Средневековые письменные источники свидетельствуют о том, что работы преславских мастеров пользовались известностью далеко за пределами Болгарии. Великолепные произведения преславских ювелиров были обнаружены в так называемом Преславском кладе, найденном в 3 км от бывшей болгарской столицы. Клад представляет собой набор драгоценных золотых женских украшений с разноцветными эмалями, изумрудами, рубинами, жемчугом, аметистами и горным хрусталем. По всей видимости, это фамильное сокровище было укрыто знатной болгаркой во время нашествия византийцев в 971 году. Об этом свидетельствуют найденные в кладе 15 серебряных византийских монет, датируемые 945–969 годами.
В 7 км к югу от Преслава находится живописная местность Патлейна. В 1909 году археолог-любитель Йордан Господинов с группой учеников произвел здесь археологические раскопки, в результате которых был открыт монастырь Св. Пантелеймона – один из важнейших культурных центров Первого Болгарского царства. В его руинах были обнаружены ценнейшие образцы глазурованной керамики, в том числе знаменитая керамическая икона Св. Федора Стратилата из Патлейны (IX – Х вв.). Ее отличает суровая и строгая духовная сила образа. Ныне эта икона хранится в Археологическом музее Преслава.
Новгород – явление уникальное. Этот город на протяжении многих веков являлся крупнейшим торговым центром Восточной Европы, осуществлявшим связи с городами Скандинавии и Германии, Причерноморьем и с мусульманскими центрами Востока. Здесь возникла особая система политического устройства, республиканская по своей сущности. Новгород счастливо избежал татаро-монгольского нашествия, и процессы его развития не были деформированы катастрофическим разрушением, обратившим в пепелища крупнейшие города Руси.
Первые археологические исследования в Новгороде связаны с именем епископа Евгения Болховитинова, известного любителя древностей. Прибыв в Новгород в 1804 году, он сперва занимался изучением городских архивов, а потом принялся за археологию. Масштабные археологические раскопки начались в Новгороде на рубеже 1920—1930-х годов. В 1929 году В.А. Арциховский провел разведывательные раскопки на Городище – урочище в двух километрах выше Новгорода по Волхову, где некогда жили новгородские князья. Тремя годами позднее Арциховский вместе с М.И. Каргером приступили к исследованиям Славенского холма. В том же году в другом районе Новгорода, на территории древнего Наревского конца, С.М. Смирнов и Б.К. Мантейфель обнаружили восемнадцать лежавших один поверх другого деревянных настилов древних мостовых. В 1938, 1939 и 1940 годах А.А. Строков вел раскопки в южной части новгородского кремля. Ему удалось обнаружить остатки улицы и на ней, один над другим – пятнадцать слоев былых мостовых. Большая часть найденных здесь вещей относилась к XVI–XVIII векам.
В 1951 году, после перерыва, вызванного войной, раскопки в Новгороде были возобновлены. Послевоенные исследования Новгорода связаны с именами В.А. Арциховского, М.И. Каргера, В.Л. Янина, В.В. Седова и других известных ученых-археологов. Несмотря на более чем полувековые исследования, пока изучено всего лишь чуть более 1 % территории древного города. Изучение древнейшей истории Новгорода показало, что слоев VIII и IX веков здесь нет, вопреки ожиданиям ряда ученых. Слои Х века мощны и дали много ценных находок. Однако более поздние слои, начиная с XII века, еще интереснее.
С археологической точки зрения Новгород уникален. Благодаря особенностям почвы здесь хорошо сохраняются предметы, изготовленные из органических материалов, – деревянные, костяные, кожаные, а также ткани, зерно. Металлические же предметы покрываются тонким слоем коррозии, предохраняющим их от дальнейшего разрушения. По остаткам нижних ярусов бревенчатых домов и уличных мостовых исследователи могут вычислить даты их рубки с погрешностью до одного года. Таким образом, любой новгородский дом, любая мостовая датируются с максимальной точностью.
Новгороду повезло и в другом отношении. На протяжении многих столетий из-за повышенной влажности почвы жители города не делали под домами фундаментов, избегали рыть погреба и хозяйственные ямы. В больших масштабах каменное строительство здесь началось только во второй половине XVIII века. В результате наиболее важные для археологов комплексы древних жилых строений оказались внутри современных кварталов, оставшись практически непотревоженными. Все эти особенности превратили археологический Новгород в уникальный источник по истории Средневековья.
