На «БАЗУ» я приехала около полуночи. Вся дежурная смена во главе с Юричем сидела в комнате, служащей нам и приемной, и кабинетом. С напряженным вниманием выслушали, по глазам было видно, что каждый примерял ситуацию под себя, каждый думал, как бы он поступил. Уже потом Юрий мне сказал, что я оказалась единственной женщиной, которая сразу же согласилась ехать. Ничего сверхъестественного и героического я не совершила, и было как‑то неудобно перед ребятами. Ну, надо было — я и поехала. А через несколько дней Юрич собрал весь личный состав во дворе возле наших палаток медицинских и торжественно вручил мне грамоту: «За проявленные мужество и героизм при выполнении боевой задачи». И я, принимая её, автоматически выдала: «Служу России». Потом поправилась — Новороссии. Это может показаться кому‑то смешным и наивным сейчас, после того, что уже успело произойти за этот год. А для меня эта грамота очень дорога. Это признание того, что меня ценят и я не зря делаю свою работу.
Коллектив подобрался к тому моменту неплохой. Особо выделялась одна пара — Юля и Дима. Познакомились на ОГА, полюбили друг друга. Оба молодые, отчаянные, умные и очень порядочные. Они обычно брали самые тяжелые дежурства на улице, или на первом этаже в ночь. Когда обстановка была особо напряженная, Димка вместе с ребятами ходил на патрулирование города. Тогда действовало много провокаторов и частенько наших ребят избивали, и довольно сильно, нужна была помощь прямо на месте. Дима ничего не боялся. Да и Юля девушка не робкого десятка. Однажды увязалась с ним на патрулирование города. Взяли в плен правосека. Пока его допрашивали, все было нормально, но потом он вырвался и убежал, толкнув при этом одного из наших ребят так сильно, что тот упал и очень сильно разбил голову о парапет. Тут же оказали ему первую помощь и вызвали «Скорую». Когда начались активные боевые действия, Юля и Дима пошли служить в боевое подразделение, которое на тот момент обороняло поселок Пески. В июле месяце во время артобстрела Дима побежал за лекарством, чтобы оказать помощь раненному бойцу, и его настиг осколок. Так и погиб с сумкой медицинской в руках. Выполняя свой долг. За неделю до этого они с Юлей приезжали к нам с Юрой за лекарствами, и никто не мог предположить, что та встреча станет последней. А Юлечка продолжает служить до сих пор. Взяла себе позывной Димы и теперь живет и воюет за себя и за него.
Среди людей, пришедших к нам в отряд в самые первые дни, хочется отметить девочку Наташу, молоденькую студентку первого курса. Ей было всего 18 лет на тот момент. Она стала у нас «дочерью медотряда». На редкость толковая и умная девочка занималась всеми документами, набирала списки необходимых лекарств, которые раздавали всем желающим оказать нам помощь. Иногда приходили люди совсем небедные и хотели помочь деньгами. Но Юрий Юрьевич настаивал на том, чтобы денег не брать. Не давать повода кому‑либо подозревать нас в присвоении денег. Наша Наташенька занималась всей нашей канцелярией. Позже — занималась контролем и выдачей инсулина для населения Донецкой и даже Луганской области. Когда отряд на ОГА расформировался — пошла служить в Первый военный госпиталь. А после этого — в Славянскую дивизию. Мы с ней только изредка созванивались. Она нас с Юрой называла «родители» и обижалась, когда редко звонили. Уже зимой, когда мы с Юрой служили в Горловке, Наташа позвонила и попросила помощи в поисках её жениха Алексея, который не вернулся из боя под Спартаком. Хоть это и далеко от Горловки, но на войне бывает всякое. Она мне сбросила фотографии его татуировок. Ведь в лицо я его не знала, да и не всегда по лицу есть возможность опознать. В Горловке его не нашли. Созвонились с девочкой. Она сказала, что Леха её погиб. Она остается служить в этом подразделении. Уже летом в Донецке мы с ней встретились. Приехал еще один молодой доктор, Женя, тоже из нашего первого отряда. Посидели в кафе, пообщались. Тогда я спросила у Наташи про её жениха — она ответила, что сама его опознала. Через неделю после того боя в Спартаке смогли забрать тело. Привезли в морг 30 целлофановых мешков. Все их она вскрыла своими руками и нашла‑таки своего Алексея. Я смотрела в её глаза в тот момент, и мне было страшно. Хотя я уже тоже много чего видела и пережила. Не должны наши дети видеть и переживать ТАКОЕ! Ведь смерть любого молодого парня или девочки, это еще и смерть их неродившихся детей. А Наташа и дальше служит в своём подразделении.
