Когда шел процесс демаркации границы и многие в нашей стране весьма эмоционально на это реагировали, я беседовал на сей счет с известным китаистом профессором Львом Петровичем Делюсиным. Когда-то он начинал в отделе ЦК КПСС, которым руководил Юрий Владимирович Андропов.
«Мышление современных китайцев не то, что при Мао Цзэдуне, — говорил мне профессор Делюсин. — Нынешние руководители желают мира и развития. Трудно представить себе, что китайские войска вдруг рванут через Амур. Что они там будут делать? Разговор о китайской военной угрозе — оправдание своих военных расходов».
Заметные российские политики, в первую очередь тогдашний губернатор Приморья, говорили, считали, что демаркация границы в соответствии с договором 1991 года превратилась в передел границы, причем в ущерб России, призывали денонсировать договор с Китаем. Они сумели мобилизовать общественное мнение российского Дальнего Востока. Наверное, это выглядело очень патриотично: стучать кулаком по столу и говорить, что договор с китайцами надо порвать. Тот, кто так говорит, не понимает главного. Такие же суперпатриоты есть и поту сторону границы. Причем среди одного миллиарда трехсот миллионов китайцев их даже больше. Если бы Россия нарушила договор, сорвала демаркацию границы, китайские суперпатриоты считали бы, что руки у них развязаны…
«Это Мао пугал страну северным медведем, заставлял строить бомбоубежища, которые ни на что не годятся, — отмечал Лев Делюсин. — Дэн Сяопин все изменил. Китаю нужны хорошие отношения с Россией. Мы устали от вражды. Надо вернуться к доверию. У нас кричат: отдаем исконные земли. Да там медведи только бегали! Граница, которую кроили, долго отравляла отношения. Слава богу, решили. Меня поражает своеволие наших местных воевод. Внешняя политика — компетенция центрального правительства. Царь бы выгнал губернатора, который посмел бы критиковать внешнюю политику».
Осталась ли в китайцах неприязнь к России, к русским, неприязнь, которая воспитывалась при Мао Цзэдуне, особенно во времена культурной революции, когда твердили, что Россия отрезала от Китая огромные земли?
«Китайцу важно одно, — к такому мнению пришел профессор Делюсин, — чтобы никто не мешал ему работать на его поле. Мифические утерянные полтора миллиона квадратных километров, о которых говорили при Мао, ему не нужны. Большинство народа и понятия не имеет о пограничном споре. Другое дело, что существует слой национал-патриотов — и в России, и в Китае. У нас один губернатор кричал, что отхватили кусок российской территории и отдали Китаю, и в Китае есть мерзавцы, которые хотят поссорить наши народы. Но главное, что вопрос о границе решен. Мы похоронили вопрос, который нас будоражил много лет, и открылась — если не светлая, то, во всяком случае, не темная дорога в будущее».
Специалисты в один голос говорили: впервые в истории оформлена граница. Радоваться надо! Китайцы отказались от своих претензий.
«Дэн Сяопин сказал: у нас были претензии, но мы этот вопрос закрываем, подписываем документы и все, — рассказывал Александр Николаевич Панов, который в ту пору был заместителем министра иностранных дел России и отвечал за дальневосточное направление. — На два года мы приостановили процесс демаркации. Проводили проверки, совещались, обсуждали и пришли к твердому выводу: уступок нет. Все законно. Отдаем, но и получаем. И нет иного пути обеспечить надежность границы».
Точная граница проводилась впервые в истории отношений двух стран. Российские дипломаты работали с картами много лет.
В июне 2011 года после переговоров с главой Китая Ху Цзиньтао президент России Дмитрий Анатольевич Медведев предсказал, что товарооборот между нашими странами к 2015 году практически удвоится. Это сделает Китай крупнейшим внешнеторговым партнером России. Уже сейчас КНР — крупнейший импортер для России. Но по экспорту уступает Германии.
Напротив Благовещенска находится китайский город Хэйхэ. Это зона свободной торговли, здесь говорят по-русски и цены указаны в рублях. Путешествие через Амур занимает два часа. Сюда ездят за покупками, все дешевле, чем в России. На русские деньги Хэйхэ расцвел. Благовещенск хиреет.
Если одни подозревают Пекин в зловещих замыслах, то другие столь же ошибочно полагают, будто Китай готов всегда и во всем выступать с Россией единым фронтом против Запада.
