К. Гельвеций. …Любовь к отечеству совместима с любовью ко всему миру. Народ, приобретая свет знания, не наносит тем ущерба своим соседям. Напротив, чем государства просвещеннее, тем больше они сообщают друг другу идей и тем больше увеличивается сила и деятельность всемирного ума.
Когда мы говорим о необходимости защиты своего Отечества от иных «ценностей», то имеем в виду попытки одного народа навязать другому свой порядок жизнеустройства, свои «правила общежития». Никто не против «всемирного ума», если он работает на общую пользу, на общечеловеческие интересы. Из национальных родников берут свои начала интернациональные, общечеловеческие идеи. Все это – Вселенная человеческого сообщества, взаимосвязанная и взаимообусловленная единым дыханием, но разнообразная по самобытности оттенков. Человечество в целом – это целая мозаика уникальных народов, и невозможно определить, какой из них в этой мозаике занимает главное место, ибо она разрушится, если хоть один кусочек выпадет.
Ненавидеть свой и другой народ может только безнравственный человек. Есть люди, которые считают патриотизмом только восхваление своего Отечества. Но есть и такие, которые патриотизм понимают как унижение собственного народа. И то и другое работает против истинного патриотизма. Истинный патриотизм – это патриотизм светлый, созидательный, способный высвечивать даже самые большие недостатки и пороки своей нации, но при этом сохраняет свое достоинство и обеспечивает преемственность самых лучших достижений своего народа на пути воспроизводства этих достоинств.
Любовь к своему Отечеству острее всего осознаешь на чужбине. Счастлив тот, кто живет на своей Родине, осознавая ее величие и повседневно работая во имя ее процветания. О корнях дерева вспоминают обычно только тогда, когда дерево начинает сохнуть. Так и человек, попавший на чужбину, начинает тосковать по Родине. Это еще один показатель того, что корни наши в Отчизне, и попытки оторваться от них всегда заканчиваются большими болями и страданиями. Территорию, на которой исторически проживают близкие мне по роду, духу, по культуре, обычаям и традициям, историческому прошлому люди, я называю Родиной. Как на разных уровнях бывает чувство близости, духовной общности, так возможны и различные уровни восприятия этой Родины, этой Отчизны – малой Родины, большой Отчизны и т. д.
Наше социалистическое общество погибло в большей степени от злости, от лености, от невежества, от уравниловки, которая насаждалась сверху, от безнравственности, которая пришла к нам вместе с бедностью и фанатизмом. Наше общество имеет мало шансов на обновление без преодоления этих недостатков. Благосостояние является конечной целью жизнедеятельности любого народа не только в смысле материальном, но и духовно-нравственном.
У нас в горах говорят, что у того, кто в детстве убил котенка, всю жизнь дрожат руки. Человек, который проявляет жестокость к животным, теряет нравственное равновесие. Животные в процессе своего пребывания с человеком становятся домашними. А человек, отгораживая себя от других людей, постепенно обретает животный облик (в худшем смысле).
Все в мире возникает, рождается и умирает. И может быть, только человек в состоянии понять этот круговорот. Но лишь у немногих достает сил и разума своим ежедневным творческим трудом накопить столько энергии, чтобы ее хватило не только до конца их жизни, но и на гораздо более длительный период. Настолько светлой, наполненной творчеством была жизнь, к примеру, Микеланджело или Леонардо да Винчи, что энергия их таланта до сих пор светит ярче, чем жизнь миллионов, живущих в мире сегодня. Нет смысла жить только ради того, чтобы жить долго. Кто всю жизнь прожил беззаботно или работал, чтобы есть, а ел, чтобы работать, тот не постиг сути жизни.
Д. Честерфилд. Сознание своего достоинства делает умного человека более скромным, но вместе с тем и более стойким.
Все познается в сравнении. Поэтому редко можно встретить только счастливую или только несчастную судьбу. Счастье и несчастье, как и день и ночь, чередуются в жизни. Жизнь отдельного человека, как падающая звезда, – один миг в пространстве и времени. Во всем есть начало и конец. Есть рождение, и есть смерть. И поэтому трудно сказать, что одно является счастьем, а другое – несчастьем или что одно является злом, а другое – добром. Просто одного нет без другого. Достойная смерть гораздо важнее и привлекательнее, чем недостойная жизнь.
