Управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций
3.38 Летом 1997 года Литвиненко был переведен в другое подразделение ФСБ — в управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций, известное также как УПРО.
3.39 Согласно услышанным мной показаниям, УПРО было секретным подразделением.
Например, его офисы находились не в центральном управлении ФСБ на Лубянке. В своем письменном заявлении Марина Литвиненко сказала, что сотрудникам УПРО «поручались специальные операции, которые балансировали на грани законности». Отвечая на вопросы полиции, Литвиненко высказался гораздо прямее. Он назвал УПРО «сверхсекретным подразделением КГБ», роль которого состояла в «убийстве важных политических фигур и деловых людей… без суда и следствия».
3.40 После перевода в УПРО Литвиненко назначили руководителем отдела, в котором работало 8-10 сотрудников. Некоторые из этих людей, в частности Виктор Шебалин и Андрей Понкин, в будущем сыграли важную роль в событиях, которые положили конец карьере Литвиненко в ФСБ. Литвиненко обнаружил, что его непосредственным начальником на новом месте был Александр Гусак, с которым он вместе служил в Чечне. Возглавлял УПРО человек по имени генерал Хохолков, его заместителем был капитан Александр Камышников. Главой всей ФСБ на тот момент был Николай Ковалев.
Приказ убить Бориса Березовского
3.41 Марина Литвиненко заявила, что к концу 1997 года Литвиненко было поручено провести ряд операций УПРО, которые он расценивал как незаконные. Ее слова подтверждаются заявлениями, которые были сделаны в то время самим Литвиненко.
3.42 Марина Литвиненко, в частности, рассказала о трех операциях.
3.43 Первая касалась бывшего сотрудника ФСБ Михаила Трепашкина. Трепашкин критиковал деятельность ФСБ, чем впоследствии занялся и сам Литвиненко. В 1997 году Трепашкин, недавно оставивший свой пост, начал процесс против ФСБ. По имеющимся у меня данным, Литвиненко и его отдел УПРО получил приказ убить Трепашкина и забрать у него сумку с удостоверением ФСБ. Впоследствии Трепашкин и Литвиненко стали друзьям, и в дальнейшем я буду на него ссылаться.
3.44 Вторая операция касалась человека по имени Умар Джабараилов. Джабараилов был богатым чеченским бизнесменом, проживавшим в Москве. В книге «Лубянская преступная группировка» Литвиненко пишет, что его отделу было дано задание «похитить известного бизнесмена Умара Джабраилова [получить деньги], чтобы он выплатил выкуп за наших пленных в Чечне…». Далее в книге утверждается, о чем также упоминала Марина Литвиненко во время дачи устных показаний, что отдел был уполномочен в ходе операции похищения при необходимости стрелять в милиционеров, которым было поручено охранять Джибраилова.
3.45 Последняя, и самая важная из трех операций была связана с Березовским. В документах, которые он оформлял в России в 1998 году, Литвиненко недвусмысленно говорил о том, что ему было поручено в этом случае. Говоря о «приказе убить Б.А. Березовского», Литвиненко заявлял: «А.П. Камышников дал мне указание физически уничтожить Березовского и считать это приказом. Я не выполнил приказ только потому, что он был незаконным».
3.46 В письменном заявлении Марины Литвиненко говорится, что Литвиненко было поручено «изучить возможности убийства Березовского», и когда она изначально давала перед мной устные показания, она заявила, что не верит, что Камышников отдал Литвиненко формальное указание убить Березовского, что суть разговора сводилась к вопросу Камышникова о том, может ли Литвиненко убить Березовского. В своих более поздних ответах она заняла более твердую позицию, согласившись с высказыванием своего адвоката о том, что Литвиненко считал, что получил «недвусмысленное указание совершить убийство от стоящего выше по званию в секретном неподотчетном подразделении ФСБ».
3.47 Я не считаю важным обращать внимание на эти различия. Я не имею возможности установить точные слова, в которых Камышников мог обсуждать убийство Березовского с Литвиненко и его отделом в 1997 году. Более того, этот вопрос не занимает центрального положения в данном расследовании. Гораздо более важным для моих целей представляется принятое Литвиненко решение обнародовать информацию, которую он считал заговором ФСБ об убийстве Березовского, и последовавшие за этим события, которые, как нам станет известно, могли иметь отношение к его смерти в Лондоне 9 годами позже в Лондоне.