Когда началось расширение НАТО на восток, в нашей стране звучали призывы свернуть отношения с Западом, перевооружить армию и искать новых союзников. Рисовалась идея анти-НАТО, то есть союза государств, которые бы противостояли Североатлантическому блоку. Больше всего рассчитывали на Китай. Но Пекин заявил, что ни в какие блоки и союзы входить не станет.
Китайское выражение «испить иностранных чернил» означает приобщиться к западной науке. Стремление получить иностранное образование всегда было формой нового подхода — использовать западные знания для сохранения китайских идеалов. Все западное следует изучить, чтобы побить Запад его же собственным оружием. Но китайское должно быть лучше иностранного. На одном небе не могут гореть два солнца. Китай никогда не имел равного себе союзника. Древняя китайская традиция — никогда не показывать какой-либо необходимости в сотрудничестве с иностранцами. А когда грозит опасность, Китай — так было на протяжении всей его истории — стремится столкнуть своих потенциальных противников друг с другом.
«Умение китайских лидеров разбираться во внешней политике выше, чем у всех, с кем я когда-либо встречался», — признает Генри Киссинджер.
Китай ищет гарантии своей безопасности, создавая себе репутацию страны, ни в чем никому не уступающей. Главное доказать, что страна будет защищать свою честь и территориальную целостность любой ценой. Пекин ведет себя так, словно малейшая уступка станет для него полным поражением, поэтому обязан отвергать уступки и компромиссы с таким ожесточением, словно речь идет о национальном выживании.
Китайские лидеры — самые несентиментальные проводники политики равновесия сил. С древних времен китайцам приходилось противостоять сильным соседям. Часто, будучи слабее в военном отношении, они побеждали, так как понимали и использовали в своих целях психологию и предрассудки чужеземцев. Китай, когда ему грозит опасность, умело сталкивает своих противников друг с другом.
Руководители Китая действуют в стиле классических традиций европейских государственных деятелей. Коммунистические лидеры оценивают потребности в сохранении равновесия сил хладнокровно и невозмутимо, не позволяя довлеть над собой никаким соображениям идеологического порядка или эмоциям. Это специалисты в области эквилибристики, знатоки теории относительности.
Китай не рискнет поставить свое выживание в зависимость от доброй воли державы, занимающей господствующее положение на мировой арене. И не позволит возможному противнику накопить силы, обеспечивающие ему подавляющее превосходство над остальными странами.
Профессиональные дипломаты отмечают, что Китаю не нравится попытка разыграть китайскую карту против НАТО. Как нам не понравилась бы, скажем, попытка Китая разыграть российскую карту против кого-то.
Евгений Максимович Примаков, будучи министром иностранных дел, говорил о многополюсном мире. Что он имел в виду? Плохо, когда в мире осталась одна сверхдержава, то есть Соединенные Штаты, и все крутится вокруг нее. Примаков говорил: мы будем развивать отношения и с Западом, и с Востоком, и с теми, кто нам нравится, и с теми, кто нам не нравится. Процветание, удачливость, напор Соединенных Штатов вызывали у него неосознанное раздражение. Ему бы хотелось, чтобы, когда он садится за стол переговоров, за ним стояла бы такая же экономическая и военная мощь. Но увы…
Сейчас меньше говорят о многополюсном мире. Пришли к выводу, что эта концепция как раз больше подходит Китаю, чем России. Внешняя политика в последние годы несколько раз менялась — от предложения Западу тесного партнерства до почти холодной войны. Часто невозможно понять практический смысл этих перемен — кроме страстного желания доказать собственную значимость.
С одной стороны — тесные контакты с Европой, желание установить личные отношения с руководителями Германии, Италии и других европейских стран. С другой — частые антиамериканские и антизападные жесты и высказывания. Подозрительные соседи видят в жестах Москвы ничем нескрываемое высокомерие и эгоизм. Не самая привлекательная модель… В Москве постоянно говорят «нет», и этим все ограничивается. Позитивная программа, как правило, отсутствует, если не считать, конечно, широковещательных инициатив советского образца, не имеющих практического смысла.
Но российские руководители чувствуют себя более чем уверенно. Значение России на мировой арене уменьшается, но все еще остается весомым. Помимо ядерного арсенала и места постоянного члена Совета безопасности ООН немалое значение имеют богатые кладовые страны. Нефть и газ, без которых Европе не обойтись (и не только Европе!), — вот самые надежные союзники нашей страны на мировой арене. Китай — тоже потребитель российских энергоресурсов. Но он вовсе не так зависит от российских поставок, как казалось. Газом Китай обеспечил себя практически полностью за счет поставок Мьянмы и Центральной Азии…