Если мы говорим о безнравственности человека, призывающего к вражде с другими людьми, то каков должен быть уровень безнравственности людей, призывающих к межнациональной розни, а значит, к вражде между миллионами! Редкий человек имеет право говорить от имени нации, народа. И редко кто удерживается от заявления, что именно он полномочен говорить от имени нации.
Если хочешь сохранить достоинство собственного народа, уважай достоинство других народов. Тот, кто хочет покоя и благополучия для своей нации и народа, должен неустанно работать во имя покоя и благополучия других народов и национальностей. Кто загоняет свой народ в стереотипы национальной ограниченности, тот накидывает петлю на шею собственного народа. Лишь глупец может возомнить себя выразителем интересов целого народа.
Защищать свое Отечество и национальное достоинство можно и нужно, не затрагивая чести и достоинства других народов. Если ты смог хоть капельку прибавить в сокровищницу национального достояния и достоинства, то ты можешь считать, что не зря прожил эту жизнь. Жизнь мгновения, а народ – вечен. Поэтому надо думать о собственном мгновении в этой вечности, насколько ярким, самобытным будет оно.
Многие с упоением говорят о национальном достоинстве, о национальной чести, и мало кто повседневно работает на обогащение потенциала национального достоинства и национальной чести. Наша жизнь коротка, но у нас есть возможность продлить ее своими деяниями, возвышающими достоинство своего народа и своей Отчизны. От того, насколько человек продвинулся от национальных чувств, национальной чести к национальному достоинству, к национальному характеру и к национальному самосознанию, как воплощению единства всех этих качеств, зависит содержание национального в человеке. А национальные чувства – это вторично: они, конечно, могут проявляться, но меньше всего характеризуют саму нацию. Национальное достоинство – вот в чем аккумулируются национальные чувства. Национальная честь – вот в чем высвечивается национальное чувство. Национальный характер – вот в чем формируется и проявляется в конечном итоге суть национальных чувств.
Национальное самосознание – это не только внутринациональное, но и межнациональное, сравнительное воплощение национального «я». Если характер человека формируется обстоятельствами, то, стало быть, надо сделать обстоятельства человечными, говорил в свое время Маркс. И это так. Если забывать о том, что самые человечные обстоятельства могут формировать люди, отличающиеся соответствующими нравственными качествами, то все здесь взаимосвязано. И трудно говорить о первичности и вторичности бытия и сознания, обстоятельств и нравственных качеств человека. Все взаимосвязано.
О достоинствах народа следует говорить как можно чаще, о недостатках же целого народа может говорить только невежественный человек. Таковы границы корректного понимания этого вопроса. Есть люди, которые обретают чувство достоинства, выискивая чужие недостатки. Когда другие люди вокруг с упоением говорят о своих достоинствах, а ты сумел удержаться от этого, значит, у тебя действительно есть достоинство. И есть мужество. Настоящее мужество – это мужество обдуманное и рассчитанное. Мужество, оскорбляющее достоинство и честь других, это элементарное хамство. Мужество – это высочайший уровень самоуважения и собственного достоинства и высочайший уровень уважения достоинства других людей. В рассуждениях о мужестве, достоинстве, героизме меня более всего привлекло высказывание Байрона о том, что высушить одну слезу требуется больше доблести, чем пролить целое море крови. Кто не разделяет такого понимания доблести и мужества, тот использует свою доблесть не для созидания, а для разрушения, ибо доблесть разрушающая испокон веков более заметна.
Величайшим проявлением чувства собственного достоинства является скромность. Скромность – это когда твой внутренний мир саморегулирует твое поведение независимо от внешних условий, когда во главу угла ставится не внимание к себе, к собственной персоне, а к чужим заботам, когда собственное «я» находится под защитой чувства достоинства. Но скромность не может быть предметом похвальбы, ибо в этом случае она превращается в атрибут тщеславия.
Жалко выглядит человек тщеславный. Точную характеристику тщеславию, по-моему, дал один древний философ. Он говорил, что тщеславные люди вызывают презрение у мудрых, восхищение у глупцов, становятся рабами своей собственной похвальбы. К сожалению, сегодня это происходит повсеместно.
