Когда Фегеляйн понял, что конец третьего рейха и власти его родственника близок, он хотел бежать, но был арестован в своей берлинской квартире на Бляйбтройштрассе, 4 начальником личной охраны фюрера Хеглем. В момент задержания сильно пьяный Фегеляйн проводил время с рыжеволосой девушкой легкого поведения. Хегль обнаружил в квартире чемодан, набитый драгоценностями и валютой, а также папки с секретными документами.[241]
Фегеляйн был препровожден в бункер фюрера и 28 апреля 1945 года расстрелян по приказу Гитлера. Ева Браун безуспешно пыталась спасти своего родственника, упрекая Гитлера в том, что он оставит вдовой ее беременную младшую сестру. Однако он остался непреклонен.
Хегль рассказал водителю фюрера Кемпке, что Фегеляйна расстреляли из-за документов, которые обнаружили у него на квартире. В них содержались сведения о тайных переговорах Гиммлера с графом Бернадотом, целью которых было заключение мирного договора с западными союзниками за спиной фюрера. Фегеляйн был обязан немедленно сообщить об измене Гитлеру, однако он не сделал этого и сам стал предателем родины.
Отдал ли Адольф Гитлер приказ о расстреле Фегеляйна исходя из государственных соображений, рассердился ли он на генерала как на неоправдавшего высокого доверия или руководствовался более низкими мотивами обычной ревности? По всей видимости, у него были все основания для ревности. По свидетельству секретарши Юнг, Фегеляйн позвонил Еве Браун ночью 26 апреля 1945 года: «Удрученная и потрясенная Ева рассказала мне, что прошлой ночью ей на квартиру звонил Герман Фегеляйн, который умолял: "Ева, ты должна оставить фюрера. Это не так глупо, поскольку сейчас дело идет о жизни и смерти!"»
Также Гитлер приказал убить одного из своих врачей доктора Карла Брандта, который входил в самый близкий круг фюрера и через свою любовницу Ани Реборн был знаком с ним с 1925 года. Находясь в заключении в Ландсбергской крепости, водитель фюрера Морис влюбился в победительницу общенемецкого чемпионата 1924 года по плаванию на спине на дистанции 100 метров, фотография которой была опубликована на обложке «Берлинер Иллюстрирен». Несмотря на то что при личной встрече в Мюнхене прекрасной плавчихе Морис не понравился, через него она познакомилась с Гитлером, который пригласил ее в Бергхоф. Она приехала туда вместе со своим любовником Брандтом, с которым она познакомилась, когда он оперировал ее лицо после неудачного прыжка с вышки. Присутствие хирурга оказалось очень полезным, когда главный адъютант фюрера Брюкнер попал в тяжелую автокатастрофу и Гитлер «предложил молодому приятному врачу работу при его штабе». Адольф Гитлер был свидетелем на свадьбе Анни и Карла. В 1942 году фюрер назначил Брандта генеральным комиссаром фюрера по делам гигиены и здравоохранения.
В июле 1944 года хирург вместе с Хассельбахом решились выступить против методов лечения доктора Морелля, который, по их мнению, вредил здоровью фюрера ежедневными инъекциями. Когда в начале 1945 года Брандт отправил семью и своих сотрудников на запад и юг стремительно разваливавшегося германского рейха, чтобы они не попали к русским, он был немедленно снят со своего поста, передан гестапо и по приказу Гитлера приговорен к смертной казни.
Однако на этот раз Брандту повезло. Приговор не был приведен в исполнение, и после смерти Гитлера он по приказу Шпеера был отпущен на свободу. Тем не менее через некоторое время Брандт был снова арестован. За медицинские опыты над заключенными американский военный трибунал приговорил его к смертной казни, и в возрасте 44 лет врач закончил свои дни на виселице. В американском лагере для интернированных секретарша фюрера Шредер встретилась с Брандтом и беседовала с ним о Гитлере. Приговор врача был однозначен: «Фюрер был дьяволом».
