час. Смерш сменил тактику, стал больше следить за связью американцев и украинок и меньше жестко их подавлять
28.
Июльский “кризис свиданий” запомнился американцам, служившим на полтавских базах, и изменил их изначально дружеское расположение по отношению к Советскому Союзу. Если июньские бомбардировки люфтваффе посеяли раздор среди командования баз, то июльские события разозлили обычных военнослужащих. А в августе и сентябре предстояло появиться новым проблемам.
В воскресенье, 6 августа 1944 года, украинские аэродромы снова оживились: прибыли 78 “летающих крепостей” и их “свита” – 64 “мустанга”. Это была часть первой с конца июня челночной миссии, когда на полтавских аэродромах приземлились бомбардировщики 8-й воздушной армии – лишь для того, чтобы погибнуть на земле при налете немецкой авиации. После катастрофы командованию США потребовалось почти полтора месяца, чтобы начать новую миссию, получившую название “Фрэнтик-5”. Операция “Фрэнтик-1” началась в первые дни июня; миссия “Фрэнтик-2” оказалась несчастливой и, по сути, закончилась 22 июня, когда немцы напали на базы; “Фрэнтик-3” и “Фрэнтик-4” 15-я воздушная армия проводила в июле в Италии, и в них участвовали только истребители. А вот в миссии “Фрэнтик-5” были задействованы три бомбардировочных крыла и одно истребительное, все из 8-й воздушной армии, чьи базы находились в Великобритании.
Миссию предприняли по запросу советской стороны. Москве было желательно, чтобы “летающие крепости” разбомбили цели в немецкой Верхней Силезии и в районе Кракова в Польше, причем быстро – до 5 августа. Но из-за плохой погоды операция была отложена, а за это время изменились и цели: теперь “летающим крепостям” предстояло бомбить объекты возле польской Гдыни на побережье Балтийского моря. На следующий день, 7 августа, они отчасти выполнили первоначальную задачу: вылетели с полтавских баз и нанесли удар по целям в районе Кракова. Восьмого августа вместо возвращения в Англию самолеты 8-й воздушной армии вылетели в Италию, а по пути разбомбили цели в Румынии, которую СССР готовился занять в конце того же месяца1.
Операцию в целом сочли успешной, хотя по количеству задействованных “летающих крепостей”, важности пораженных целей и причиненному ущербу ее нельзя было сравнить с предпринятой в июне миссией “Фрэнтик-2”. Впрочем, на этот раз после авианалета ни одного самолета из тех, что стояли на аэродромах, не потеряли. Американцам так и не удалось убедить советскую сторону разрешить им использовать свои ночные истребители и средства ПВО, из-за чего американцев на полтавских базах стало бы в пять раз больше. Казалось, теперь в этом нет необходимости. Советско-германский фронт продвинулся далеко на запад, и немцы уже не могли предпринять атаку, подобную той, какую устроили всего несколько недель назад. Наступательная операция советской армии “Багратион” началась 22 июня – в тот день, когда немцы бомбили полтавские авиабазы. К середине августа Красная армия подошла на севере к Восточной Пруссии, в центре – к Висле, а на южном участке фронта – к Карпатам. Теперь Белоруссия и Украина почти полностью находились под контролем СССР2.
Фронт смещался быстро, и перед полтавскими базами встала новая трудность. Количество целей, которых американцы могли достичь с этих баз, резко сокращалось: те либо переходили под советский контроль, либо становились частью театра военных действий Красной армии. Американцы в Полтаве и военная миссия США в Москве начали замечать, что советская сторона проявляет все меньше и меньше энтузиазма по отношению к челночным бомбардировкам. Это увидели и американские командующие в Лондоне и Вашингтоне. Их все больше интересовал вопрос устройства новых баз ближе к стремительно сдвигавшейся передовой советско-германского фронта3.
Запросы американцев о новых базах, расположенных западнее, ближе к фронту, Москва оставила без ответа. Советы постоянно откладывали утверждение целей для новых миссий: операция “Фрэнтик-6”, в ходе которой американским самолетам предстояло лететь из Соединенного Королевства на Украину и в Италию, состоялась лишь в середине сентября – это был самый долгий перерыв в истории челночных операций. Затишье в бомбардировках, противоречивые вести о будущем, приходившие из Москвы… На полтавских базах офицеры и рядовые начали чувствовать себя неловко – как непрошеные гости. Столкновения с красноармейцами множились, некоторые даже перерастали в драки. Великий союз дал трещину, дошедшую до основания: бойцы, призванные биться плечом к плечу, теперь видели друг в друге противников.
* * *
В середине августа базы посетил заместитель командующего Стратегическими ВВС США в Европе генерал-майор Хью Кнерр. По прибытии в Советский Союз Кнерр нанес визит Авереллу Гарриману и генералу Дину. Почти неделю, с 15 до 21 августа, он провел на полтавских базах и уехал, сильно сомневаясь, что советская сторона собирается продолжать совместный проект. Да и был ли смысл в самих бомбардировках? К слову, Кнерр особо не помышлял о возможности создания американских баз на Дальнем Востоке, хотя именно это была одна из ключевых целей США в начале операции “Фрэнтик”.
Об отношении СССР к базам Кнерр заметил в докладе: “Дьявол свое отболел, идти в монахи ради поражения Германии ему теперь неинтересно”. Эта красноречивая оценка отражает взгляды американских офицеров и рядовых на базах. Советы, воодушевленные недавними победами, проявляли все меньше энтузиазма в сотрудничестве с американскими союзниками. В конце концов, к этому моменту американцы увязли во Франции вдали от германской границы, а Красная армия продвигалась вперед, освобождая свои территории и устремляясь в Центральную Европу и на Балканы… Кнерр раскритиковал советскую сторону за то, что после нападения Германии 22 июня ПВО так и не была по-настоящему улучшена. Он также отметил, что сотрудничество между американцами и советскими техниками, которые обслуживали самолеты, рушится, а “русские крадут все инструменты, какие только могут ухватить”4.
Кнерр считал, что в данных обстоятельствах генералу Уолшу не удавалось поддерживать моральный дух и дисциплину. В сорняках, растущих вокруг американских палаток в Полтаве, он увидел признак “отсутствия руководства”. Боевой дух на базах неконтролируемо падал. Солдаты говорили только о том, как вернутся на базы в Европе или домой в США. Дисциплина ухудшилась, резко возросла незаконная торговля американскими товарами, и все чаще случались пьяные конфликты среди американцев, а также между ними и советскими гражданами.
Трудно было найти более яркое свидетельство апатии, охватившей американские базы, чем один случай во время инспекции Кнерра: в ресторане на американской базе в Миргороде американцы и советские военные устроили пьяную драку и едва не перестреляли друг друга. В ночь на 17 августа первый лейтенант Филипп Шеридан, пилот бомбардировщика, чей самолет стоял в Миргороде на ремонте, слишком много выпил. Опьянев, он швырнул две бутылки в окно ресторана и поссорился с советскими
