Воевали из-за двух спорных пограничных районов площадью около ста двадцати пяти тысяч квадратных километров. Пекин не признавал «линию Мак-Магона», границу между Индией и Тибетом, проведенную британцами в 1914 году.
Индийские генералы решили, что китайцы не станут сражаться из-за нескольких километров границы, и передвинули свои пограничные посты вперед.
Советский Союз и Индию всегда связывали формально прекрасные, а по сути довольно странные отношения, смесь голого расчета и безудержной сентиментальности. Наши представления об Индии формировались в основном музыкальными индийскими фильмами, которые страшно далеки от реальности. Мы были уверены, что прекрасно знаем индийцев, любителей танцев, музыки, поклонников ненасилия. Но на самом деле плохо представляли себе реальную жизнь Индии и индийцев. Несмотря на рассказы о вечной дружбе и душевном согласии, к нашим людям индийцы относились равнодушно, как и вообще ко всем иностранцам. Индийцы слишком высоко ценят себя, чтобы расшаркиваться перед иностранцами. Это очень гордые и самолюбивые люди; они считают себя великим народом, с которым все должны считаться.
А как же знаменитые идеи ненасилия Махатмы Ганди, проповеди мира в международных отношениях — все то, что создало образ миролюбивой Индии? Индийские политики пришли к выводу, что сильная армия надежнее идей ненасилия.
В октябре 1962 года Мао собрал военное и политическое руководство. Две армии стояли лицом к лицу. Мао исходил из того, что Китай и Индия не будут вечными врагами. Они вполне могут договориться. Но для этого нужно нанести удар по Индии, чтобы вернуть ее за стол переговоров. Мао Цзэдун сказал своим генералам: «Мы сражались с Чан Кайши. Мы сражались с Японией, с Америкой. Никого мы не боялись. Всех победили. Теперь индийцы хотят с нами воевать. Естественно, мы их не боимся. И землю не отдадим. Раз уж Неру желает с нами сразиться, было бы недружелюбно ему в этом отказать. Любезность требует взаимности…»
20 октября 1962 года китайские войска перешли в наступление. Нанеся сильный удар, отошли. Спорная территория так и осталась спорной, но Индия к оружию больше не прибегает.
26 декабря 1962 года Мао написал стихотворение:
Лишь герои могут сокрушать тигров и леопардов,
И отважного не испугают дикие медведи,
Цветы сливы шлют привет кружащемуся снегу;
Неудивительно, что мухи замерзают и гибнут.
Великий пацифист Джавахарлал Неру, который обещал никогда не иметь ядерного оружия, отказался от своих слов после того, как Китай произвел первое испытание в 1964 году. В ответ Китай поддерживал Пакистан во время индо-пакистанских войн. Своими успехами Пакистан во многом обязан Китаю, который продает ему оружие. В начале 1980-х Китай передал Пакистану чертежи ядерного оружия, уран, пригодный для военных целей, и помог построить новый реактор, который вырабатывает оружейный плутоний. Китай продал Пакистану ракеты, которые могут доставить ядерную боеголовку в любой город в северной части Индии…
Что касается будущего Китая, то недостатка в прогнозах нет. В ходу три основных сценария.
Первый: экономика будет планомерно развиваться под жестким контролем компартии и центрального правительства. Иначе говоря, большой Китай пойдет по пути маленького Тайваня. В таком случае через некоторое время Китай станет в один ряд с Соединенными Штатами. Его значение в мировой политике будет больше российского.
Второй сценарий таков: роль центрального правительства и компартии ослабнет, и Китай фактически превратится в союз провинций. Провинции станут совершенно самостоятельными. В таком случае Китай останется только региональной державой. В мировой политике его роль будет незначительной.
Третий сценарий — наихудший — предрекает распад Китая, крестьянские восстания, этнические конфликты, массовое бегство населения за пределы Китая. Этого варианта боятся и соседи Китая…
Надо иметь в виду, что, как показывает история, большинство пессимистических прогнозов относительно Китая не сбылись. Предсказывали, что Китай в XXI столетии не сможет прокормить свое население. И что весь мир будет ломать голову над тем, что делать с голодными китайцами. Однако последние расчеты показывают, что Китай прекрасно может себя накормить. И уже одевает полмира.