А еще служила у нас в отряде удивительная женщина по имени Надежда. Землячка Юрича, горловчанка. Невысокого роста, симпатичная, с гривой рыжих вьющихся волос. Она не случайно к нам попала. Эта женщина боевая и храбрая и ещё — очень честная. Принимала участие в митингах в Горловке и Донецке. Вместе с мужчинами занимала здание СБУ. В нашем отряде она стала любимицей всех. Есть такие люди, которые умеют к себе располагать с первой минуты знакомства. Она продала свои украшения, собрала все запасы денег и купила на них лекарства для наших ребят, защитников ОГА. Приезжала на ночные дежурства, и в дождь, и в снег. Когда она появлялась, как будто солнышко из‑за туч выходило. Два месяца она была вместе с нами в отряде, а потом мы встретились уже в другом месте и служили дальше вместе. Она стала моей самой близкой подругой.
В конце апреля в Донецк на футбольный матч приехали ультрас из Львова и Киева. За несколько дней до этого они устроили погром в Харькове и решили повторить в Донецке. Такого шоу город не видел давно. А сами ублюдки не ожидали получить такой отпор. Милиция присутствовала чисто наблюдательно и ни во что не вмешивалась. Но щиты и дубинки нашим ребятам втихаря дали со словами: «Вы же только потом верните». К моему огромному сожалению, сам процесс избиения ультрас воочию увидеть не удалось, все потом смотрели съёмки с мобильных телефонов. Пока шла охота на этих отморозков по центральным улицам, защитники ОГА плотным кольцом оцепили площадь. В одном строю стояли молодые и пожилые, женщины и совсем еще детвора. И на лицах у всех была решимость и упорство. Люди без оружия понимали, на что они идут, чем все может закончиться. Но никто не ушел. Шум толпы и крики приближались снизу, со стороны стадиона. Все ближе и ближе. Самые нетерпеливые побежали навстречу. Ура! Наши парни вломили им по самое не хочу! В первом ряду идет раненный мальчишка, лицо в крови. Но духом не падает, радуется победе вместе со всеми. Ведем его в медпункт, хирург налаживает швы. Раненых с нашей стороны было всего несколько человек, и те не тяжелые, — это добавляет радости и оптимизма.
А потом была Одесса… Весь день не отходили от экранов. Не укладывалось в голове, что такое вообще возможно. Дикость! Ужас! Бред! В тот же день на площади возле ОГА появился плакат памяти погибших в Одессе. Море цветов и свечей. Фашизм показал свое лицо, и если у кого‑то еще оставались какие‑то иллюзии, то после этого они растаяли.
Поток желающих помочь или просто принести лекарства деньги или продукты после событий в Одессе увеличился — жители города воочию увидели, против чего мы стоим. И примерив ситуацию на себя, поняли, что единственная защита на тот момент — это люди, которые удерживают ОГА. Журналисты к нам приезжали толпами. В день по несколько групп. Обязательно заходили в медпункт. Большинство народа не хотели «светиться» по телевидению, и поэтому интервью в основном давал Юрич и я. Однажды приехали англичане, с ними общался на английском наш доктор Женя. Юрич — на испанском.
Правительство Украины уж начало проводить блокаду нашего региона. Это сказалось и на лекарствах. Особенно катастрофическая ситуация была с инсулином. Наша медийная деятельность принесла свои плоды. И к нам большим потоком пошла гуманитарная помощь. Главное инсулин. Люди приходили прямо в здание ОГА и у нас на медпункте, предъявив необходимые документы, получали лекарства. Самую большую помощь оказывала и до сих пор оказывает питерская общественная организация «Спасем Донбасс», которой руководит Настя Каменская. Удивительная женщина! Спустя год после описываемых событий мы побывали в Петербурге, познакомились лично. Было такое чувство, что мы родные люди, просто давно не виделись.
Медикаменты прибывали. И не только медикаменты. Было много детского питания, вещи, продукты. Все это сортировали, складывали по ящикам и стеллажам, описывали две девушки из нашего отряда: Оксана и Ольга. Они практически жили в этом складе. После расформирования отряда они обе пошли служить в строевые подразделения. Про Ольгу давно не слышала, а с Оксанкой изредка видимся и созваниваемся. Начали формировать посылки на Славянск, Краматорск и другие места, где нужна была наша помощь. Приходилось контактировать с огромным количеством разных людей, и в общей массе все были нормальные и порядочные. Посылки собирались, записывались в журнал и выдавались ответственным за доставку под роспись.
