Ознакомительная версия.
В Восточно-Померанской операции, продолжавшейся с 10 февраля по 4 апреля 1945 года, 1-я армия Войска Польского потеряла, по официальным российским данным, 2575 убитых и пропавших без вести. Однако по польским данным, потери этой армии составили 5,4 тыс. убитыми и 2,8 тыс. пропавшими без вести. Это дает 8,2 тыс. человек безвозвратных потерь, что в 3,2 раза больше, чем официальное российское исчисление польских потерь в Восточно-Померанской операции. Соответственно, и общая российская оценка всех советских и польских безвозвратных потерь в этой операции должна быть увеличена в 3,2 раза – с 55 315 до 176 149 человек.
Попробуем подсчитать, во сколько раз занижены российские данные о польских потерях в двух других крупных операциях – Белорусской и Висло-Одерской. Всего польские потери на советско-германском фронте составили 17,5 тыс. убитыми и 10 тыс. пропавшими без вести. Известно, что в бою под Ленино в октябре 1943 года 1-я польская дивизия имени Костюшко потеряла 496 убитыми и 519 пропавшими без вести. В боях за варшавское предместье Прагу в сентябре 1944 года 1-я польская армия потеряла 355 убитых, а в боях за плацдарм на западном берегу Вислы под Варшавой в том же месяце – 1987 убитых и пропавших без вести. Вычтем из общей величины потерь эти потери, а также потери в Восточно-Померанской (8,2 тыс.) и Берлинской операциях (11 тыс.). Тогда получается, что во время Белорусской и Висло-Одерской операций потери 1-й польской армии составили около 4,9 тыс. погибших и пропавших без вести, тогда как, по данным сборника «Гриф секретности снят», в Белорусской операции поляки потеряли 1533 убитыми и пропавшими без вести, а в Висло-Одерской операции – всего 225 человек. Таким образом, в этих двух операциях польские безвозвратные потери также оказались приуменьшены в 2,8 раза.
Наблюдается интересная закономерность. Чем больше были потери, тем больше их занижали. В Берлинской операции потери были наибольшими, вчетверо превосходя, в расчете на день, потери в Восточно-Померанской операции. И занижение оказалось наибольшим – в 3,9 раза. А вот когда в Висло-Одерской операции польские потери оказались очень небольшими (1-я польская армия наступала на Варшаву, которую немцы оставили без боя), то занижение потерь было наименьшим. И коэффициент этого занижения, кстати сказать, нельзя было бы распространять на все войска, участвовавшие в Висло-Одерской операции. А вот в Белорусской операции польские потери, вероятно, были занижены немного больше, чем в 2,8 раза. Думаю, что примерно в три раза в среднем занижены и безвозвратные потери Красной Армии за войну. Кстати сказать, только приняв, что и советские безвозвратные потери в операциях по освобождению Польши занижены авторами книги «Гриф секретности снят» как минимум вдвое, можно получить традиционную цифру более 600 тыс. советских воинов, погибших за освобождение Польши.
Для определения истинной величины безвозвратных потерь Красной Армии может быть предложен еще один способ. С учетом того, что в более мелких сражениях недоучет потерь мог быть меньшим, предположим, что общий недоучет безвозвратных потерь в сборнике «Гриф секретности снят» был как минимум трехкратный. Его авторы определяют общий объем безвозвратных потерь, с учетом вернувшихся домой пленных и пропавших без вести, в 11 144 тыс. человек. Из них надо исключить 1 658 тыс. умерших от ран, болезней и несчастных случаев и расстрелянных трибуналами и покончивших с собой. Если полученное число умножить на 3 и вычесть 2776 тыс. вернувшихся пленных и пропавших без вести и опять прибавить 1658 тыс. погибших, то получится, что всего погибло около 27 340 тыс. военнослужащих Красной Армии. Отсюда надо вычесть примерно 250 тыс. советских военнопленных, оказавшихся в эмиграции. Общее число погибших уменьшится до 27 090 тыс., что почти совпадает с моей оценкой в 26,9 млн погибших советских военнослужащих.
Учет безвозвратных потерь в Красной Армии был поставлен крайне плохо. В приказе заместителя наркома обороны армейского комиссара 1 ранга Ефима Щаденко от 12 апреля 1942 года говорилось: «Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно… Штабы соединений не высылают своевременно в центр именных списков погибших. В результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях (так в документе. – Б. С.) получилось большое несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины». И еще 7 марта 1945 года Сталин в приказе по Наркомату обороны подчеркнул, что «военные советы фронтов, армий и военных округов не уделяют должного внимания» вопросам персонального учета безвозвратных потерь.
