И подростки не смогли отказаться. Опять они сидели в ресторане, и Зойка носила им холодное пиво.
— И правда полегчало, — сказал Боршай.
— Клин клином вышибают, — осклабился Витек, — но на сегодня хватит. Ша!
Больше трех бутылок пива он им не позволил выпить, но накормил отменно: заливная рыба, солянка, бифштексы.
— Все, пацаны, отдыхайте, а завтра поработаем.
— Что будем делать? — спросил Мирголовский.
— Завтра будет день, будет и пища, — ответил неопределенно Витек. — Приду к вам часа в три. Будьте готовы, будьте здоровы. — Он выпроводил их из ресторана, а сам остался любезничать с Зойкой.
На другой день он был деловит и собран.
— Едем в Мельниково, — услышали ребята с ходу.
У центрального рынка, на месте посадки в мельниковский автобус, была большая толпа. Витек необыкновенно оживился и заговорщически мигнул своим спутникам:
— Держитесь около меня и создавайте толкучку.
— А зачем? — наивно спросил Боршай.
— Делай, что говорят, — со злостью сквозь зубы процедил Витек.
Мирголовский сразу догадался, для чего это нужно их покровителю-доброхоту. Теперь ему были понятны разглагольствования о том, что вор самый свободный человек на свете. Поэтому он не стал задавать лишних вопросов, хотя сердце его как-то нездорово заныло и он подумал почему-то о своей больной матери.
Раздумывать долго не пришлось: к подходившему автобусу бросилось сразу человек двести. Витек немного приостановился, окинул оценивающим взглядом свалку, происходящую у задних и передних дверей автобуса, и бросился к задним дверцам. Пацаны усердно работали локтями рядом с ним.
— Того, в шляпе, видите? — кивнул Витек Борису и Анатолию. — Пробирайтесь вперед и при входе оттесните его на меня, — приглушенно-шипяще сказал он.
— Ясненько, — одними губами ответил Боршай и начал упорно пробираться к двери.
Толька усиленно помогал ему. Витек слегка приотстал, оттеснился назад. У самых дверей Боршаю и Мирголовскому удалось оттереть незнакомца от входа и создать пробку. Сзади на них давили, но они умышленно упирались у ступенек, давая возможность влезать в автобус протискивающимся с боков. Незнакомца в шляпе они прижимали к той стороне, где находился Витек.
— Давай в автобус, чего стали? — услышали они неожиданно сердитый голос Витька.
Незнакомец вклинился в проход вслед за ними, и Витек остался на улице. А в автобус все лезли и лезли люди. На задней площадке было ни повернуться, ни пошевелить рукой.
Наконец мотор затарахтел, загремел, и машина тронулась. Задние двери остались незакрытыми, там в проеме висела гроздь пассажиров. Боршай и Мирголовский услышали с улицы голос Витька:
— Ждите на «Второй железнодорожной»!
Эта остановка была за Ангарой, на горе, в предместье Глазково. Переполненный автобус несколько раз резко останавливался, водитель жестко тормозил, чтобы утрамбовать пассажиров и закрыть задние двери. Потом машина пошла быстрее, минуя остановки в центре города. В просвет окна, который ему иногда открывался, Борька видел, что там скопилась масса людей. Некоторые неслись вдогонку за автобусом в надежде, что водитель на минуту затормозит в сотне-другой метров от остановки. Ребята знали, что им придется давиться еще минут тридцать. Наконец от передних дверей протискалась молоденькая распаренная кондукторша.
— Кто еще не обилечен? — бойко тараторила она, ловко проскальзывая между пассажирами.
На задней площадке зашевелились, задвигались, сразу стало теснее. Вдруг в этой толкучке раздался истошный возглас — кричал мужчина в шляпе:
— Обокрали, выкрали бумажник! Две с лишним тысячи! Остановите автобус!
— Ищите ветра в поле, — насмешливо сказал какой-то пассажир.
— Много вас тут таких катается. За проезд платить не хочете, вот и выдумываете всякую чепуху, — заметила кондукторша.
Пассажир в шляпе на удивление быстро притих. Мирголовский развернулся и посмотрел на него. По лицу неудачника текли обильные слезы, оно неприятно морщилось. Анатолию стало жаль незадачливого человека. Он понял, что причинил несчастье этому бедолаге. Стоявший рядом Борька повернулся к Мирголовскому и с восхищением горячо прошептал ему в ухо:
— Витек.