Китайская Народная Республика по-прежнему называет себя социалистическим государством, и управляет страной коммунистическая партия. Но годы экономических реформ изменили Китай до неузнаваемости. Партийные организации в деревне существуют лишь номинально. Партийные и военные кадры сами заинтересованы в развитии бизнеса, потому что сумели с выгодой для себя приспособиться к современной экономике. Местные руководители, особенно в южных, приморских провинциях, где можно заработать хорошие деньги, тем более поддерживают реформы.
Всех завораживают цифры. Китай — двадцать процентов мирового населения, десять процентов экономического роста в год, огромное количество инженеров — больше всего в мире… Ноне стоит забывать: Китай все еще бедная страна. Его лидеры сталкиваются с таким невероятным количеством проблем, что диву даешься: когда они успевают спать?
Глава правительства Вэнь Цзябао сформулировал «парадокс четырех не»: за внешней мощью китайской экономики таится структура, которая становится нестабильной, несбалансированной, некоординированной и неустойчивой.
Китай — это богатая страна с бедным населением. Экономическое чудо — основа социальной стабильности — не так надежно.
На селе насчитывается больше ста миллионов человек, у которых нет работы. В Китае переизбыток рабочей силы. По стране скитаются десятки миллионов безработных, безземельных людей. Рабочих рук на двадцать процентов больше, чем рабочих мест.
Миллионы юношей и девушек покидают деревни в поисках работы. Они живут в общежитиях в спартанских условиях, без воды и туалета, питаются в заводских столовых. Они счастливы, если им удается найти работу — причем не только на совместном производстве, а просто на обычном заводе, где все делается вручную и много не заработаешь. Чтобы занять людей, заводы строят прямо в деревнях.
Еще несколько десятков миллионов человек могут потерять работу в процессе модернизации промышленных предприятий. Многие государственные предприятия, несмотря на все усилия, приносят убытки. Они разорительны для страны, неконкурентоспособны. Часть надо модернизировать, остальные закрывать. Но крупные предприятия худо-бедно кормят своих рабочих и их семьи, строят жилье, больницы и школы. Закрытие привело бы к тяжелейшему кризису, гигантской безработице, серьезным социальным волнениям. Поэтому китайские лидеры боятся тронуть крупные государственные предприятия.
По ВВП надушу населения США в одиннадцать раз обгоняют КНР. По этому показателю Китай занимает всего лишь девяносто пятое место в мире.
Среднегодовой доход на душу населения, по данным Всемирного банка, в КНР составлял в 2010 году 4300 долларов США — это 10 процентов от показателя Японии и примерно половина российского уровня. Средняя семья в Китае тратит сейчас столько, сколько американская в 1850 году… А самые бедные слои китайского общества — более ста миллионов человек — живут и вовсе на два доллара в день.
Нынешняя цель Пекина далеко не амбициозна — это «сяокан», то есть общество «малого благоденствия»: «Мы стремимся при не очень высоком уровне доходов сравнительно хорошо удовлетворять потребности населения, непрерывно и постепенно увеличивать его доходы».
Индекс развития человеческого потенциала рассчитывают эксперты ООН. Параметры: доходы, продолжительность жизни, доступность медицинской помощи, уровень образования, смертность и преступность, распределение бюджетных доходов. Все это позволяет установить, в какой стране жить безопасно и комфортно. Какое же место в этом индексе занимает Китай? В 1993 году — 171-е, в 2000 — 174-е, в 2005 — 85-е, в 2010 — 89-е.
Пенсионной системы не существует. Катастрофа в сфере охраны окружающей среды. Цена экономических достижений: отравленные воздух и вода, высокий уровень заболеваемости раком.
В марте 2011 года в Пекине сессия Всекитайского собрания народных представителей приняла новый 12-й пятилетний план. Страна меняет модель экономического роста. Экономика будет расти медленнее, чем прежде, чтобы бороться с инфляцией, защищать природу и увеличивать внутреннее потребление. Задача: обеспечить модернизацию, внедрение нового и постараться сгладить социальные противоречия.
Премьер Вэнь Цзябао: «Есть две цифры, которые важнее темпов роста валового внутреннего продукта. Это доля ВВП, которую страна тратит на образование и научные исследования». Намечено вдвое увеличить социальные расходы — на медицину, образование и социальное обеспечение. Правительство обещало создавать рабочие места, строить доступное жилье, снижать инфляцию.
