Катерок бы мне или маленькую шхунку. Занялся бы я тогда морскими съемками. Но в этот год пока покупки судна в институте не предвидится, хотя в плане такое дело есть. В общем, до января я здесь зажат крепко. До сентября работаю, потом отчет. Ну а там будет видно. Куда поведет писательская кривая и кривая жизни вообще. Навел справки о возможности лето пробыть на зверобойном судне, а зиму жить в Уэлене. Можно. Говорят, сделаем. Может быть, будущий год я именно таки проведу. Но это только в том случае, если Гёографгиз заключит договор на книгу.
Вторая книга будет по материалам этого года по Врангелю и Восточной Чукотке. Там можно думать и о третьей, о зверобойных шхунах и о жизни белого охотника на самом краю Азии.
Ну ладно. Сижу на работе по двенадцати часов. Вовсю погряз в картах и списках. И сейчас письмо Вам стучу на работе. К первому надо успеть организоваться, ибо без организации эти зимние, да и летние, работы я не осилю.
.
Ближайшие планы таковы:
1. С первых чисел мая беру отпуск на всё лето и еду в Певек, чтобы собственными руками подготовить базу для путешествия, собрать снаряжение, дать инструкции ребятам. В общем, все подготовить. Возможно, удастся провести в Усть Чауне весеннюю охоту на гусей.
2. В июне побываю на озере Лабынкыр. Посмотреть, что за место, сделать, фотографии, подежурить на озере с телеобъективом. Возможно, на месте придется разработать план будущей, более солидной экспедиции для выслеживания этого мифического зверя.
3. В первых числах июля я снова должен быть в Певеке и июль — август посвятить переходу по Чауну, Анадырю иПенжине.
4. Очевидно, первая половина зимы уйдет на писанину ну а там будет видно.
Как видите, летний план весьма насыщен. На озеро Лабынкыр в это лето можно не ходить, но здесь просто гонит конкуренция. Целая куча всяких искателей приключений собирается (во всяком случае, говорит об этом) туда. Это всякие туристские группы от местных заводиков и т. д. Просто жаль такую хорошую идею, такое дело дарить дилетантам. Испохабят, опошлят и т. д. Я думаю, что "ВС" заинтересуется проверкой опубликованного у них материала. Я говорил с гидрогеологами из Якутска, которые были на этом озере после Твердохлебова. Они в один голос утверждают, что на этом озере водятся щуки совершенно невероятных размеров (3 м?). Если даже там есть такие щуки, то й это интереснейший факт. Радует то, что все мои маршруты будут проходить по местам заявок, которые присылают в СВГУ всякого рода любители экзотики. Я должен это сделать, и откладывать нет смысла. Мир велик, до того велик, что просто хочется локти себе кусать оттого, что нельзя охватить его весь, все повидать. Ребята у меня подобрались неплохие. Один бывший рабочий у меня из партии. Проверенный малый, мы с ним уже два сезона бродим вместе. Романтик до мозга костей, добродушен и здоров. Лучше и желать не надо. Второй — художник, ищущий парень. Прекрасный фотограф. Сейчас он работает в Красной Яранге в р не Шелагского мыса. Третий просто бродяга, охотник. Все мы знакомы по Певеку, вроде знаем друг друга неплохо. С двоими из них нынче летом я искал розовую чайку. Об этом я уже писал Вам.
Кстати, о розовой чайке. Идея написать повесть об этой чудесной птице, о том, как ее нашли, и вообще в связи с этим о вопросе Существования романтики классического типа в наше особое время, мне пришла давно. Но написать я ее бессилен. За зиму сделал два варианта, и оба дрянь. Страшно зол из за этого. Всеми силами стараюсь не терять бодрость. Я убедился в справедливости пословицы: "Энергию потерял — все потерял". Во всяком случае, я с паническим ужасом вспоминаю это страшное январское время и при первых признаках депрессии стараюсь убежать от нее всеми силами. Сейчас весна, дни стали длиннее, солнце греет. Увлекся горными лыжами. Отчаянный и азартный спорт.
Из книг увлекся сейчас Шопенгауэром. Читать тяжеловато, но интересно. В запасе лежит еще томик Фрейда. А знаете, Андрей Петрович, вот именно сейчас, после прочтения этих "представителей буржуазной философии", я совершенно сознательно, а значит, крепко начинаю вставать на позиции материализма, и причем диалектического. Во всяком случае, сейчас материализмболее нужен, более плодотворен. Ню идеализм все же красив, черт возьми! Очень хочется поверить, что мир — это мое представление, и в то, что был Отец Атом, в то, что существует сверхсубъект, который дал все видимые наши объекты. Жаль только, что читать все это приходится поздновато. Лучше бы все это познать в 20 лет.
Из писем Л. Н. Стебаковой
Стебакова Людмила Никифоровна — главный редактор Магаданского книжного издательства.
