обессиленные войска шли на юг по горным дорогам, постоянно обстреливаемым немецкими истребителями. Фрейберг и его штаб вынуждены были два часа лежать на земле, пока над их головой почти на уровне земли с ревом проносились Ме-109. Отступающие части теряли связь друг с другом. Группы отставших продвигались вперед самостоятельно. Раненых несли их товарищи. Не было ни питьевой воды, ни какой-либо еды, оставалось лишь немного надежды.
Но британские войска, пробиравшиеся вверх в горы и затем вниз к побережью около Сфакиона, были совсем не уверены, что они найдут там хоть какие-нибудь ожидающие их суда. Позади арьергарды все еще упрямо сдерживали врага, который висел у них на пятках. И все время небо было заполнено немецкими самолетами.
В Каире генералу Вавелу предстояло принять трудное решение: может ли он рисковать понесшим потери Средиземноморским флотом, посылая его без надлежащего авиационного прикрытия к Сфакиону в отчаянной попытке спасти остатки защитников Крита? Предположим, что флот понесет дальнейшие тяжелые потери. Каждый человек и каждый корабль сейчас был необходим для действий против Италии. Он решил рискнуть.
В дневное время люди Фрейберга укрывались, как могли, в пещерах и под скалами, а по ночам массами толпились на берегу. Ночью 29 мая четыре крейсера и три эсминца достигли Сфакиона и взяли на борт 6 тысяч человек. Обратный переход прошел почти без инцидентов. 31 мая эсминцы взяли еще 1500 человек, а генерал Фрейберг по приказу Вавела был вывезен в Каир на самолете. В ночь на 1 июня два крейсера и три эсминца снова пришли к Сфакиону и забрали с берега еще 4 тысячи человек. Все они благополучно прибыли в Александрию, но крейсер «Калькутта», который вышел, чтобы эскортировать их на обратном пути, был атакован и потоплен бомбардировщиками люфтваффе.
Тем временем три крейсера и шесть эсминцев направились, чтобы взять на борт 4 тысячи военнослужащих гарнизона Ираклиона. Крейсер «Аякс» был тяжело поврежден немецкими бомбардировщиками [145] и, с трудом двигаясь, был вынужден повернуть назад, но два других крейсера, «Орион» и «Дидо», вместе с эсминцами завершили эвакуацию. Ранним утром корабли взяли курс на Александрию, но, как только рассвело, они подверглись неоднократным атакам немецких бомбардировщиков, бомбежка продолжалась до часу дня. «Орион» получил попадание и загорелся [146], а эсминец «Хереворд» был настолько тяжело поврежден, что затонул, а его экипаж попал в плен.
У гарнизона же Ретимнона вообще не было никакой надежды, и он сдался немцам.
Всего были взяты на борт и благополучно эвакуированы в Египет 16 500 человек, но какой ценой! В ходе сражения за Крит отдали свою жизнь 2 тысячи британских моряков, непосредственно на самом острове погибли 5 тысяч человек и 12 245 британских и 2266 греческих солдат и офицеров попали в плен. Люфтваффе потопили 4 крейсера, 6 эсминцев, минный заградитель, 3 миноносца, 5 торпедных катеров, 2 моторных катера и 19 десантных катеров. Они также серьезно повредили 3 линкора, авианосец, 3 крейсера и 8 эсминцев.
После этого сражения доступные силы британского военно-морского флота в Александрии сократились до 2 линкоров, 3 крейсеров и 17 эсминцев.
Нападавшие потеряли 3674 человека убитыми и пропавшими без вести, которые, вероятно, также погибли. Эти цифры не были столь высокими, как цифры британских потерь, но это были потери отлично обученных элитных частей. Кроме того, люфтваффе потеряли 320 человек и 200 транспортных самолетов. Число потерянных планеров также было значительным. Вследствие плохого планирования, ошибочного управления, неточного соблюдения времени и ложной информации относительно численности британского гарнизона потери оказались более тяжелыми, чем должны были быть, и в течение долгого времени успех операции висел на волоске.
Сражение за Крит выиграли немцы, однако эта победа не была решающей; она осталась лишь эпизодом в большом конфликте, очень дорогостоящим для обеих сторон эпизодом.
Впоследствии один человек был особенно разочарован — генерал Кортен. Даже после успешной кампании на Балканах и захвата Крита Гитлер так и не смог разглядеть стратегические возможности, открывшиеся для него, и вместо того, чтобы воспользоваться ими, забрал все имевшиеся там войска и самолеты, преследуя свои планы в России. Так, несмотря на победу на Крите, в конце концов произошло то, чего опасался Кортен.
Глава 9
Русский молох [147]
21 июня 1941 года в 11.00 к немецким командующим на Востоке по проводам понеслось закодированное сообщение: «Dortmund, Mohn, Kresse, Aster, Aster». Кости были брошены. Нападение на Советскую Россию должно было начаться в три часа на следующее утро.
Геринг, летом 1940 года впервые услышав о намерении Гитлера напасть на Советскую Россию, был встревожен. Но вскоре к нему вернулась его самоуверенность. Для него русские были «недочеловеками», которых не стоило принимать всерьез. Он ничуть не сомневался, что армия и его собственные люфтваффе быстро поставят их на колени. В те дни очень многие немцы думали о русских то же самое: один энергичный толчок, и большевистская диктатура рухнет. Однако хватало и тех, кто имел достаточно оснований в этом сомневаться. Например, генерал Ашенбреннер [148], военно-воздушный атташе в Москве, не потратил там свое время впустую [149]. Но Геринг, зная его взгляды, отказался даже встретиться с ним. Он не желал слышать то, что, как он знал, скажет Ашенбреннер. «Этот человек всегда все знает лучше других», — съязвил он раздраженно, и сказал большую правду, чем мог предполагать.
Но сначала все пошло удивительно гладко. В тот роковой день 1941 года на Россию двинулся фронт, которого мир прежде никогда не видел, простиравшийся от устья Дуная до Балтики и затем еще на 1000 километров на север от Ленинграда. Выполнение разнообразных задач, связанных с вторжением, обеспечивали 1300 самолетов 1-го воздушного флота генерала Келлера [150], 2-го воздушного флота генерал-фельдмаршала Кессельринга и 4-го воздушного флота генерала Лёра.
При мощной поддержке бомбардировщиков и истребителей немецкие войска продвигались стремительно. Тем временем другие бомбардировщики атаковали линии снабжения в тылу русских войск. Двойные охваты, следовавшие один за другим, захлопывали капканы за большим числом русских, а оставшиеся поспешно отступали, чтобы избежать плена. Люфтваффе играли большую роль в продвижении вперед, помогая сомкнуть клещи и деморализуя русские войска постоянными атаками истребителей и пикирующих бомбардировщиков. Материальный и психологический эффект от таких действий значительно усиливался тем фактом, что русские оказались скверными летчиками, которых можно было с легкостью сбить. После Королевских ВВС для люфтваффе это был пикник.
На первом этапе операции люфтваффе главным образом использовались для поддержки продвигавшихся вперед наземных войск, но уже вскоре они сбили тысячи русских самолетов, и если немецкая информация