— Остановите автобус, — тихим голосом просил кондукторшу обворованный.
Занятая сбором платы, та не обращала на него внимания. Никто не высказывал сочувствия потерпевшему. И сколько бы так продолжалось, неизвестно, если бы к боковому сиденью кондуктора не протиснулся парень в брезентовой робе. Без разговоров он нажал сигнальную кнопку над головой кондукторши, и автобус остановился. Задние двери открылись.
— Что вы делаете? — возмутилась кондукторша.
— То, что надо, — грубо ответил ей парень.
Среди пассажиров поднялся шум. Одни поддерживали парня в брезентовой спецовке, другие набросились на него. Особенно возмущенные голоса слышались с передних сидений:
— Хулиганство!
— Распустились!
— Ну и молодежь пошла!
— Гражданин, — обратился парень в робе к человеку в шляпе, — вам нужно обратиться в Свердловский райотдел милиции, он здесь не так далеко, за вокзалом.
По тому, как уверенно парень действовал и говорил, было видно, что нужно делать в подобных ситуациях. Возмущенные голоса притихли.
— Да, жулье, распустились, — вздохнула пожилая женщина рядом с Мирголовским. — Хоть в автобус не садись, чуть не каждый день кражи.
— Не надо быть фрайером. Каждый сам должен беречь свои карманы, — раздался насмешливый голос с передней площадки, — а это же настоящий фрайер в капелюхе.
Пострадавший вылез из автобуса и понуро направился по тротуару в направлении, указанном ему пассажирами.
На «Второй железнодорожной» ребята сошли. Пользуясь суматохой, они так и не рассчитались за проезд. Трешка, полученная от Витька, осталась неразменянной. В Мельниково прошел еще один битком набитый автобус, но Витька не было.
— Не приедет, — решительно заявил Анатолий.
— Не такой он мужик, — возразил Борис, — это человек дела.
И, как бы в подтверждение его слов, метрах в двадцати от перекрестка, где они стояли, заскрипев тормозами, остановилось такси. Водитель вышел, окликнул их и махнул рукой, приглашая к машине.
Обрадованные, они бегом бросились на его зов. В «Победе», развалясь на заднем сиденье, расположился Витек, а на переднем незнакомый рослый парень с широкими плечами, на которые была накинута тесноватая кожаная куртка.
— Ну, молодцы-ухарцы, садитесь, — весело пригласил их Витек, гостеприимно распахивая дверцу. — Обратно, в центр, — властно бросил он водителю.
Такси круто с места развернулось и понесло их в центр города. Стали у ресторана «Арктика», который для подростков становился привычным местом обитания.
— А ты, шеф, подъедешь к закрытию, — сказал Витек, подавая шоферу полсотни.
— Сказано — сделано, — улыбнувшись, коротко ответил тот. — Удачи вам.
Четверка вывалилась из такси. Впереди вальяжно переставлял ноги, точно плыл, незнакомый парень. За ним, обняв ребят за плечи, с широкой добродушной улыбкой рубахи-парня следовал Витек.
Опять их обслуживала Зойка.
— Вы, пацаны, молодцы, но сегодня много не пить, не напиваться, как в первый раз. — Витек погрозил пальцем. — Слегка выпьем, захмелимся, хорошо закусим, и вы по домам, — предупредил он и тут же небрежно, вскользь бросил незнакомому парню: — Сегодня они мне крепко подсобили. Будут привыкать к делу. Сначала на подхвате, а потом научатся.
— Ну и жук же ты! — удивился тот. — Сам жук, видел жуков, но таких, как ты...
— Знай наших, — перебил его Витек.
Когда подняли по второй рюмке, Виктор стал более разговорчивым.
— За мои умные руки! — провозгласил он. — У щипача должны быть умные руки.
— А голова? — засмеялся загадочно-непонятный парень. Боршай и Мирголовский только помалкивали и слушали с открытыми ртами.
— Голова сама собой, — ответил Виктор, — но высшую квалификацию щипачу придают именно умные руки. Вот ты, например, Король, можешь с закрытыми глазами, на ощупь определить, простая бумажка в твоих руках или потрепанная сотенная?
