описывал это событие журнал «Часовой», «по команде ген. Вержбицкого „одеть погоны“, юнкера поворачиваются друг к другу и помогают один другому сменить погоны. Один миг, одно мгновение… и на плечах юнкеров уже красуется черный бархатный с белым просветом и двумя белыми звездочками офицерский погон. Начальник курсов полк. Тарасов вызывает по степени успешности одного за другим вновь произведенных офицеров к начальнику РОВС и ген. Вержбицкий вручает каждому из них соответствующее удостоверение и рукопожатием поздравляет с производством, после чего каждый из офицеров подходит к знамени, преклоняет колена и благоговейно целует край знамени». В своей речи, обращенной к молодым офицерам, генерал Вержбицкий, в частности, отметил: «На ваши молодые плечи возложены офицерские погоны. Носите их с честью присущей офицеру. Погоны не украшение, а символы полноты обязанности и ответственности, которые вы взяли на себя и которые будете нести до конца дней своей жизни. Белая полоса прорезающая погон — прямой путь, по которому вы неуклонно пойдете к заветной русской цели. Первые ваши звезды на погонах — это заря освобождения России, тот свет, который, как священный неугасимый огонь, вы поддержите своею жизнью и деятельностью <…> Не ждите наград и отличий: высшая награда — свято исполненного долга. В душе чувствуйте Бога, как святыню, храните имя нашей многострадальной матери Родины. В этот торжественный день шлем сыновний привет России, нашей Родине, далекой и столь близкой нашему уму, сердцу и душе. Да здравствует Россия! За ее освобождение, величие и славу: Ура!» [Часовой, 1934, № 131–132, с. 36, 37]. В сентябре 1934 г., в праздник Воздвижения Креста Господня, состоялся дополнительный выпуск юнкеров (18 человек), которым по уважительным причинам разрешено было перенести выпускные экзамены. В своей речи генерал Вержбицкий поздравил юнкеров с производством их в офицерский чин и обратился к ним с призывом: «Во имя Бога и Родины, требую, чтобы каждый из вас всего себя посвятил подготовке к святому служению Родине и чтобы каждое мгновение был готов исполнить величайшую заповедь Христа-Бога: „Нет больше любви той, да кто душу свою положит за други своя“» [Русское слово, 1934, 30 сент.; Часовой. 1934. № 135–136, с. 34, 35].
В середине 1930-х гг. НСНП в своей идеологии стал все больше склоняться к идеям национал-фашистов и в чем-то младороссов. На 3-м съезде организации (лето 1934 г.) было заявлено, что «союз борется не за отжившее прошлое, не во имя мести и сведения счетов, а за светлое будущее; за свободную жизнь, за землю крестьянам; за раскрепощение рабочих; за создание твердой национальной власти, надклассовой и надпартийной; за здоровый национальный эгоизм во внешней политике; за великую национальную Россию» [Русское слово,1934, 16 авг.].
Зеленой Александр Петрович, 1895 г. р. Окончил 1-й С.-Петербургский кадетский корпус (1913) и Константиновское артиллерийское училище (1914). Участвовал в Первой мировой войне в составе 11-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригады. В белых войсках Восточного фронта. Командир 1-го Красноуфимского стрелкового артиллерийского дивизиона. Участник Сибирского Ледяного похода. В Забайкалье командир артиллерийского парка 1-й Сводной дивизии, в Приморье командир батареи Сводно-артиллерийского дивизиона 3-го стрелкового корпуса, подполковник. В 1922–1923 гг. входил в состав воспитательско-преподавательского состава Хабаровского кадетского корпуса. С 1923 г. жил в Харбине, давал частные уроки. Долгое время не участвовал в работе военных организаций, только в 1930 г. вступил в Артиллерийский кружок.
Орденский знак Святителя Николая Чудотворца можно были приобрести или заказать в ювелирном магазине Сарапова в Харбине при предъявлении свидетельства на право ношения ордена. Стоило это не дешево — 5 гоби без стоимости ленты [Грядущая Россия, 1934, № 11, с. 24].
Полковник Смирнов в 1933 г. решением суда чести Харбинского отделения РОВС был исключен из состава союза, по-видимому, в связи с событиями, связанными с попытками дискредитации генерала Дитерихса, так как встал на сторону противников последнего.
Организуя дружину «потешных» ВМС преследовал задачи внешкольного воспитания юношей до 10-летнего возраста в вере в бога, любви к отечеству и почитании родителей [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 646].
Сальников Дмитрий Николаевич, 1882 г. р. Окончил Холмскую классическую гимназию, Одесское пехотное юнкерское училище (1903) и Николаевскую военную академию (1912). Участник русско-японской и Первой мировой войн. Старший адъютант и начальник штаба 5-й Сибирской стрелковой и 79-й пехотной дивизий, начальник штаба 184-й пехотной дивизии и 13-го армейского корпуса (1916–1917). Кавалер Георгиевского креста IV ст. с лавровой ветвью. Подполковник (1915). С декабря 1917 г. в Добровольческой армии, начальник отдела укомплектования, участник 1-го Кубанского похода. И. д. генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего ВСЮР. Полковник. Командир 1-го Офицерского ген. Маркова полка. Командирован в армию адмирала Колчака. Начальник штаба Восточного фронта (июнь-сентябрь 1919 г.), командующий войсками Барнаульского и Бийского районов. Участник Сибирского Ледяного похода. Генерал-майор (1920). Начальник осведомительного отдела Дальневосточной армии. Начальник штаба начальника Камчатской области (1921). Участник Хабаровского похода. Член Приамурского Земского собора. Эвакуировался с белыми войсками в конце 1922 г. в Гензан, позднее выехал в Харбин. Директор смешанных реальных курсов, поденный рабочий, подрядчик работ, смотритель зданий Харбинского городского участка службы пути КВЖД (1927–1930). В начале 1930-х гг. не имел постоянной работы и сильно бедствовал. Член-учредитель ХКПРБ, член Союза Георгиевский кавалеров, с 1929 г. член Союза русских военных инвалидов. Член КИАФ с 1931 г.
Долгое время официальным поводом ухода Косьмина с поста председателя РФП считался его пьяный дебош на ст. Пограничная.
Касаткин и Канабеев являлись сослуживцами Акинтиевского по Управлению КВЖД. Касаткин в 1933 г. некоторое время занимал положение начальника штаба Харбинского округа КИАФ.
Ярким примером такого рода конкуренции может служить противостояние между ЯВМ (Токуму кикан), подчинявшейся непосредственно Токийскому Генеральному штабу, и военной жандармерией (Кэмпэнтай), находившейся под руководством командования Квантунской армии.
Дайнихон сейгидан, созданный в 1925 г. крупным промышленником Сакаи Эйдзё, стоял на позициях классового мира и паназиатизма.
Японский паназиатизм, как основа внешней политики страны с начала ХХ в., предполагал объединение братских народов Восточной Азии вокруг наиболее передового и развитого государства региона — Японии, возглавляемой богоподобным императором. Государство Маньчжоу-го, многонациональное в своей основе, стало настоящей лабораторией для реализации идеи паназиатизма. Пять наций Маньчжоу-го — маньчжуры, монголы, китайцы, японцы и корейцы — должны были взаимно интегрироваться и создать новую
