же отправили в ГУСМП. Доставленные в Москву богатые образцы, в которых выявили до 2 урана (при обычном среднем содержании 0,6–0,7).
<…>
На заседании Совета Министров встал вопрос о том, кто возьмет на себя проведение зимних работ на Таймыре, которые вождь назвал “крайне необходимыми”. Ясно, что, кроме МВД, на такое решиться не могло ни одно другое ведомство, и потому министр внутренних дел Круглов С.Н. встал и сказал: “Мы возьмем!” В соответствии с принятым правительством решением все работы, а также сотрудников передали из ГУСМП в сформированное в МВД новое 21-е управление» [122].
27 ноября 1950 г. вышло Постановление Совмина СССР № 5745–2163 СС/ОП «Об организации промышленной добычи свинца на южной оконечности полуострова Челюскина». Добыча свинца — дело хорошее. Но зачем столь грозный гриф СС/ОП? Увы, тогда у нас творилось много забавного: созданием ракет заведовало Министерство сельскохозяйственного машиностроения, а под свинцом подразумевался двухпроцентный уран.
В итоге в 1950 г. в бухте Зимовочная (залив Фаддея) построили портовый пункт. А рядом на озере устроили взлетно-посадочную полосу, куда садились самолеты С-47 и Ли-2. На аэродроме постоянно дежурило звено По-2 для разведки и связи. Так, был создан объект «Рыбак», где работали вольнонаемные и заключенные.
Увы, вместо закладки глубоких шурфов, чтобы проследить зависимость уровня радиоактивности от глубины, начальник управления приказал проходить длинные разведочные канавы, и не только вручную, но и с помощью экскаваторов и бульдозеров. По тундре потянулись километры рвов, которые не успевали обследовать специалисты, так как эти разработки в оттаявшем грунте обрушивались и оплывали.
Увы, урана не было или был «ничтожный концентрат». В итоге к концу 1951 г. поиски «свинца» на Таймыре решили прекратить.
Однако после подписания всех бумаг из скважин на центральном участке подняли радиоактивный керн. Начальство было близко к панике. Но вскоре был найден выход, и радиоактивный керн отправили в заброшенный шурф, где и взорвали. Потом взорвали все шурфы и штольни. Бочки с добытой урановой рудой вывезли в бухту Зимовочная и утопили в самом глубоком месте.
Раздел VI
«Шарашки» и космодромы
Глава 1
Солженицынские «шарашки»
Как уже говорилось, жаргонное слова «шарашка», обозначавшее любое военное предприятие («почтовый ящик»), в сталинские тюрьмы-ОТБ превратил Солженицын. Он же в 1955–1958 гг. написал роман «В круге первом» (первоначальное название «Шарашка»), посвященный «шарашке» в Марфино.
Сей роман я прочитал в самиздате где-то в начале 1970-х гг, а прототипа одного из героев романа Льва Копелева (в романе Лев Рудин) я пару раз видел в одной квартире на Пушкинской улице, где тогда собиралась либеральная интеллигенция.
Скажу сразу, впечатление от романа, произведенное на меня, было двоякое. С одной стороны, я увидел неизвестный мне аспект нашей истории. А с другой — я так и не понял, чем конкретно занималась данная шарашка. Только смутные намеки. Создавалось впечатление, что Солженицын и сам толком не знал о работах в Марфино.
Большой эффект производили натуралистические подробности, которыми тогда не был избалован советский читатель. Например, подробнейшее описание личного досмотра в тюрьме. А вот Солженицын смакует, рассказывая, как милая сотрудница МГБ моется перед интимным свиданием с заключенным.
Ну, не будем корить писателя ни за натуралистические подробности, ни за авторский вымысел. Что хотел, то и написал. Не нравится — не читай.
Любопытно другое — что же было на самом деле в шарашках, где работал Солженицын?
Почти 20 лет российские министры и президенты открыто в лицо называли Солженицына великим русским писателем. И он даже для приличия ни разу не отнекивался. Равно он не протестовал против титулов «Лев Толстой ХХ века» и «Достоевский ХХ века»? Сам себя Александр Исаевич скромно именовал «анти-Лениным».
Правда, подлинный титул «великий писатель» у нас в России присваивался только его величеством Временем. И, судя по всему, Время уже вынесло свой приговор.
Любопытно, что жизнь Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова досконально известна литературоведам и историкам буквально по дням. И если они о чем-то спорят, то по мелочам.
Читатель без труда может узнать, за что, когда и как подвергались правительственным репрессиям наши писатели. Когда какими тиражами издавались их книги. Каков был реальный успех (продаваемость) этих книг. Какой авторы получали гонорар. На какие средства, к примеру, Чехов купил усадьбу Мелихово. Сколько Пушкин потратил на вино в январе 1837 г. Ну а жизнь Солженицына — это скандалы, эпатаж, триумфы и море белых пятен, причем именно в самых поворотных моментах его биографии.
Биография Солженицына действительно состоит из одних тайн. Начнем хотя бы со шрама, немного наискосок пересекающего его лоб к переносице.
Фронтовое ранение, следы пыток на Лубянке? Биограф Солженицына Ржезач утверждает, что это ему врезал одноклассник Шурик Коган за антисемитские высказывания. А может, Ржезач врет? Тогда почему ни это, ни другие его высказывания ни Солженицын, ни его семья не опровергают и не выдают иные версии? Кстати, ни в тюрьме, ни в лагере Исаича ни разу пальцем не тронули.
А почему 9 февраля 1945 г. капитан Красной армии командир батареи звуковой разведки был арестован СМЕРШ и отправлен в Лубянскую тюрьму? Солженицын утверждает, что причиной ареста стали письма родным и приятелю Виткевичу, в которых он резко критиковал Сталина и советский строй. Пардон! Так как же сей капитан не знал, что даже солдатские письма ВСЕ (!) до единого просматриваются военной цензурой. А тут комбат, ведающий секретной аппаратурой! Он что, камикадзе? Сам захотел в ГУЛАГ, а то и под высшую меру? Что-то не складывается, а тут еще достоверно известно, что он еще за много месяцев до ареста отправлял аналогичные письма. У его биографов и тех, кто сидел с ним вместе, например Л.А. Самутина, возникли весьма нелестные для великого писателя версии.
7 июля 1945 г. Солженицын был приговорен Особым совещанием к 8 годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке по окончании срока заключения (по статье 58, пункт 10, часть 2, и пункт 11 Уголовного кодекса РСФСР).
С августа 1945 г. по июль 1947 г., то есть менее чем за два года, его 5 раз (!) переводили из одного места заключения в другое.
И вот в сентябре Солженицына отправляют в шарашку при авиамоторном заводе в Рыбинске. Там он, по версии своей жены Натальи Решетовской, «работал математиком». Иной информации нет. Сам Исаич о своем пребывании в Рыбинске молчал, «как партизан».
А что это за шарашка?
Весной 1942 г. в Рыбинске на территории авиамоторного завода № 26, эвакуированного в Уфу (позже он там и остался), образован новый авиамоторный завод № 36. В 1944 г. на завод № 36 было завезено оборудование с заводов Молотова (Перми), Куйбышева (Самары), Горького (Нижнего Новгорода) и Новосибирска. В начале 1946 г. на завод отправили 2117 (!) трофейных станков (в том числе 1621 металлорежущий) из Германии.
В 1943 г.