Судя по всему, город образовался не из одного древнейшего центра, а из трех изолированными друг от друга поселков, причем населенных разноязыкими народами, называемыми в русских хрониках «славяне, кривичи и чудь». В позднейшие времена названия этих поселков сохранились в названиях новгородских административных районов – «концов».
Славенский конец носил и другие названия – Холм, или Славенский холм. Скандинавы называли Новгород Холмгардом – «Холм-город». Вероятно, это было самоназванием поселка, населенного славянами. Неревский конец сохранил в своем названии имя финно-угорского («чудского») племени неревы, или наровы. Главной же улицей Людина конца была Прусская. Ее название, судя по всему, связано с сохранившимися в летописных записях легендами о происхождении Новгорода, в которых рассказывается о приходе части новгородцев с территории Пруссии. Археологически это движение кривичей – балтского народа, родственного пруссам и литовцам, – на северо-запад хорошо прослеживается по памятникам так называемой культуры длинных курганов.
Таким образом, Новгород – «Новый город» – возник, по-видимому, как межплеменной центр трех разных народов, заключивших между собой политический союз. К моменту призвания варяжского князя Рюрика эта конфедерация племен уже существовала и располагала общим центром – кремлем. Подобная конфедеративная система в дальнейшем сказалась на всей жизни средневекового Новгорода.
Эти и многие другие подробности жизни древнего Новгорода стали известны ученым благодаря археологическим раскопкам. Раскопки позволили оюнаружить и совершенно новый, неизвестный дотоле исторический источник. Речь идет о знаменитых берестяных грамотах (вслед за Новгородом берестяные грамоты были найдены в Старой Руссе, Смоленске, Пскове, Витебске, Мстиславле, Твери). Известный археолог, многолетний руководитель раскопок в Новгороде В.Л. Янин писал, что благодаря берестяным грамотам впервые слились воедино два мира, которые до тех пор лишь соприкасались друг с другом: мир летописных событий русской средневековой истории и мир вещественных, археологических источников. Грамоты позволили по-новому взглянуть на многие стороны средневековой истории и культуры Новгорода, осветив самые потаенные их уголки, заглянуть в которые еще недавно казалось абсолютно нереальным.
Первая грамота была найдена 26 июля 1951 года. Но то, что в этот день было сделано одно из величайших археологических открытий, ученые поняли лишь позднее, когда в их руки стали попадать все новые и новые берестяные грамоты, проливающие свет на многие темные места в истории Новгорода и содержащие множество бесценных сведений о письменности, языке, быте, хозяйстве, личных взаимоотношениях новгородцев. Сегодня таких документов известно более шести сотен.
Древнейшая берестяная грамота датируется первой половиной XI века, однако орудия письма на бересте встречены в слоях 953–989 годов. Большую часть берестяных документов составляют письма – преимущественно от крестьян или сельских управляющих их господам. Поскольку большинство берестяных грамот были найдены, как правило, там, где жили их адресаты, у археологов появилась возможность определять принадлежность исследуемых усадеб конкретным лицам. Среди них есть и немало таких, кто прежде был известен из древних актов и хроник. Между тем изучение городских усадеб средневекового Новгорода, начавшееся в 1951 году, сегодня стало одним из важнейших достижений археологии.
В пределах Неревского конца ученые раскопали несколько крупных боярских усадеб, располагавшихся вдоль Великой улицы. Это была главная магистраль Неревского конца, от которой брала начало торговая дорога, ведущая к Балтике. Усадьбы Великой улицы велики по размерам – площадь каждой из них достигает 1200–1500 кв. м – и отличаются высокой стабильностью: их территории практически не менялись с Х по XV век. В состав каждого такого комплекса входил большой двух– или трехэтажный господский дом, дома для челяди, хозяйственные постройки и почти всегда – какая-нибудь ремесленная мастерская. Благодаря находкам берестяных грамот ученым удалось определить конкретную принадлежность усадеб на раскопанном участке. Одна из них принадлежала знаменитой боярской семье Варфоломеевичей, из которой вышли крупнейшие политические деятели Новгорода XIII–XV веков.: посадник Варфоломей Юрьевич, его сын посадник Лука, его знаменитый внук посадник Онцифор Лукич, крупный дипломат, военачальник и градостроитель посадник Юрий Онцифорович, а затем его сын Михаил и внуки Андреян и Никита. В состав этого боярского «гнезда» входили и располагавшиеся поблизости усадьбы посадника Александра Самсоновича (XV в.) и знаменитой Марфы Борецкой (Марфы-посадницы), также являвшихся членами обширного клана Варфоломеевичей.
