Так бы оно и перемололось все, и скатилось бы в сытую и добропорядочную старость, если бы… Если бы не Людкина идея фикс:
– Едем в Америку! Там тебе с твоими способностями, руками и головой цены не будет. Какого черта здесь на чужого дядю за гроши вкалывать? Откроем собственное дело, в помощницы к тебе пойду, заживем по-человечески. На первых порах брат и деньгами, и связями поможет. Да и мы же не с пустыми руками явимся: продадим квартиру, машину, мебель… Что у нас, дешевка какая-нибудь нажита?
Вадим обычно отмалчивался. Людмила приняла молчание за знак согласия и активно стала готовиться к отъезду за океан, частенько названивала туда брату. И вдруг такой нелепый медицинский сюрприз…
Чего хочет женщина, того хочет Бог, – гласит народная мудрость. В данном случае почему-то Бог воспротивился ее желанию. Тогда-то она решила стать выше Бога и сама вершить свою судьбу.
…Еще на больничной койке Вадим заметил резкую перемену в поведении жены, в ее отношении к нему. Навестила всего-то два раза за две недели, разговаривала рассеянно, отводя глаза в сторону и поглядывая на часы.
– Ну, поправляйся, дорогой, – казенно прощалась в последний приход. И все: ни улыбки, ни привычного «звони»… От бывшей Людки, похоже, ничего не осталось. Хохотунья, веселуха, она как-то враз переменилась, стала неприветливой, сухой, жесткой…
Вадим попытался было найти объяснение такой перемене, да решил не растравлять себя понапрасну и отложил размышления до выписки.
А его благоверную как черти понесли. Со злости ли, с от чаянья ли от срывающихся заманчивых перспектив она почти открыто бросилась в разгульные компании, стала приводить в дом мужчин, чего раньше никогда себе не позволяла. Благо, детишки на лето были отправлены к старикам в деревню. И каждому очередному кавалеру Людмила не преминула пожаловаться на свою неудачу, откровенно намекая, что хотела бы «развязаться» с мужем. Любым способом.
– Нет, нет, развод меня не устраивает, – говорила она очередному «постельных дел мастеру» после бурных любовных утех. – Нужен нетрадиционный вариант…
Поймав недоумевающий взгляд партнера, неожиданно переводила разговор на банальные темы, а утром давала понять «недотепе», что их роман исчерпан всего за одну ночь.
– Гуд бай, мой мальчик!
Неизвестно каким по счету «номером» отрабатывал в квартире Астаповичей донжуановский сюжет Эдуард Кислов, но именно он оказался тем человеком, которого, даже сама себе не признаваясь, искала Людмила.
– Значит, муженька требуется убрать с дороги в светлое будущее, – полувопросительно, полуутвердительно откликнулся он на жалобы Людмилы. – Я вас правильно понял, мадам?
Она промолчала, но так выразительно и благодарно посмотрела на своего любовника, что сомнений у того не осталось.
Утром, на свежую голову, обсудили детали предстоящей «операции».
– Ты веди себя с ним, как обычно, – резюмировал Эдик. – Ив эти дела не встревай. Поговорю с твоим благоверным по-мужски. Не сам, конечно, не бойся. Есть у меня надежный чувачок. С непонятливыми у него свой, особый разговор…
Кислов в известной степени блефовал, хотел подать себя в выгодном свете, предстать перед подругой этаким «крутым» мужиком, деловым и бескомпромиссным. А по жизни он был обыкновенным «челноком» из племени купи-продай. Но именно на коммерческих маршрутах нахватался наглости, самоуверенности, нахальства и бесцеремонности. Природный цинизм придавал этим качествам определенный романтический оттенок.
Все планы Эдика строились на знакомстве с «Бугаем», безработным качком Петром Анисенко. Вот тот действительно был способен на мужские разговоры вплоть до жестокой драки, а случись что, и убийства. За презренный металл и мать родную не пожалел бы, если бы она у него была. Детдомовец-отчаюга с детства ненавидел сытых и преуспевающих. Так уж сложилась жизнь…
…Вадим вскоре выписался из больницы и был приятно удивлен переменами в поведении жены, переменами к лучшему: опять внимательна, обходительна, можно сказать, даже нежна.
С охотой пошел на работу. На столе его ждала записка: просят позвонить по указанному номеру.
– Морг слушает, – откликнулись на другом конце провода. – Тьфу, чертовщина какая-то, – удивился Вадим, возвращая трубку на рычажок.
Не успел осмыслить ситуацию – звонок.