В последние месяцы жизни Адольф Гитлер достиг апогея садизма и низости. Он прекрасно знал, какие огромные потери несли танковые дивизии СС. Еще 25 февраля 1943 года он писал Муссолини: «Дуче, я могу вас уверить только в одном: к немецкому солдату предъявляются невероятные требования. В качестве примера я хочу рассказать вам о боевом пути только одной дивизии СС. В начале Восточной кампании в июне 1941 года в танковой дивизии СС "Мертвая голова" насчитывалось около 20 000 человек. С тяжелыми боями она вышла на южные подступы к Ленинграду, откуда была переброшена на укрепление фронта в район озера Ильмень. Несмотря на постоянно поступавшие пополнения, дивизия несла огромные потери, зимой 1941–1942 года она вместе с другой пехотной дивизией вела бои в окружении под Демянском, сражаясь с численно превосходившими ее русскими войсками, а затем смогла пробить коридор и установить связь с нашими войсками. Когда операция "Наведение мостов" успешно завершилась, в дивизии насчитывалось 370 боеспособных солдат и офицеров. Только теперь она должна была получить пополнение. Однако образовавшийся коридор был слишком узок, следовало немедленно его расширить. Так как приказ о пополнении дивизии уже был издан, остаткам сильно потрепанной дивизии пришлось принять участие и в этой операции. Кучка солдат снова проявила себя в бою с лучшей стороны, но по окончании операции в строю осталось всего 170 человек. Затем в дивизию наконец пришло пополнение, и она вновь была брошена на Восток».
В этом письме у Гитлера не нашлось ни единого слова сожаления о гибели тысяч отважных молодых парней.
Когда в самом конце войны после безуспешной борьбы с превосходящими силами Советской Армии на южном участке Восточного фронта дивизия «Мертвая голова» вместе с другими дивизиями СС отступили, Гитлер передал командующему 6-й танковой армией СС Зеппу Дитриху, бывшему командиру лейб-штандарта, следующую радиограмму: «Фюрер считает, что части СС не сражались так, как того требовала серьезность положения, и посему приказывает снять нарукавные ленты личному составу дивизий СС "Адольф Гитлер", "Дас Райх", "Мертвая голова" и "Гогенштауфен"».
«Когда Дитрих получил это сообщение, он собрал командиров дивизий, положил телеграмму на стол и сказал: "Вот плата за все то, что мы сделали в течение последних пяти лет". В ответной радиограмме Гитлеру он пообещал, что застрелится, если этот приказ будет выполнен».
Насколько Гитлер не вписывался в общепринятый образ гомосексуалиста, настолько же на первый взгляд он не производил впечатления садиста. Он сам никогда не любовался казнями или пытками. Ему не было необходимости открыто признавать себя садистом, поскольку во время его правления было и так достаточно возможностей удовлетворять эту мерзкую страсть.
Как и в случае с гомоэротическими предпочтениями, садистские наклонности Гитлера были подавлены, заторможены и скрыты от окружающих. Его эйдетические наклонности, влечение к маскировке, инсценировкам и общественной деятельности скрывали за собой только холодный садизм, проявления которого были особенно ужасны. Открытый садизм удовлетворяется ограниченным количеством преступлений, влекущих за собой незначительное количество жертв. Холодный же садизм Гитлера был ненасытен. Он приказал с особой жестокостью повесить заговорщиков, покушавшихся на его жизнь 20 июля 1944 года, но довольствовался только беглым взглядом на фотографии казни. Фюрер отказался смотреть снятый специально для него фильм, который запечатлел все отвратительные подробности этой казни. Во время реализации его самого страстного желания, полного уничтожения евреев, Гитлеру достаточно было только пробежать глазами статистическую сводку о количестве убитых.
Сколько бы немцев остались живы, сколько горя не было бы причинено человечеству, если бы Гитлер открыто признался в своих наклонностях? Возможно, признание в гомосексуализме освободило бы его от самых мрачных садистских фантазий. Успокаивает только то, что ныне, в век прогрессивного законодательства, мужчина может спокойно высказывать желания, которые не соответствуют общепринятым нормам.
Образы детства
Зрительные впечатления детства запомнились Гитлеру на всю жизнь. Впервые он увидел свастику, или «крест Ханга», в возрасте 6 лет, когда был певчим в хоре мальчиков в Ламбахе, в Восточной Австрии. Она была введена бывшим аббатом Хангом как герб монастыря и в 1860 году высечена на каменной плите над обходной галереей обители. Позднее в этом солярном знаке Гитлер узрел символ победы арийского человека. Разработанный лично им стяг со свастикой в 1920 году стал знаменем НСДАП, а с 1935 — государственным флагом нацистской Германии.
В возрасте 16 лет ученик реального училища Гитлер нарисовал серию эскизов, изобразив типичных представителей различных народов, образы которых, по-видимому, были заимствованы из учебника истории. Здесь мы видим усатого воина, который обладает двумя типичными чертами: длинные усы с опущенными концами, которые позднее Гитлер будет наблюдать у чехов и отнесет к доказательствам их происхождения от гуннов, и боевой шлем. Несмотря на то что среди этих эскизов нет изображения еврея, данный рисунок при желании можно рассматривать как раннюю стадию типизации мышления Гитлера, а следовательно, и рождение интеллектуальных предпосылок холокоста.
