Таким образом, данные о людских потерях Волховского фронта противоречат друг другу. Д.К. Жеребов, энтузиаст и ветеран инженерных войск, провоевавший на Волховском фронте в самую трудную пору, указывал, что потери фронта в этой операции составили от 130 до 160 тыс. человек[195]. Скорее всего, это завышенные цифры. Видимо, общие потери двух фронтов в операции будут составлять именно такую цифру. Ведь только с 26 по 30 сентября Ленинградский фронт потерял при форсировании Невы и захвате плацдармов 8 тыс. человек. Не будем забывать и о наступлении 55-й армии, ее потери составили до трех с лишним тысяч человек только в течение нескольких дней сентябрьских боев. Поэтому вопрос о потерях наших войск все еще остается открытым.
Тем не менее, все это делает операцию 1942 г. одним из самых крупных поражений Волховского фронта, и одной из самых кровопролитных операций на Северо-Западном ТВД вообще.
Правда, нельзя утверждать, как это делают некоторые публицисты, что аналогов боев за Синявино в истории Второй мировой и даже всей военной истории человечества не было. Тут надо понимать еще одну вещь – большая часть бойцов и командиров Красной Армии полегла южнее рощи «Круглой», и вдоль берегов р. Черной… Именно там была наибольшая концентрация потерь и в 1941-м, и в 1942 г. Само Синявино и Синявинские высоты оставались в стороне от самых кровопролитных эпизодов боевых действий. Их время стать ареной схваток наступит в 1943 г.
Потери материальной части западной группы составили:
Из 88 полевых орудий – 31 было разбито, 43 подорвано при отходе, 14 закопано.
Винтовки – 30 141;
Пистолеты-пулеметы – 12 565;
Револьверы и пистолеты – 1755;
Ручные пулеметы – 1935;
Станковые пулеметы – 159;
Противотанковые ружья – 1153;
50-мм минометы – 469;
82-мм минометы – 504;
120-мм минометы – 70;
45-мм пушки – 84;
76-мм полковые пушки – 74;
76-мм орудия дивизионной артиллерии – 54;
122-мм гаубицы – 26;
152-мм гаубицы – 2;
Танков – 92 (здесь указаны безвозвратно потерянные машины).
Теперь попытаемся оценить, те потери, которые понесли войска противника к завершению этой операции и ее итогах.
На 27 сентября в промежуточном донесении 11-й армии указывалось, что потери с 28 августа составляют 22 211 человек, из них 551 офицер. Из них убитых – 126 офицеров, 3795 солдат и унтер-офицеров[196]. Известная цифра потерь в 671 офицера и 25 625 рядовых и унтер-офицеров (из них 172 офицера и 4721 рядовой и унтер-офицер убитыми) приведена в отчете Группы Армий «Север»[197]. Однако это цифра не точна. Здесь не учтены потери за 27 августа, не учтены потери дивизии СС и приданных частей в боях на Ивановском плацдарме (более 1 тыс. человек, из них более 400 убитыми). Также не учтены потери в боях за время первой декады октября, в т. ч. на «Невском пятачке».
Даже простой механический подсчет дает другие цифры. При использовании донесений отдела личного состава 11-й армии получается, что потери противника за время с 1 по 11 октября составили около 490 человек убитыми, более 2000 ранеными, и более 80 пропавшими без вести. Вместе с потерями 28-й егерской дивизии на «Невском пятачке» цифра убитых приближается к 900 солдатам и офицерам, почти 2400 раненными, и более 100 пропавшими без вести. Таким образом, цифра только убитых должна превышать 6000 человек, цифра раненных должна приблизиться 25–26 тысячам человек, еще несколько сотен солдат и офицеров не были учтены в приведенной цифре как пропавшие без вести. Это еще более 800 человек.
Потери отдельных дивизий, приведенные на бланках месячной отчетности, известны нам фрагментарно. Часть данных представлена в докладных записках командиров дивизий. Так, из подобного документа известны потери 132-й пехотной дивизии. Они составили за период с 22 сентября по 1 октября: 30 офицеров убито, 59 ранено, 318 солдат и унтер-офицеров убито, 1867 ранено, 169 пропало без вести. Всего 2463 человека. Это сравнимо с участием дивизии в штурме Севастополя.
Согласно ежемесячным данным по состоянию, численности и потерям дивизий только 227-я пехотная дивизия за период 2 августа – 1 сентября 6 офицеров, 273 солдата и унтер-офицера убитыми, 16 офицеров, 70 солдат раненными, 8 пропало без вести.
Общие потери по дивизиям за сентябрь 1942 г.:
По другим данным, с 20 августа по 27 сентября 5-я горнострелковая дивизия понесла следующие потери: 31 офицер убит, 89 ранено, 732 солдата и унтер-офицера убито, 2901 ранен, 120 пропало без вести[198].
