где ситуация была тревожной. Прежде всего, в лагере на Перевалке было много попыток к бегству, охранников забрасывали камнями, а те, в свою очередь, применили оружие, убив несколько заключенных. Случаи использования оружия подтверждали и заключенные, однако для тщательного расследования уже не оставалось времени.
К работе по разрушению приступили вечером 27 июня, когда основная часть финнов уже покинула город. Разрушению подлежали, в частности, электростанции, силовые трансформаторы, кабельные шахты и электрораспределительные щиты, все плотины (дамбы) и мосты, пристанционный участок, водокачка железной дороги и портовые сооружения. Еще раньше в Соломенном была уничтожена лесная биржа и электростанция. За исключением телефонной станции, здания не разрушались, хотя части их, как и некоторым улицам, взрывами были нанесены повреждения.
Вспыхнувшие в Соломенном большие по площади пожары уничтожили здания лесопильного завода и большую часть домов к западу от пролива.
Последний поезд отправился из города 27 июня в 21.30, начальник Петрозаводского района Симойоки покинул город с арьергардной ротой сразу после полуночи, а последним, под утро 28 июня, отступил саперный взвод, завершавший работы по разрушению. В городе было тихо, за исключением переселенческих лагерей, где продолжалась редкая стрельба.
Первые корабли советской Онежской военной флотилии вошли в Петрозаводскую губу примерно в 10 часов утра 28 июня, и в течение дня передовые отряды высадились на берег. К ним на помощь вскоре подошли подразделения, наступавшие на Петрозаводск по суше с юга и севера.
ГЛАВА 16. ТЫСЯЧА И ОДИН ДЕНЬ ЯАНИСЛИННЫ
Город Петрозаводск был самым крупным из советских населенных пунктов, расположенных к востоку от государственной границы 1939 г. и захваченных финляндскими войсками в ходе военных действий 1941 г. До этого большую часть населения города успели эвакуировать: из более чем 80 тысяч жителей в нем осталось всего несколько тысяч, главным образом женщин, стариков и детей, а из промышленных предприятий — лишь малая часть. Многие городские кварталы были уничтожены пожарами, начавшимися до сдачи города, и, например, потери жилой площади оценивались позднее примерно в 40%.
Несмотря ни на что, для захватившей Петрозаводск армии город представлял замечательные возможности для размещения в нем баз снабжения и резервов. Уже в первые недели сюда передислоцировались многочисленные войсковые подразделения и формирования, и город быстро превратился в важнейший военный центр всей Восточной Карелии. Значительная часть сохранившихся зданий стала использоваться гарнизоном, численный состав которого увеличился в 1943 г. до 15 тысяч человек.
Первоначальной целью являлось превращение оккупированной территории в неотъемлемую часть финляндского государства, а Петрозаводска — в финляндский город, в связи с чем его название поспешили уже заранее переменить на более подходящее. Для снабжения населения, решения административных и хозяйственных задач и т. д., не связанных с обеспечением операций войсковых соединений, а также в качестве подготовки почвы для будущей мирной жизни, летом 1941 г. было учреждено действовавшее независимо от гражданских властей Финляндии и армии и подчиненное главнокомандующему Военное управление. Сформированный для Яанислинны районный штаб приступил к работе сразу же после захвата города. На службе в штабе состояло почти 400 финнов и более 100 местных жителей, занимавших главным образом различные обслуживающие и вспомогательные должности.
Авторитарная система не предоставляла населению оккупированной территории никакого права принимать решения, и функционировала под руководством оккупантов согласно основным направлениям, определявшимся высшими эшелонами управленческой иерархии. В начале 1942 г. Яанислинну присоединили к образованной тогда административной единице, находившейся в подчинении штаба ВуВК, что означало сужение власти армейских соединений, к компетенции которых стали относиться лишь вопросы, касавшиеся военной безопасности.
Весной 1943 г. город стал центром всей системы оккупационной администрации после того, как располагавшийся до того в Нииттюлахти близ Йоэнсуу штаб ВуВК переместился в Яанислинну. Здесь же разместились и некоторые другие подразделения ВуВК.
Восточная Карелия должна была быть присоединена к Финляндии, однако из всего ее населения права граждан намеревались предоставить главным образом карелам, вепсам и представителям других родственных финнам народов, которых в Яанислинне в конце 1941 г. по книгам регистрации населения значилось примерно 2 800 человек, а в 1944 году — почти 4 200 человек. На увеличение их численности помимо миграции и оставшегося ничтожным естественного прироста повлияла регистрация в качестве городских жителей примерно 450 военнопленных, представителей родственных народов, завербованных в финляндскую армию. С их помощью намеревались исправить перекошенную демографическую ситуацию после окончания войны. Кроме того, в конце оккупационного периода на территории города находилось до 1 400 гражданских лиц, прибывших из Финляндии.
Т. н. ненациональное население планировалось временно оставить в Карелии, а когда позволит обстановка, его следовало депортировать во взаимодействии с германскими властями с тем, чтобы оно не препятствовало развитию Велико-финляндского национального государства. В Петрозаводске, который до войны являлся по составу населения преимущественно русским городом, «ненационалов» под оккупацией осталось менее 3 000 человек. Однако количество их многократно увеличилось после того, как армия организовала на территории города шесть концентрационных лагерей, в которых интернировали людей, перевезенных из Южной (Олонецкой) Карелии и с Заонежского полуострова. В начале 1942 г., с передачей лагерей под контроль Военного управления, в них числилось почти 20 000 человек, в том числе несколько сот петрозаводчан.
Завоевать доверие будущих «коренных» жителей было очень важно и для улучшения условий их жизни, и власти искренне пытались сделать то, что было возможно в существовавших тогда условиях. Тем не менее на протяжении всего времени оккупации «привилегированная» часть населения составляла в Яанислинне весьма незначительное меньшинство: в начале 1942 г. — лишь восьмую часть, а весной 1944 г. — чуть более одной пятой от общей численности проживавших на территории города.
Представителям свободного ненационального населения также приходилось какое-то время оказывать помощь; при напряженной ситуации с рабочей силой их вклад имел заметное экономическое значение. Положение «ненационалов» тем не менее оставалось при оккупационном режиме заметно хуже, чем родственного финнам населения. Большую часть времени им приходилось довольствоваться более скудной пищей, хуже организованным медицинским обслуживанием и более низкой заработной платой. Обращение с заключенными концентрационных лагерей было, по большей части, таким же, как и с военнопленными, которых также использовали в качестве рабочей силы на территории городского района.
Недостатки в снабжении продовольствием весной и летом 1942 г. вызвали голод в лагерях, став главной причиной роста смертности, превысившей за год примерно в шесть раз уровень смертности свободного населения. Военное управление знало об этой проблеме, но существенного улучшения добились только осенью, когда был собран новый урожай. Хотя эти лагеря и не задумывались как места для уничтожения людей, но, поскольку в них погибло 3,5 тысяч человек, это различие, безусловно, осталось
