войск в Бессарабии.
Сам Паульсон тоже был человеком беспокойным, не засиживался подолгу в столице. То и дело пересекал Дунай, объясняя туркам, что вынужден посетить могилу своего родственника. Паренсов понимал, вскоре нашим войскам придется форсировать Дунай, и потому сам проводил рекогносцировку местности, изучал, уточнял береговые позиции турецкой армии.
Когда 15 июня 1877 года передовой отряд под командованием генерала Гурко пошел на форсирование Дуная, у командующего были все необходимые сведения о противнике. В успехе отряда Гурко, несомненно, есть большая доля труда одного из первых наших военных разведчиков-нелегалов — Петра Дмитриевича Паренсова.
Управляющий военно-ученым комитетом генерал Н. Обручев так оценил работу полковника Паренсова. «Никогда еще, — восхищался генерал, — данные о турецкой армии не были столь тщательно и подробно разработаны, как перед минувшей войной: до местонахождения каждого батальона, каждого эскадрона, каждой батареи…»
Остается добавить, что после войны и освобождения Болгарии русский военный разведчик Петр Паренсов стал военным министром этой страны. На базе ополченских отрядов он сформировал болгарскую армию, открыл военное училище.
Несмотря на одержанную победу, после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов становится ясно, как писал управляющий военно-ученым комитетом: «…политические осложнения, вызванные последней войной, обнаружили, что при настоящем своем устройстве Комитет не может вполне удовлетворительно отвечать этой задаче». Речь шла, разумеется, о разведке. Были разработаны предложения по увеличению штатов руководящего органа разведки. Но военный министр рекомендовал «при теперешнем требовании от всех ведомств сокращения расходов» наоборот уменьшить штат. К счастью, на Военном совете удалось отстоять предложения об увеличении числа делопроизводителей.
Выросло количество сотрудников и в Азиатской части, но и задачи выросли многократно «в связи с развитием наших Азиатских окраин» и «периодическим осложнением в сопредельных с нами государствах». Теперь уже делопроизводители Азиатской части должны были не только «снаряжать военно-ученые и другие экспедиции», но и заниматься «сбором и обработкой сведений о вооруженных силах Азиатских государств». В их обязанности входили и «сношения с военными агентами» в этих государствах.
Таким образом, роль Азиатской части под воздействием военно-политических факторов постоянно росла, становилась весомее. И это вполне соответствовало духу времени. Ведь на Дальнем Востоке между Японией и Китаем назревал конфликт, в который могли вмешаться и европейские государства.
Революционные ветры в Японии разрушили вековую изоляцию страны от остального мира и пробудили воинствующие силы самураев. В 1847 году Япония попыталась захватить Тайвань.
Военно-политическая обстановка осложнилась. Для России она осложнилась в особенности. На всех театрах военных действий — в Европе, Азии и особенно на Дальнем Востоке империи нужна была сильная армия, флот, а вместе с ними — эффективная военная разведка.
Талантливый ученый, технолог, конструктор
Военные агенты Российской империи, работавшие за рубежом во второй половине XIX века, были выходцами из знатных, богатых семей. Они носили графские и княжеские титулы. Николай Игнатьев был графом, фон Торнау — бароном, Витгенштейн — князем. Все, как правило, получали хорошее по тем временам образование. Обучались, к примеру, в Пажеском Его Величества корпусе, потом оканчивали Николаевскую академию Генерального штаба. Случалось, что образование исчерпывалось обучением в корпусе. Порою было и по-другому. Тот же барон Торнау являлся выпускником благородного пансиона при Императорском лицее.
Однако, даже этим достаточно образованным людям не хватало технических знаний. Из «первого призыва» военных агентов 1856 года, командированных Александром II за границу, только Виктор Франкини окончил Михайловское артиллерийское училище и достаточно профессионально разбирался в артиллерийских и стрелковых системах.
Со временем понимание того, что военным агентам нужны помощники по технической части, придет. Но это будет позже, уже в начале следующего века. Такие должности введут, правда, только две на все европейские резидентуры.
Интересные примеры технической безграмотности наших военных агентов приводит Т. Ильина в своей книге «Военные агенты и русское оружие».
«С обязанностями официального представления они справлялись, — пишет автор, — но в технических вопросах разбирались слабо… Военный агент в Вене прислал чертеж трубки австро-венгерской полевой артиллерии № 5. Оказалось, что это — копия контракта на поставку повозок».
Следуя донесению агента, Генеральный штаб предложил приобрести негласным путем германский порох S последнего образца по весьма дорогой цене — 1 франк за грамм. ГАУ заказало 500 граммов, а военный агент прислал старый, который никакого интереса не представлял.
Военный агент в Брюсселе должен был купить образец дистанционной трубки. Чертеж и описание ее купили, а оказалось, что это «грубо отделанная болванка, похожая на трубку».
В таких условиях технически грамотные военные агенты были, что называется, на вес золота. Первым среди них, несомненно, следует считать Александра Павловича Горлова. В плеяде самых ярких военных дипломатов России он занимает особое место. Талантливый ученый, высокопрофессиональный технолог, успешный конструктор, смелый разведчик — все это о нем, о генерале Горлове. И тут нет преувеличения. Полтора десятка лет провел он за границей, изучая иностранное вооружение. Сначала это были поездки в Европу — в Бельгию, в Англию для сбора сведений по артиллерийской части, для постройки лафета, потом в Соединенные Штаты Америки. Там он провел более трех лет, в том числе и в качестве военного агента.
С 1873 по 1882 год генерал Горлов представлял Российскую империю в Великобритании.
За эти годы Александр Павлович досконально изучил военную промышленность США и Англии. Авторитет генерала Горлова был столь высок, что трижды по его рекомендации в русской армии принимали на вооружение лучшие зарубежные образцы огнестрельного оружия — винтовку, созданную на основе системы Бердана, картечницу Гатлинга — Горлова и револьвер Смита — Вессона. А в 1881 году по настоянию Александра Павловича наша армия получила новое холодное оружие — драгунские казачьи шашки и палаши.
Жизнь и боевая практика войск показали, что генерал Горлов не ошибся в выборе — два десятка лет помогала побеждать воинам русской армии на полях сражений надежная винтовка Бердана, еще больше — четверть века служил верой и правдой мощный револьвер Смита — Вессона.
Таков весомый вклад генерал-лейтенанта Александра Павловича Горлова в дело вооружения и укрепления боеспособности русской армии в 1860–1880‑е годы XIX столетия. Следует подчеркнуть: то, что сумел сделать Горлов, не удалось повторить никому. Свой уникальный талант военного дипломата и оружейника, помноженный на энергию, глубокие знания и опыт, Александр Павлович отдал до конца своей Родине.
Кто же он такой, генерал Горлов, и как ему удалось совершить столько славных дел во имя России?
…Маленький Саша появился на свет в дворянской семье в Казанской губернии в 1830 году. На службу поступил фейерверкером в 13 лет. Через полгода стал юнкером Михайловского артиллерийского училища. От своих сверстников отличался тем, что любил и желал учиться.
