Горло пересыхало от длительных объяснений у меня и моих товарищей. Специалистов отрывали от их прямых обязанностей для проведения этих мероприятий. Частенько и в выходные дни и в вечернее позднее время. И все конечно бесплатно для экскурсантов. Более того. Большинство из «нужных» людей увозили после экскурсии фотографии, на которых они были изображены на фоне техники, а то даже и с космонавтами.
Зато наши начальники приобретали хороших друзей, прекрасные связи во всех сферах. В результате уже и они, а не только летавшие космонавты, могли легко «выбить» дефицит, устроить кого-то в институт или на хорошую престижную работу.
У тех же специалистов, которые работали с космонавтами ежедневно, и даже по ночам, обеспечивая их качественную подготовку, не было даже фотографий с космонавтами. Но тысячи случайных в космонавтике людей вкладывали в свои семейные альбомы фотографии, и рассказывали потомкам о своей причастности к великим космическим свершениям.
Начав писать книги о пилотируемых космических полетах, я понял, что мои наблюдения в период перестройки и иные периоды, достоверность которых желательно бы было подтвердить конкретными фамилиями, оказалось просто нереально реализовать в каком то тексте. Даже, если человек сам в пылу откровенности рассказывал о знакомых ему событиях, он сам сразу же и предупреждал, что при народе откажется от своих слов. И не важно, кто этот человек – летчик-космонавт, большой руководитель, простой инженер, преподаватель или пенсионер. У человека всегда сохраняется инстинктивное желание выглядеть чище, лучше в глазах других людей, даже если это и сопряжено с определенной долей неправды и обмана. Нужны волевые усилия человека, чтобы противостоять такому желанию. Но кому хочется насиловать себя, если гораздо легче ничего не делать.
Человек сложен и противоречив. Я убедился в этом после написания и издания за свой счет нескольких книг. В издательствах даже не брались читать рукописи. Мол, все, о чем вы пишите, давно известно, писано и переписано друг у друга.
Между тем. Я рассказывал о тех событиях, о которых до меня никто вообще не писал. Герои моих книг это мои друзья-товарищи, которые были рядом со мной в Центре подготовки космонавтов не один десяток лет.
Правда, когда я принес и им свои книги, меня ждал не очень приятный сюрприз. Некоторые ребята отказались приобретать книги. Причина до удивления банальна – я, по их мнению, неточно отразил вклад некоторых сослуживцев (то есть их самих), как специалистов, в создании и обеспечении работы тренажеров. А другие, мол, и не причастны к этим работам, а я их указал. Кто, по их мнению, делал всю работу, было понятно и без слов.
Я попытался объяснить, что, будучи их начальником в то время, сам распределял фронт работ среди подчиненных, что есть даже на этот счет соответствующие документы. Но не убедил. «Не участвовал этот человек в этой работе и точка. Я такого не помню. А документы это бумажки, которые говорят о формальном участии, а не о фактическом». Вот такой главный аргумент.
Поэтому я и пишу в предисловиях к своим книгам из цикла истории пилотируемой космонавтики, что пишу о том, что сам видел, что сам знаю, чему сам был свидетелем, то есть «со своей колокольни». Кто не согласен, пусть пишет свой вариант описываемых событий. Читатель сам разберется в деталях. Сравнит и может быть сможет увидеть всю картину в целом и в реальном измерении.
В разные годы своей жизни я был и общественно активным и общественно пассивным человеком. Более активным был в юности. Потом пыл стал угасать. Но попытка разобраться в происходящих в обществе и между людьми процессах никогда и никуда не уходили. Просто я стал спокойнее ко всему относиться.
Я не трогал никого, пока меня не задевали. Но я всегда отвечал, если в этом возникала необходимость, для прояснения истины в моем понимании.
НО! Я всегда говорил правду, если мне приходилось высказывать свою точку зрения на то или иное событие, отвечать на вопрос.
Но моя правда многим не нравилась. Может быть потому, что это действительно была правда. И воспринималась она часто «в штыки». Как – будто, это именно я говорил ту самую неправду или полуправду. Но повторяю. Это были всегда мои слова, мой взгляд на то или иное событие, а не действия. Я НЕ ВОЕВАЛ. Я ГОВОРИЛ.
НО и этого было достаточно, чтобы попытаться заткнуть мне рот.
Я не был боец! Я говорил правду, и именно этим был неудобен. Не только руководству (командирам), но и своим товарищам, коллегам и даже немногочисленным друзьям. Правду хотели слышать немногие.
