двадцать лет сохранял свое самостоятельное существование. Чехословацкий президент г. Гаха, подписывая берлинский акт от 15-го сего месяца, не имел на это никаких полномочий от своего народа и действовал в явном противоречии с параграфами 64 и 65 чехословацкой конституции и с волей своего народа. Вследствие этого означенный акт не может считаться имеющим законную силу.
2. Принцип самоопределения народов, на который нередко ссылается германское правительство, предполагает свободное волеизъявление народа, которое не может быть заменено подписью одного или двух лиц, какие бы высокие должности они ни занимали. В данном случае никакого волеизъявления чешского народа не было, хотя бы в форме таких плебисцистов, какие имели место, например, при определении судьбы Верхней Силезии и Саарской области.
3. При отсутствии какого бы то ни было волеизъявления чешского народа оккупация Чехии германскими войсками и последующие действия германского правительства не могут не быть признаны произвольными, насильственными, агрессивными.
4. Вышеприведенные замечания относятся целиком и к изменению статута Словакии в духе подчинения последней Германской империи, не оправданному каким-либо волеизъявлением словацкого народа.
5. Действия германского правительства послужили сигналом к грубому вторжению венгерских войск в Карпатскую Русь и к нарушению элементарных прав ее населения.
Ввиду изложенного Советское правительство не может признать включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов.
<…>
8. По мнению Советского правительства, действия германского правительства не только не устраняют какой-либо опасности всеобщему миру, а, наоборот, создали и усилили такую опасность, нарушили политическую устойчивость в Средней Европе, увеличили элементы еще ранее созданного в Европе состояния тревоги и нанесли новый удар чувству безопасности народов.
Имею честь просить Вас, господин посол, довести вышеизложенное до сведения вашего правительства и принять уверения в моем совершенном к Вам уважении.
Литвинов
Документы по истории мюнхенского сговора. 1937–1939. – М., 1979. – С. 426–427.
12. ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ У. ЧЕРЧИЛЛЯ В ПАЛАТЕ ОБЩИН БРИТАНСКОГО ПАРЛАМЕНТА
19 мая 1939 г.
<…> Я никак не могу понять: каковы возражения против заключения соглашения с Россией, которого сам премьер-министр как будто желает, против его заключения в широкой и простой форме, предложенной русским Советским правительством?[1]
Предложения, выдвинутые русским правительством, несомненно, имеют в виду тройственный союз между Англией, Францией и Россией. Такой союз мог бы распространить свои преимущества на другие страны, если они их пожелают и когда они выразят такое желание. Единственная цель союза – оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Я не вижу, что в этом предосудительного. Что плохого в этом простом предложении? Говорят: «Можно ли доверять русскому Советскому правительству?» Думаю, что в Москве говорят: «Можем ли мы доверять Чемберлену?» Мы можем сказать, я надеюсь, что на оба эти вопроса следует ответить утвердительно. Я искренне надеюсь на это.
Мировые войны ХХ века. В четырех книгах. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. – М., 2002. – С. 63.
13. ИЗ «ПАКТА О ДРУЖБЕ И СОЮЗЕ» («СТАЛЬНОЙ ПАКТ») МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И ИТАЛИЕЙ
Берлин, 22 мая 1939 г.
Статья I. Договаривающиеся стороны будут постоянно поддерживать друг с другом контакты с целью согласования своих позиций по всем вопросам, касающимся их совместных интересов или общего положения в Европе.
Статья II. В том случае, если какие-либо международные события будут угрожать совместным интересам договаривающихся сторон, то они безотлагательно приступят к консультациям о принятии мер по защите этих интересов.
Если безопасность или иные жизненные интересы одной из договаривающихся сторон подвергнутся угрозе извне, то другая договаривающаяся сторона окажет ей полную политическую и дипломатическую поддержку с целью ликвидации этой угрозы.
Статья III. Если вопреки желанию и надежде договаривающихся сторон обстоятельства сложатся таким образом, что одна из них окажется в состоянии войны с одним или несколькими другими государствами, то другая договаривающаяся сторона немедленно выступит на ее стороне в качестве союзника и окажет ей поддержку всеми своими вооруженными силами на суше, на море и в воздухе.
Статья IV. Для того чтобы обеспечить быстрое выполнение взятых на себя в III-й статье союзных обязательств, правительства обеих договаривающихся сторон будут и далее углублять свое военное и военно-экономическое сотрудничество.
Равным образом оба правительства будут проводить текущие консультации и по другим вопросам, касающимся мероприятий, необходимых для практического осуществления положений этого пакта.
Оба правительства для достижения указанных в первом и втором абзацах целей создадут постоянные комиссии, которые будут находиться в подчинении и под руководством их министров иностранных дел.
Статья V. Договаривающиеся стороны уже сейчас обязуются в случае совместного ведения войны заключать перемирие или мир только при наличии полного согласия друг с другом в этом вопросе.
Статья VI. Обе договаривающиеся стороны сознают то значение, которое имеют их совместные отношения с дружественными государствами. Они полны решимости совместно развивать и поддерживать эти отношения на основе связывающей их с такими государствами общности интересов.
<…>
Статья VIII. Этот пакт вступает в силу одновременно с его подписанием. Обе договаривающиеся стороны согласились, что первый период его действия составит 10 лет. Заблаговременно до истечения этого срока они договорятся о продлении действия пакта <…>
Мировые войны ХХ века. В четырех книгах. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. – М., 2002. – С. 64–65.
14. ПИСЬМО ПОСЛА ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ФОН ШУЛЕНБУРГА В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ
10 августа 1939 г.
Содержание: позиция Польши в отношении англо-франкосоветских переговоров о заключении пакта.
Здешний польский посол Гжибовский в начале августа возвратился из отпуска. В беседе между ним и итальянским послом Россо был затронут также вопрос об англо-франко-советских переговорах относительно заключения пакта. Итальянский посол заявил, что, по его мнению, начинающиеся в настоящее время переговоры между военными лишь тогда могут привести к конкретному результату, когда Польша в той или иной форме примет в них участие или по крайней мере заявит о своем согласии принять советскую вооруженную помощь. Польский посол ответил на это, что в позиции Польши по отношению к переговорам о пакте ничто не изменилось. Польша ни в коем случае не потерпит того, чтобы советские войска вступили на ее территорию или даже только проследовали через нее. На замечание итальянского посла о том, что это, вероятно, не относится к советским самолетам, польский посол заявил, что Польша ни в коем случае не предоставит аэродромы в распоряжение советской авиации.
Ознакомительная версия.
