Если говорить о том, что человек проходит в своем личном развитии те же стадии, что и народы, но ритуальную практику я отрабатывала еще в христианских храмах в юности, хотя уже тогда тяготела более к внутреннему духовному деланию по «Добротолюбию» – всенощные бдения и сердечная молитва в затворе. Конечно, я довольно спокойно провожу ритуалы любых религий, когда нахожусь в той или иной религиозной среде. Но вот видеть здесь целый народ сидящим в «песочнице духовного развития» несколько уныло, однако… Но им так нравится.
А если вы захотите побеседовать с балийцами о Галунгане, то вдруг выяснится, что гвоздь программы вовсе не добро, а свинья. Дело в том, что по традиции к этому дню каждая семья режет свинью и готовит настоящий пир. Вот почему накануне вокруг нестерпимые предсмертные визги и запах крови, но балийцы беспредельно счастливы – наесться до отвала свинины удается только раз в полгода! Это уже не говоря о собственно храмовых жертвоприношениях животных. Поскольку балийцы по храмам – в деревне очень тихо (почти ничего не работает).
Впрочем, большинство выездных программ лучше всего удавались именно в Галунган и Кунинган, поскольку людям, приехавшим на Бали ненадолго, проще всего было показать именно красочность церемоний в разнаряженных храмах.
Царская кремация: праздник некрофилии
Жить на Бали еще сносно, а вот помирать лучше в другом месте – тут уж больно заморочено. Дикарский «культ предков» делает кремацию одним из главных жизненных ориентиров балийца: зубы не подпилил в молодости – проблема с кремацией, детей нет – проблема с кремацией, денег не накопить – проблема с кремацией и пр. Не так уж важно достойно жить, как достойно кремироваться… Вот и про матушку раджи мы ничего хорошего в Убуде последние годы не слыхивали, а стоило ей помереть, как сразу соорудили колоссальные громады, отключили интернет и электричество на весь день по всему поселку – народ на площади!
Кремация – это слишком дорогое удовольствие, и простым людям приходится кооперироваться, временно закапывая своих покойников в ожидании того времени, когда таковых скопится достаточно по всей деревне, чтобы сложиться на одну общую церемонию для всех сразу. Тогда их откапывают и сносят в один храм всем скопом. Такую общедеревенскую кремацию я однажды сопровождала полностью целый день, да и на другой царской бывала, поэтому на сей раз томиться в толпе не стала даже до выноса трупа, а постояла по дороге домой и ушла – в конце концов, там и без меня целая толпа народа: жара, духота и скука…
Что будет дальше? После полудня вынесут тело, водрузят его с трамплина на вершину переносной башни, поднимут на руки постаменты с коровой и башней и потащат под звуки местных тамтамов через весь центр поселка в храм на сожжение. Там проведут церемонию, потом пепел по традиции спустят в океан, отправив его туда также с особой процессией. Туристам и невдомек, в чем они купаются, впрочем, полностью пережженный пепел вполне гигиеничен. Но дело не кончится, а всевозможные церемонии будут идти добрых полгода. Наконец, ведун запросит дух покойницы, все ли ей понравилось, только тогда успокоятся.
Мои балийские друзья поспешили заверить меня, чтобы я не беспокоилась по поводу своей кремации, если мне суждено здесь упокоиться. В буддийском монастыре по обычаю кремация проводится совершенно бесплатно и просто – принесли и сожгли как полено. Умиляет их дальновидность – до чего заботливы!
Нет ничего скучнее балийской свадьбы – разве только кремация! Весь день с утра до ночи на пороге дома сидит и поет балийский хор, а жених и невеста вместе встречают, угощают и провожают гостей. Конечно, сами-то гости заходят ненадолго – просто поздравить и откланяться. Точно так я поступила, будучи приглашена на свадьбу своей балийской ученицей по йоге.
А вот история молодоженов скорее подошла бы для серии «Бали без гламура» в силу множества пикантных подробностей, в которых я не склонна особо копаться. Социальная канва такова – совсем юная балийка ездила работать официанткой в Дубаи (Саудовская Аравия), где она и познакомилась с работавшим там же по контракту бельгийским инженером. Надо сказать, пара очень позитивная – девушка занимается йогой в банджаре, да и жениха привела на занятия с месяц назад.