О других – пожалуйста. О себе – лучше не надо.
Меня сторонились. Вдруг и о них скажу что-то, чего им не хотелось бы слышать о себе. И получалось так, что мои «просто слова» превращались в какие то ответные действия в отношении меня.
Так что пропагандировать или просвещать, говорить или действовать, этот вопрос каждый решает самостоятельно. Правильно оценив свои силы и возможности.
26. Как складываются судьбы космонавтов и астронавтов после полетов?
Рассмотрим несколько групп космонавтов и астронавтов.
Первая группа это те, кто начинал полеты в космос.
В Советском Союзе в первый отряд космонавтов было отобрано 20 человек. Только летчики-истребители. Из них 12 человек слетали в космос. 1 человек В. Бондаренко скончался в госпитале от ожогового шока. Еще 7 человек были отчислены из отряда по разным причинам.
Варламов был отчислен одним из первых по причине травмы шейного позвонка после ныряния в лесное озеро. После лечения он остался в ЦПК и даже стал хорошим инструктором. Но, наверное, очень трудно было ему видеть, как идут к славе его товарищи, как получают почести и награды. Ему же оставалось быть у них безвестным подручным. Он стал злоупотреблять алкоголем и умер достаточно молодым.
Через месяц после Варламова из отряда был отчислен Карташов по медицинским показателям. После вращений на центрифуге у него стали появляться точечные кровоизлияния. По нынешним временам он бы успешно слетал в космос. Карташов стал летчиком-испытателем.
Через год, в марте 1962 года был отчислен из отряда Марс Рафиков. Вместе с Аникеевым он посетил московский ресторан, а потом подрался с военным патрулем. Аникеев отделался выговором. Но урок не пошел ему впрок.
В марте следующего года Нелюбов, Филатьев и Аникеев вновь посещают ресторан. На выходе их останавливает патруль. Они могли остаться в отряде, но Нелюбов не захотел извиняться перед «каким-то старшим лейтенантом».
Все трое были отчислены из отряда за нарушение режима.
Г. Нелюбов, пожалуй, один из лучших первого набора по способностям, был в первой шестерке кандидатов на первый полет. Но первым в полет он не попал, хотя и был вторым дублером Гагарина. Затем по причине строптивого характера он был отодвинут в очереди на полет один раз, потом второй. И закончилось все отчислением.
Сейчас трудно разобраться была ли то пьянка или обыкновенный день рождения в ресторане. Скорее всего, это был один из примеров воспитательной работы, который должен был доказать, что требования ко всем космонавтам в отряде равны. А может быть, это отчисление было предостережением тем, кто уже побывал в космосе, почувствовал вседозволенность, и нужно было их предупредить о необходимости соблюдать определенные правила и нормы.
Аникеев и Филатьев нашли свое место в обыкновенной жизни, хотя больших высот и не достигли.
Нелюбов не вынес груза утраченной славы. Его отправили служить на Дальний восток. Он стал пить и в состоянии алкогольного опьянения упал между колесами поезда дальнего следования. Так гласят милицейские протоколы.
Последним, уже в 1969 году, из отряда ушел Дмитрий Заикин, который на собственном опыте познал, что такое многолетние изнуряющие тренировки и в конечном итоге – крушение мечты. Более 9 лет он работал вместе со всеми, но в космос так и не слетал. Далее служил инженером, готовя своих коллег к полету.
Из двенадцати космонавтов первого набора, побывавших в космосе, в дальнейшем погибли В. Комаров на космическом корабле «Союз – 1» и Ю. Гагарин, разбившийся во время тренировочного полета на самолете. Умер П. Беляев после операции по поводу язвы желудка, полученной, по мнению специалистов как результат сильнейшего стрессового напряжения во время своего полета.
До 50-летия полета Юрия Гагарина в 2011 году не дожили генералы Г. Титов, А. Николаев, П. Попович, Г. Шонин и полковник Е. Хрунов. Ушли в запас в звании генералов А. Леонов и В. Горбатко. А вот Б. Волынов с В. Быковским так и остались полковниками. Исключительно, как я понимаю, в силу своих неуживчивых характеров и нежелания подстраиваться под чужие интересы и потребности. Ведь способности у космонавтов первого набора были практически одинаковыми.
Из первого отряда космонавтов звание генерал-полковник получил только Герман Титов, который во-время окончил Академию Генштаба.
