И снова со страниц «Лелии» звучат горькие слова оженской доле:
«Ужели отеческий взгляд опекал человечество в тот день, когда оно вздумало расколоться надвое и один пол очутился под властью другого? Разве не дикое вожделение сделало женщину рабой и собственностью мужчины? Какие инстинкты чистой любви, какие представления о самозабвенной верности могли воспротивиться этому смертельному удару? Что же еще, кроме силы, может связывать теперь того, у кого есть право требовать, с тем, у кого нет права отказать? Какие работы и какие мысли могут у них быть общими или, во всяком случае, одинаково им приятными? Какой обмен чувств, какое понимание друг друга возможно между господином и рабой? Даже когда мужчина с величайшей деликатностью пользуется своими правами, он и тогда относится к своей подруге жизни, как учитель к девочке-ученице. Но по замыслу самой природы отношения взрослого и ребенка ограниченны и лишь временны. Мужчина не может стать товарищем детских игр, а дитя не может приобщиться к труду взрослого. К тому же настает время, когда уроки учителя перестают удовлетворять ученицу, ибо для нее наступает возраст эмансипации и она, так же как взрослые, предъявляет на все свои права. В любви двух полов не может быть настоящего единства, ибо женщина играет в ней роль ребенка, и час эмансипации для нее так никогда и не настает. Какое же это преступление перед природой – обречь половину человечества на вечное детство! Бремя первого греха, по иудейской легенде, тяготеет над головою женщины, отсюда все ее рабство. Но не ей ли было обещано, что она раздавит голову змия. Когда же это обещание будет исполнено?»
Так или иначе, а «Лелия» заставила о себе говорить. Жюль Жанен назвал книгу «отвратительной», журналист Капо де Фейид «требовал “пылающий уголь”, чтобы очистить свои уста от этих низких и бесстыдных мыслей». Гюстав Планш опубликовал положительную рецензию и вызвал Капо де Фейида на дуэль. Сент-Бев в письме к Санд отмечал:
«Широкая публика, требующая в читальном зале, чтобы ей дали какую-нибудь книгу, откажется от этого романа. Но зато он будет высоко оценен теми, кто увидит в нем самое живое выражение вечных помыслов человечества. <…> Быть женщиной, еще не достигшей и тридцати лет, по внешнему виду которой даже нельзя понять, когда она успела исследовать такие бездонные глубины; нести это знание в себе, знание, от которого у нас вылезли бы волосы и поседели виски, – нести с легкостью, непринужденностью, сохраняя такую сдержанность в выражениях, – вот чем прежде всего я любуюсь в вас; право, сударыня, вы чрезвычайно сильная, редкостная натура…»
Потом был и знаменитый роман (в смысле: любовная история) с Альфредом де Мюссе, и не менее знаменитый роман с Фредериком Шопеном, благодаря которому мы можем наслаждаться многими произведениями великого композитора, но я не собираюсь рассказывать о них – потому что это относится к личной жизни женщины, а не писателя.
Говорят, что Жорж Санд описала свои отношения с де Мюссе в романе (в смысле: литературном произведении) «Она и Он», а свои отношения с Шопеном – в романе «Лукреция Флориани». К ним я и отсылаю заинтересованных читателей.
Я же хочу поговорить о самом знаменитом произведении Жорж Санд – «Консуэло» (1842 г.).
Главная героиня романа – бедная цыганочка Консуэло, чье имя означает «утешение», обладающая чудесным голосом и чистой душой. Она дебютирует в оперном театре в Венеции и быстро становится звездой. Однако ее друг детства и жених Андзолетто, также оперный певец, не может пережить ее успеха. Узнав о зависти и измене Андзолетто, Консуэло с разбитым сердцем тайно уезжает из Венеции, оставив подмостки неверному возлюбленному. По рекомендации своего учителя Порпоры она едет в старинный замок Исполинов, расположенный на границе Чехии и Германии, дабы временно стать компаньонкой и учительницей музыки юной баронессы Амалии, невесты молодого графа Альберта.
Консуэло знакомится с Амалией и Альбертом, который представляется ей очень необычным и даже пугающим человеком. Он окружает себя людьми из простонародья, старается раздать как можно больше денег бедным, с ним часто случаются «припадки непробудного сна», он путает года и десятилетия, принимает себя за своего далекого предка Подебрада. Перед его взором то и дело возникают картины из истории Чехии: сражения гуситов, казни протестантов, монахи, повешенные на ветвях дуба, грозный одноглазый Жижка, мстящий за поруганную честь своей сестры Ванды…
Во дворике перед окнами Альберта Консуэло замечает колодец с мутной водой. Наблюдая за ним, она видит, как Зденко выпускает оттуда воду и спускается вниз. Следуя за ним, девушка обнаруживает подземный ход, ведущий в пещеры под таинственной скалой Шрекенштейн. Консуэло спускается в колодец, и, блуждая по подземным коридорам, обнаруживает убежище Альберта. Молодой граф грезит – он то называет девушку поруганной сестрой Жижки, то своей матерью Вандой. Позже он признается ей в любви и просит стать его женой.