– Здравствуйте, Вадим Алексеевич, – загудела мембрана густым басом. – Есть необходимость встретиться. Деловое предложение, которое вас заинтересует. Сегодня. Желательно сейчас, не откладывая. Буду вас ждать в условленном месте через сорок минут…
Снабженцу два раза о деловом предложении говорить не надо. Хотя интонации звонившего настораживали. Тем не менее, Вадим через считанные минуты весело газовал на своей «восьмерке» к месту встречи.
Его ждал мордатый здоровяк в темных очках, плечистый, выше среднего роста.
«Во бугай», – пронеслось в голове. Сам того не зная, он точно определил кличку незнакомца.
А тот, не церемонясь, подошел вплотную, положил тяжелую руку на плечо Вадима и жестко продиктовал:
– Людмилу и детей оставь в покое без всяких предварительных условий. Перепишешь на жену имущество, квартиру и машину. Из дома уйдешь с чемоданчиком. Понял, кент? Пока свободен. Позвоню через два дня прямо домой. Доложишь об исполнении и – адью!..
У Вадима от неожиданности случился приступ астмы, потемнело в глазах. Пока доставал ингалятор, пока прыснул живительный аэрозоль, наглого незнакомца и след простыл…
…В расстроенных чувствах, ошеломленный и оскорбленный до глубины души не столько бесцеремонностью обращения совершенно незнакомого человека, сколько коварством и подлостью жены, Вадим не стал даже возвращаться на работу, где скопилось дел невпроворот, а подался к армейскому другу Пашке. В самые трудные времена тот своей рассудительностью, душевностью и какой-то природной мудростью не раз здорово выручал и поддерживал Вадима.
– Н-н-н-да, ситуация, – цокал языком приятель. – Хотя этого и следовало ожидать. Ты уж извини, дружище. Но на твоей стервозе клейма уже ставить негде…
Вадим снова задохнулся…
– Ладно, не дрейфь, – Пашка сразу перешел на деловой тон. – Отобьемся от этих подонков собственными силами. Не зря в десантуре два года корячились. Значит, так: через два дня я прихожу к тебе домой и вместе ждем звонка от твоего обидчика. Явится – начистим морду, чтоб и дорогу забыл. А с супругой сам как-нибудь разберешься. Глядишь, утрясется со временем…
…К приходу друга Вадим прикупил бутылочку «беленькой» и кое-что из закуски. Но Павел решительно воспротивился выпивке: – Дела, брат, предстоят серьезные, до милиции может все дойти, а мы остограммившись… Доказывай потом, что ты не лысый. Замочка никуда не денется…
Ближе к вечеру раздался телефонный звонок.
– Чемоданчик собрал? – развязно пророкотал знакомый уже голос.
– Пошел ты… – Вадим грязно выругался и брезгливо бросил трубку.
– Теперь будем ждать, – спокойно произнес Пашка. – Нутром чую – от своего плана они не откажутся…
Прошло еще с полчаса. Друзья попили чайку, перекурили на балконе. Людмила, как мышь, затаилась в спальне и кухню носа не казала.
Без четверти двенадцать заявились Анисенко с Кисловым. Им открыли безбоязненно: разборка так разборка.
– А-а-а, двое на двое, значит, – криво усмехнулся бугай. – По-хорошему, значит, отказываемся? Вас по одному мочить или обоих сразу?
Под его пудовым кулаком враз хрястнула переносица Вадима, и тот, обливаясь кровью, затих в углу тесной кухоньки.
Зато не остался в долгу Павел. Схватил табуретку и расколол ее вдребезги на голове Кислова. Эдичка объехал по стенке, как тюфяк.
Они остались один на один с Бугаем. Набычившись, «киллер-любитель» выхватил из кармана финку и двинулся на Павла. Того прошиб холодный пот, потому как не ожидал подобного оборота.
И тут совершенно неожиданно для обоих в кухню с истеричным воплем «Я передумала!..» ворвалась Людмила и стала между дерущимися.
– Уйди, животное, – со злобой выдохнул Бугай. – Мне с клиентом разобраться надо, теперь это уже не твое мартышечье дело… Людмила не пошевелилась.
Бугай даже вроде и без взмаха, а просто пырнул острием в открытую шею женщины. И… вспорол сонную артерию.
Людмила упала без вздоха и без крика. Даже не упала, а просто осела, словно под тяжестью невидимой ноши.
Анисенко склонился над ней, подложил под голосу окровавленную руку с зажатым в ней ножом и хрипловатым голосом, будто про себя, произнес:
– Вызывайте ментовню. «Скорая» уже не нужна…
(В. Ткачев. // Детективная газета. – 1996. – №16/28)
Его вырвали из груди экс-зека и разрезали на куски. Из песка торчал сучок. Рыболов подфутболил его, и неожиданно появилась… рука человека. На миг рыболов остолбенел, а потом заспешил к ближайшему телефону. Благо, Комсомольское озеро в Минске – почти в центре столицы.