При этом 227-я пехотная дивизия за октябрь потеряла—2 офицера убито, 24 ранено, 124 солдата и унтер-офицера убито, 495 ранено, 15 пропало без вести. За октябрь потери 24-й пехотной дивизии составили: 3 офицера убитыми, 8 ранеными, 349 рядовых и унтер-офицеров убитыми, 627 ранеными, 39 пропало без вести. Потери 12-й танковой дивизии составили 2161 человек.
Потери 18-й и 11-й армий по данным десятидневных отчетов далее приведены в таблице (в скобках приведены цифры потерь после вычитания потерь 18-й армии):
До 10 сентября приведены потери 18-й армии. После 10 сентября – потери 11-й армии. Однако эти числа далеко не окончательные. Из них надо вычесть потери в боях за Киришский плацдарм. А также прибавить потери 227-й пехотной дивизии в операции по захвату Рабочего поселка № 8. Кроме этого, сюда включены потери 50 и 54-го армейских корпусов. Однако, цифра потерь за вторую половину сентября в 50-м армейском корпусе вряд ли превышала 300 человек. Потери 54-го армейского корпуса непосредственно относятся к проводимой операции, так как в его состав входила полицейская дивизия СС. Таким образом, общие потери противника в этой операции должны составить около 35 тыс. человек.
За период 1941–1942 гг. Южное Приладожье стало ареной ожесточенных схваток. В 1941 г. войсками 54-й армии были сорваны планы противника по наступлению навстречу финнам в сентябре 1941 г. Вопрос упущенных возможностей по прорыву блокады здесь приобретает особое звучание – слишком много жизней унесла блокадная зима. Надо признать, что шанс на прорыв блокады был только с 10 по 12 сентября 1941 г. И воспользоваться этим командование Ленинградского фронта и командующий 54-й армией оказались не в состоянии из крайне тяжелого положения. Далее, несмотря на отдельные успехи, 54-я армия не была в состоянии наличными силами решить задачу, но смогла оттянуть часть сил из-под Ленинграда в самый решительный момент. Этим он сыграла решающую роль в срыве немецких планов после 16 сентября 1941 г.
Как выяснилось, попытки прорыва блокады не прерывались после 26 сентября 1941 г… 54-я армия уже под управлением М.С. Хозина вела наступление в течение всего времени с 27 сентября по 7 октября. Но наличие у врага дополнительной пехотной дивизии и превосходство противника в артиллерии и автоматическом стрелковом оружии не давали нашим бойцам никаких шансов на успех. При это случившийся отказ вражеского командования от наступления танковых дивизий на Волховстрой в октябре 1941 г. был связан с возможностью использовать очевидные успехи Группы армий «Центр». В этих условиях очередной виток боев по прорыву блокады в октябре 1941 г. не смог принести успеха, но сорвал часть немецкого плана.
Отдельное место занимают бои ноября-декабря 1941 г. В ноябре 1941 г 54-я армия сорвала попытку окружения своих войск. В декабре она отбила частные атаки противника, что позволило сохранить выгодный для дальнейшего наступления участок фронта.
В 1942 г., несмотря на оперативный промежуток, подготовить операцию соответствующим образом все равно не успели. К.А. Мерецков не стал просить Ставку ВГК об очередном переносе сроков. В то же самое время немцы, готовя очередное наступление на Ленинград, смогли установить факт подготовки советского наступления, но не его срок. Начало самой операции «Нордлихт» было назначено на 16 сентября. Оба наступления готовились одновременно и в большой спешке.
Наступление началось раньше, чем это было возможно. Все проблемы с обеспечением действий артиллерии, танковых войск проистекали из спешки и общей неготовности к боям. Затягивание сроков наступления на 3–4 дня все равно ничего не решало и могло значительно повлиять на ход боев.
Надо также отметить, что в ходе первых десяти дней операции противник не раз попадал в критическое положение. Борьба за рощу «Круглая» при имеющихся силах и средствах достаточно умело велась силами 3-й гвардейской стрелковой дивизии. Враг здесь оказался сильнее. Но критическим моментом для хода операции стал разгром ударной группировки 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Вплоть до нашего времени эта тема исследователями не поднималась, она по праву является «белым пятном» в истории всей операции и тем самым эпизодом, после которого удачное ее завершение было бы невозможно. Вину за поражение следует полностью возложить на штаб фронта. Тема поражения 4-го гвардейского корпуса еще не закрыта, потребуется некоторое время и дополнительные исследования по истории первого гвардейского стрелкового корпуса Ленинградского и Волховского фронтов.