При таких «вводных» могло быть гораздо веселее, но все кончилось (или еще только началось?) долгожданной свадьбой… Судя по балийским сплетням, первенца надо ждать ранее девяти месяцев, что никого не смущает – «все происходит с молчаливого согласия всего банджара», ибо вообще «всякая балийка рожает на шестом месяце, поскольку у нее уходит три месяца, чтобы убедить мужчину признать себя отцом». Впрочем, пересуды ведь дело темное… А по датам так и у раджей часто выходит, что и говорить о бедной девушке, которая благодаря своей красоте и трудолюбию уже успела переселить семейство из жалкой хижины во вполне добротный дом с приличной машиной. Тем более, что уговаривать бельгийца не приходилось – он сам счастлив…
Спрашиваю знакомого священника (мангку) между делом, а положено ли по балийским законам играть свадьбу, будучи в положении. Он долго расписывает мне ритуалы, как в один день пара должна начать касаться друг друга, потом их запирают на три дня в комнате и еду подают в окошко – в общем, как всегда, сплошные церемонии. Спрашиваю прямо: а как на самом деле? Священник некоторое время мнется со словами «всяко бывает», потом вдруг раскалывается: «А на самом деле – как на Западе!» Впрочем, балийцы настолько вежливые люди, что они всегда говорят только то, что (по их же предположению) вам хотелось бы услышать. Так что можно такому ответу и не верить.
Неудивительно, после рождения первенца вся семья уехала в Турцию, где молодой отец получил новое назначение по работе и увез с собой балийскую жену с ребенком. Остается пожелать им счастливой совместной жизни и едва ли ждать возвращения…
Встречи с царственным музыкантом
Иду по улице – и вдруг на мотоцикле подкатывает сзади не кто иной как Чокорда Рака Свастика – представитель рода раджей Убуда и главный наставник всего царского оркестра, который играет каждый вечер во дворце. Встречались мы впервые у него дома целых полтора года назад, благо он тоже был тогда автором статей в журнале «Убуд Коммьюнити» – так мы и познакомились. Как он меня вспомнил – ума не приложу, я бы его уже и не узнала просто на улице… Последовало очередное приглашение, которое я решила тогда разделить со своими сотрудниками – семейством организаторов ритрит-центра «Твоя Реальность». Все сложилось спонтанно – и вот ранним вечером мы все встретились в доме Чокорды Раки на той территории царского дворца, куда обычно снаружи вход воспрещен. Хозяин напоил нас хорошим кофе и сыграл на своем любимом инструменте, который смастерил своими руками, на что у него ушел не один год. Вообще, рассказал много интересного о традиционной балийской музыке.
Приватная демонстрация во дворце
Был период общения с индусом из Гималаев (см. Часть 5), очень любившим музыку, и почти на месяц мы стали едва ли не завсегдатаями во дворце Убуда, благо принцу импонировали домашние встречи со спонтанно сложившейся группой. Однако после отъезда индуса нам снова стало не о чем говорить, кроме йоги, на которую он уповал, чтобы излечиться от всех болезней. Как-то под вечер Чокорда Рака Свастика снова позвонил и заявил, что после ломок в попытках бросить курить чувствует себя лучше и готов заниматься йогой. Правда, оказалось, что питие кофе он отчасти возобновил по утрам, однако от курева воздерживается стойко, хоть еле ползает. Рассказал, как занимается «внутренним очищением» – делает зарядку и дышит капалабхати, даже начал пробовать самостоятельно делать асаны со стеной по моей книге на индонезийском, которую я ему последний раз презентовала. Дала ему дополнительные упражнения на выравнивание ауры, которые ему посильны, а потом просто провела демонстрацию своего комплекса асан – исключительно для вдохновения. Съемку поручили его дочери – студентка старательная, отсняла много. Вышел забавный сюжет, когда принц завязался в лотос и стал пытаться за мной повторять, так что пришлось его остановить – не видя в динамике, что он там вытворяет, трудно контролировать. В итоге, он собрался купить себе новенький коврик и звонить мне сразу, как только будет посильнее для практики.
После визита в мой дом музыканта Ваяна Санглаха, одного из дворцовой группы, упомянутой выше, я вдруг неожиданно удостоилась посещения самого принца Чокорды Рака Свастика, который по-простому явился на веранду моего скромного дома без приглашения посреди бела дня, когда я сама преспокойно практиковала в одиночестве. Конечно, на востоке «гость – это бог», что прекрасно известно не только всякому хозяину, но и всякому гостю. Балийцы вообще именно так обычно и поступают – приходят, когда захотят (а если не вовремя, то так же спокойно сидят ждут или сразу же уходят). Пришлось прервать практику и принимать царственную особу, угощая принца чаем с розеллой и интеллектуальными беседами на духовные темы…