3.48 Согласно заслушанным мной показаниям, Литвиненко и его коллегам, в том числе Гусаку, не нравились полученные приказы. Особое беспокойство вызывали у них приказы, касающиеся Березовского. В ответ они предприняли ряд шагов, кульминацией которых стала пресс-конференция, проведенная 17 ноября 1998 года, на которой Литвиненко с коллегами публично разоблачили действия ФСБ перед международной прессой. Прежде чем остановиться на пресс-конференции, я кратко изложу содержание заслушанных показаний, касающихся нарастания событий, которые в итоге к ней привели.
3.49 По заявлению Марины Литвиненко, первым шагом, который сделал Литвиненко после нескольких недель размышлений, стала встреча с Березовским, на которой он сообщил о полученном приказе. Похоже, что Березовский сначала не воспринял информацию серьезно, однако его отношение изменилось после следующий встречи с Литвиненко (в марте 1998 года), на которую его сопровождали несколько сотрудников его отдела.
3.50 По совету Березовского Литвиненко с коллегами обратились с жалобами к Евгению Севостьянову, заместителю руководителя администрации президента РФ по кадровым вопросам.
3.51 Литвиненко и его коллеги были озабочены тем, какие шаги могут быть предприняты в отношении них. Последовали обсуждения того, как быть. Коллеги решили сделать видеозапись своих обвинений, которая могла быть опубликована в случае, как заявила Марина Литвиненко в своих устных показаниях, «если кого-то арестуют или, что хуже, если кого-то убьют». Березовский организовал съемку как видеоинтервью с Сергеем Доренко, который был популярным ведущим на его телеканале ОРТ. Интервью было снято в ночь на 19 апреля 1998 года на даче Березовского. Там присутствовала и Марина Литвиненко. Интервью (в нем приняли участие Литвиненко, Андрей Понькин и Александр Гусак) было пущено в эфир только в ноябре 1998 года, вскоре после пресс-конференции.
3.52 В своем отчете о тех событиях в книге «Лубянская преступная группировка» Литвиненко говорил, что на этом этапе они с Березовским уже каждый по отдельности поговорили с главой ФСБ Ковалевым о приказе убить Березовского. Литвиненко писал, что после той встречи он слышал от Гусака, что Ковалев «очень недоволен», что он рассказал Березовскому о приказе: «Он сказал, что это было предательством интересов служб безопасности. Пойти и рассказать все постороннему».
3.53 По словам Марины Литвиненко, Ковалев вызвал к себе Литвиненко и всех сотрудников УПРО, которые его поддержали, на следующий день после съемок интервью с Доренко. Он потребовал, чтобы они отозвали свои обвинения. Они отказались это сделать.
3.54 Затем Литвиненко последовал совету Савостьянова и подал официальную жалобу в Военную прокуратуру. У меня имеются некоторые официальные документы, которые имеют отношение к этой жалобе. Они указывают на то, что Литвиненко пожаловался на получение незаконных приказов, касающихся Трепашкина, Джабраилова и Березовского. Складывается впечатление, что на этом этапе Литвиненко с коллегами и руководители УПРО, в том числе генерал Хохолков, были временно отстранены от службы в ФСБ. В мае и июне 1998 году Литвиненко дал показания в Военной прокуратуре.
3.55 7 июня 1998 года президент Ельцин уволил Ковалева с поста главы ФСБ и назначил на его место Владимира Путина. Березовский организовал встречу Путина с Литвиненко, чтобы тот рассказал новому главе, что ему известно о коррупции и противозаконных действиях ФСБ. Их встреча состоялась в июле 1998 года или где-то около того. Согласно показаниям Марины Литвиненко, Литвиненко не был уверен, что Путин станет проводником перемен в ФСБ. По его мнению, говорила она, Путин не имел опыта и, вероятно, сам увяз в криминальной деятельности еще в свою бытность в Петербурге.
3.56 Литвиненко описал свою первую и единственную встречу с Путиным в книге «Лубянская преступная группировка»: «Он вышел из-за стола… поприветствовать меня. Очевидно, он хотел произвести впечатление открытого, приятного человека. У нас, оперативников, свой особый стиль поведения. Мы не кланяемся друг другу, обходимся без формальностей — и все ясно. Достаточно посмотреть в глаза, чтобы понять, доверяешь ты человеку или нет. И у меня сразу же возникло ощущение, что он не искренен. Он выглядел не как директор ФСБ, а как человек, играющий роль директора ФСБ».