Для оценки истинного размера безвозвратных потерь Красной Армии можно взять за основу опубликованные российским военным историком генералом Дмитрием Волкогоновым данные о безвозвратных потерях Красной Армии по месяцам 1942 года и сопоставить их с имеющейся в нашем распоряжении помесячной разбивкой потерь Красной Армии ранеными (пораженными в боях) за период с июля 1941-го по апрель 1945-го года, выраженной в процентах от среднемесячного уровня за войну. Она приведена в книге бывшего начальника Главного военно-санитарного управления Красной Армии Ефима Смирнова «Война и военная медицина». Вопреки распространенному мнению, помесячная динамика потерь ранеными свидетельствует, что в последние год-два войны потери Красной Армии отнюдь не уменьшились. Потери ранеными достигли максимума в июле и августе 1943 года, составив 143 и 172 % от среднемесячного числа. Следующий же по величине максимум приходится на июль и август 1944 года, достигая соответственно 132 и 140 %. Потери же в марте и апреле 1945 года были лишь немногим меньше, составив 122 и 118 %. Выше этот показатель был только в августе 42-го, в октябре 43-го и в январе и сентябре 44-го (по 130 %), а также в сентябре 43-го (137 %).
Можно попытаться оценить общее число погибших, принимая число убитых в бою примерно прямо пропорциональным числу раненых. Остается определить, когда учет безвозвратных потерь был наиболее полон и когда почти все безвозвратные потери приходились на погибших, а не на пленных. По ряду соображений, в качестве такого месяца должен быть выбран ноябрь, когда Красная Армия почти не понесла потерь пленными, а линия фронта была стабильна вплоть до 19-го числа. Тогда она, по данным Волкогонова, потеряла 413 тыс. убитых и умерших от ран. На это число будет приходиться показатель в 83 % пораженных в боях, т. е. на 1 % среднемесячного числа пораженных в боях приходится приблизительно 5 тыс. убитых и умерших от ран и болезней. Если же принять за базовые показатели января, февраля, марта или апреля, то там соотношение, после исключения примерного числа пленных, будет еще большим – от 5,1 до 5,5 тыс. погибших на 1 % от среднемесячного числа пораженных в боях.
Общее число погибших в боях, а также умерших от ран можно оценить, умножив 5 тыс. человек на 4656 (сумма, в процентах от среднемесячного, потерь ранеными за войну, с учетом потерь июня 1941 года и мая 1945 года), в 23,28 млн человек. Отсюда надо вычесть 940 тыс. вернувшихся к своим окруженцев из числа пропавших без вести. Останется 22,34 млн человек. Можно предположить, что в приведенных Волкогоновым данных к безвозвратным не отнесены небоевые потери, т. е. бойцы, умершие от болезней, несчастных случаев, самоубийств, расстрелянные по приговорам трибуналов и погибшие по иным причинам (кроме умерших в плену). По последней оценке авторов книги «Гриф секретности снят», небоевые потери Красной Армии составили 555,5 тыс. человек. Тогда общие безвозвратные потери советских вооруженных сил (без умерших в плену) можно оценить в 22,9 млн человек. Если же в волкогоновские цифры небоевые потери включены, то безвозвратные потери Красной Армии можно оценить в 22,34 млн погибших.
Для получения итоговой цифры военных потерь необходимо также оценить количество советских военнопленных, умерших в плену. По итоговым немецким документам, на Восточном фронте было взято 5754 тыс. военнопленных, в том числе в 1941 года – 3355 тыс., при этом авторы документа, представленного западным союзникам в мае 45-го, оговаривались, что за 1944–1945 годах учет пленных неполный. При этом число умерших в плену оценивалось в 3,3 млн человек. Однако я склонен присоединиться к более высокой оценке общего числа советских военнопленных 1941 года в 3,9 млн человек, содержащейся в немецких документах начала 1942 года. Несомненно, в это число вошли также примерно 200 тыс. пленных с оккупированных территорий, отпущенных из лагерей еще в 1941 году. Надо учесть также пленных, взятых союзниками Германии. Финляндия захватила 68 тыс. пленных, из которых умерли 19 276 – около 30 %. Румыния захватила до 160 тыс. советских пленных и еще несколько десятков тысяч передала Германии. Всего в Румынии было зарегистрировано 82 090 пленных. К моменту освобождения в августе 1944 года в лагерях оставалось 59 856 человек. В плену погибло 5221 человек. 3331 пленный бежал. В 1943 году из лагерей было отпущено 13 682 уроженца Транснистрии, включенной в состав Румынии. Кроме того, в начале войны из плена было отпущено около 80 тыс. уроженцев Бессарабии и Северной Буковины. В дальнейшем часть из них вновь призвали в Красную Армию. Венгрия и Италия своих советских пленных передавали Германии. С учетом всех этих факторов общее число советских военнопленных можно оценить в 6,3 млн человек. На Родину из германского (а также финского и румынского) плена вернулось 1 836 тыс. человек, еще примерно 250 тыс. по оценке МИД СССР 1956 года, после войны осталось на Западе. Общее число погибших в плену можно оценить примерно в 4 млн человек, а общее число вернувшихся из плена – в 2,3 млн человек, учитывая и тех, кому удалось скрыть пребывание в плену. Доля погибших составляет 63,5 % от общего числа пленных. Общие потери Советских Вооруженных Сил можно оценить в 26,9 млн человек. Сюда попали также советские военнослужащие, сражавшиеся в коллаборационистских формированиях. По некоторым оценкам, в вермахте, СС и полицейских формированиях служило до 1,5 млн советских граждан. Из них до 800 тыс. составляли «хиви» – «добровольные помощники», служившие в вермахте и войсках СС на нестроевых должностях.
Ознакомительная версия.