Консуэло в смятении – она понимает, что такой брак будет чудовищным мезальянсом и не принесет ей ничего, кроме горя. Она убегает из замка Исполинов, переодевшись в мужской костюм, и встречает юного Йозефа Гайдна, с которым они вместе путешествуют по дорогам Чехии и Австрии. Они добираются до Вены, где поселяются в доме маэстро Порпоры: Консуэло – в качестве ученицы, а Йозеф Гайдн – в качестве лакея, тайком обучающегося у несговорчивого маэстро. Порпора, узнав о заговоре Гайдна и Консуэло, в результате которого он стал давать уроки начинающему композитору, приходит в ярость. Но юноша уже достиг своей цели: научился у маэстро всему, чему хотел. Порпора предлагает Консуэло ангажемент в Берлине. Прибыв в Прагу, они встречают на мосту барона Фридриха фон Рудольштадт, дядю Альберта. Он умоляет Консуэло ехать с ним в замок: граф Альберт умирает и перед смертью хочет сочетаться с ней браком, оставив все свое состояние. Увидев Альберта, Консуэло бросается к нему: она чувствует, что любит. Но поздно – Альберту осталось жить считанные минуты. Стоя возле его гроба, Консуэло не ощущает дыхания смерти. «Нет смерти, Альберт! <…> сердце мое чувствует это, ибо теперь я люблю тебя больше, чем когда-либо», – шепчет она.
На этом роман заканчивается.
В его продолжении, названном «Графиня Рудольфштадт», читатель узнает, что граф Альберт действительно не умер, а только впал в летаргический сон. Верный слуга Зденко освободил его из склепа. Альберт решает скрыть правду о своем спасении и становится членом ордена масонов. После ряда захватывающих приключений Консуэло удается его найти; они вновь дают клятву любить друг друга, становятся странствующими проповедниками и кочуют по миру в сопровождении своих детей.
Это прелестный образчик того, что называется приключенческим романом, хотя и не без морали для читателя. Воплощением добродетели и таланта в нем служит бедная цыганочка, а избранник только тогда становится достоин ее, когда отказывается от своего титула и богатств, посвящая жизнь простым людям.
И еще об одном из многочисленных романов Жорж Санд я хотела бы рассказать, потому что он относится к числу моих любимых. Это роман «Странствующий подмастерье».
Если случай, описанный в «Консуэло», когда граф «поднимает до себя» простолюдинку и женится на ней, считался в обществе хоть и скандальным, но всего лишь несколько пикантным, то обратная ситуация – роман аристократки и простолюдина – вызывала только ужас и омерзение. Между тем Жорж Санд описывает любовь наследницы поместья Изабеллы и странствующего подмастерья Пьера как глубокое, чистое и искреннее чувство, основанное на взаимном восхищении душевными качествами друг друга. В нем нет и следа «животной страсти». Хотя в конце влюбленные расстаются, автор и читатель искренне желают их новой встречи, желают, чтобы сословные предрассудки не помешали им обрести счастье, которого те заслуживают.
В течение пятнадцати лет Жорж Санд была верной последовательницей философии Пьера Леру, который выступал за всеобщее братство и уничтожение бедности, за равенство полов в любви и усовершенствование брака как одно из условий эмансипации женщин. В начале 1830-х гг. он ввел термин «социализм». Под влиянием Леру Санд написала романы «Спиридион» (в соавторстве с Леру) и «Семь струн лиры». В 1848 г. основала вместе с Луи Виардо и Леру газету «Ревю Эндепендент». Санд опубликовала там свои романы «Орас», «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт». Она оказывала поддержку поэтам из пролетарской среды – Савиньену Лапуэнту, Шарлю Магю, Шарлю Понси – и пропагандировала их творчество («Диалоги опоэзии пролетариев», 1842 г.).
В дни Парижской коммуны, после событий 15 мая 1848 г., когда толпа манифестантов пыталась захватить Национальное собрание, некоторые газеты возложили на Жорж Санд ответственность за подстрекательство к бунту. Ходили слухи, что она будет арестована. Санд оставалась в Париже еще два дня, чтобы «быть под рукой у правосудия, если бы оно вздумало свести со мной счеты», и вернулась в Ноан.