Ноябрь. 1973
Все вожусь с романом и никак все-таки не найду окончательного варианта. Переписал я его уже пять раз. И, видно, еще раз перепишу до марта. Был расплывчат. Стал техничен, но сух. Беда, беда. С другой стороны, за что же деньги то платят? Работай, значит.
Но ситуация такова, что я этот роман взялся переписывать, а, взявшись, обнаружил, что совсем не то написал. Написал я нечто вроде сценария для трехтомной эпопеи. А требуется по замыслу не очень длинный и нервный современный ромай. Вот в этом аспекте я его и переделы. ваю. И сейчас в середине перекапывания вижучто после придется перепечатывать и еще раз по нему пройтись для придания лоска, — вот тогда уже будет кое какой роман. В этих условиях трубить в трубу несолидно. Каюсь, поспешил я с легкостью необыкновенной. Показалось, что все умею и все гладко. В издательстве я его уже передвинул на 75 й год. Надеюсь в 74 м дать в журнале. А к концу 73 го кончить его для себя.
Кстати, почувствовал вкус к возне с романом, есть у меня такой свирепый замысел. Эдакой "валютной трилогии".
I. "Золото" (в работе). П. "Нефть". III. "Пушнина" (в замысле и кое что уже есть).
Апрель 1974
Роман печатается в журнале "Наш современник" № 4, в нем 12 листов. Называется он "Территория". Романом в журнале довольны, предсказывают ему будущее. Но это время покажет, а покажет оно то, что шум о романе будет, но недолгий. Все-таки он незрел. Всякий стоящий литератор это увидит.
7 мая 1974
В промежутках между горными лыжами пишу. Вот переписал наконец то роман и раскидал его по редакциям. Публикация в альманахе — хорошо, плохо то, что я не ус пел как следует довести ее до ума, хотя кое что тю сравнению с первоначальным вариантом и сделал. Сейчас роман приобрел более или менее законченный облик, и надеюсь, после еще одной доработки он уже совсем приобретет приличный вид| если, конечно, вместе с пеной я младенца не выплесну.
3 мая 1974
Ну а насчет отношения к своим вещам, так как же иначе может быть? Во первых, я все-таки собираюсь годам к пятидесяти стать неплохим прозаиком. Раньше я в это очень верил, сейчас после семи лет жизни профессионала почти не верю. Я искренен, иначе не имеет смысла все это писать. Сядешь, прочтешь того же Фицджеральда, и что тебе остается, кроме того, как горько ухмыльнутьря и дней пять не подходить к машинке? А эта местечковая самовлюбленность — так это для мальчиков из литобъеди нения при районной газете. Несерьезно это.
У меня был весной шок. Закончил я третий вариант своего романа — читаю, нравится. Дал полежать дней пять — читаю, нравится. Я чуть не обалдел, Все, думаю, крышка! Ну теперь, слава богу, не нравится. Сюжета нету, да и герой не тот, не развит. Ну и так далее. Про мелочи я уж не говорю.
С романом дела у меня пока не важны. Был он в журнале "Наш современник". Я не считаю его законченным, но сейчас он уже достаточно профессионален и может фигурировать по редакциям. Прочли. Одобрили в целом. Но дали прорву таких поправок, когда вместе с водой выплескивается ребенок. То есть я должен свести его до уровня любой из своих повестей. А мне ведь не сводить, мне вверх лезть надо. Не в ту сторону они меня тянут. Романист я, конечно, никакой. Первый опыт. Но ведь надо иметь и первый опыт. Сейчас переделываю то, чем недоволен сам;. Лежит он в "Молодой гвардии", Ланщиков написал очень хорошую рецензию. Падерин сделал то же. А мне просто надо найти хозяина, который драл бы с меня семь шкур, но тянул на улучшение, а не на ухудшение романа.
А местной прозы не существует. Есть просто проза. И со всякого автора надо драть двадцать шкур — пусть пишет, переписывает и гонорар отрабатывает.
14 июня 1974
Сценарий по роману идет очень туго — надоели мне эти фамилии и этот текст — я ведь шесть раз его переписывал. Последний раз переписывал уже "в знаменитостях" для книжного варианта. Еще бы пять раз переписать, получился бы неплохой роман. Но в наш торопливый век.
12 ноября 1974
Новый роман движется с трудом. Но движется. И надо бы мне быть в Магадане. Не в нем самом, а подальше — среди простого люда. Так нынче й было запланировано, да уехал я в Вятку. Давно болела душа поставить памятник матери. Поставил. А вообще же одна главная боль и мука — так организовать свою жизнь, чтобы шесть часов за машинкой и — отвали все прочее. Но много соблазнов в жизни, много каких то отвлекающих моментов. А время идет. впереди не так уж и много времени. Вот таковы печальные мысли.
