социализма в среднеазиатских республиках. На этом фоне была показана антинародная сущность басмачества, указано, что в результате разгрома басмачей народы Советского Востока смогли добиться впечатляющих успехов, поэтому опыт решения национального вопроса в СССР служит вдохновляющим примером для колониальных народов мира.
Буржуазные ученые и политические деятели прогрессивного направления стремятся объективно осмыслить историю гражданской войны в Средней Азии. Их труды утверждают неизбежную победу сил революции над силами, отживающими свой век и пытающимися повернуть вспять колесо истории; они помогают миллионам трудящихся за рубежом познать закономерность классовой борьбы.
Зарубежные либеральные историки и буржуазные публицисты супруги Коутс, У. Чемберлин (Великобритания), Дж. Куниц, У. Мандель (США) [60] и другие авторы в разное время с чувством уважения к прошлому и настоящему Советской страны поведали западному читателю о социально-экономических, культурных успехах, достигнутых народами Средней Азии за годы строительства социализма, и в связи с этим затронули тему басмачества [61].
В этом плане написана книга супругов Вебб [62] «Советский коммунизм». Авторы в основном объективно повествовали о национальной политике Коммунистической партии, ее осуществлении в бывшем колониальном Туркестане [63]. Они, в частности, писали о том, что в апреле 1918 г., хотя Советская власть еще не повсеместно утвердилась в Средней Азии, «в Ташкенте был открыт Туркестанский Народный Университет», который сыграл значительную роль в подготовке специалистов «из числа местных национальностей Средней Азии». Супруги Вебб также отметили роль Московского и Петроградского университетов в укомплектовании Ташкентского университета профессорско-преподавательским составом, в обеспечении его книгами, учебным и лабораторным оборудованием. Все эти факты разоблачают буржуазных фальсификаторов, утверждающих идею о «колониальной политике» Советской власти.
Кроме специальных исследований отдельные периоды истории Средней Азии в эпоху социализма отражены также в ряде книг и статей, написанных политическими деятелями, журналистами и туристами, побывавшими в республиках Советского Востока. Среди них выделяются книги Джавахарлала Неру [64], бывшего французского губернатора Алжира А. П. Тюбера «Советская республика Узбекистан», Ж. Рожиссара «От Парижа до Самарканда», шведского журналиста А. Лунквиста «Маки Ташкента» и др. [65]
П. Сарджент, заместитель редактора английской буржуазной газеты «Дейли мейл», в книге «Новый путь в Самарканд» писал о том, что «мечты народов Среднего и Ближнего Востока стали сейчас действительностью в Советском Союзе» [66].
Дж. Пристли, английский буржуазный писатель, побывавший осенью 1962 г. в Узбекистане, отмечал: «…на расстоянии двух тысяч миль от Москвы люди разного расового происхождения, в том числе принадлежащие к народам, которых на протяжении тысячелетий разделяла традиционная вражда, мирно живут вместе в одном городе, довольные своей жизнью» [67].
Факты, приведенные Неру, Пристли и др., также способствуют пониманию тех огромных успехов, которых добились республики Советского Востока.
Рассмотрим более подробно книги, в которых освещаются проблемы басмачества.
В 30-е гг. наиболее всеобъемлюще, с привлечением большого круга источников история борьбы за социализм в Средней Азии была освещена в работах У. Чемберлина и Дж. Куница. Они дали иную, чем большинство буржуазных «советологов», характеристику причин возникновения и крушения басмачества.
Остановимся на таких значительных работах этих авторов, как двухтомное исследование английского историка У. Чемберлина «Русская революция» [68] и публицистическое произведение американского социолога Дж. Куница «Заря над Самаркандом: возрождение Средней Азии» [69]. Эти работы отличает широкое привлечение советских источников по истории гражданской войны в Средней Азии. Так, Чемберлин отмечал, что только благодаря военной помощи Великобритании могло существовать ашхабадское эсеровское правительство, что Англия намеревалась установить свой протекторат над всей Средней Азией [70]. Он считал, что попытка союза «Русской крестьянской армии» Монстрова с басмаческими силами Мадамин-бека «на антибольшевистской платформе потерпела неудачу» [71]. Однако в объяснении поражения выступления басмачей в Восточной Бухаре в начале 20-х гг. Чемберлин близок к позиции большинства «советологов». Он называет следующие причины: отсутствие современного оружия (хотя общеизвестно, что басмачи получали пулеметы и винтовки английского производства через посредство бухарского эмира С. Алим-хана, обосновавшегося в Афганистане, и по другим каналам); «создание специальной армии (регулярной Красной Армии. — Авт.) под командованием офицера русского генерального штаба Какурина» [72]. На самом деле не только H. Е. Какурин (впоследствии видный советский военный историк), но и другие военачальники, а также добровольческие отряды трудящихся местных национальностей сыграли одну из решающих ролей в разгроме басмаческих банд.
Как и другие авторы тех лет, Чемберлин преувеличивал роль зарубежных интернационалистов в установлении и упрочении Советской власти в Туркестане, разгроме басмачества [73]. Неверна и его оценка «Кокандского автономного правительства», которое он называл народным только потому, что оно включало «большое количество представителей среднеазиатского местного узбекского населения» [74]. Установлено, что эти «представители» — в подавляющем большинстве свергнутые Октябрем верхушки местных эксплуататорских классов (банкиры, заводчики, баи, представители духовенства).
Джошуа Куниц объективно осветил историю Средней Азии с момента присоединения к России и до начала 30-х гг. Написанное им исследование многопланово, оно затрагивает политические, экономические проблемы, вопросы культурного строительства. Рассматривается история басмачества. Автор, используя как советские, так и исходившие от басмачей (прокламации бухарского эмира, курбашей) документы, записи бесед с партийными и советскими работниками среднеазиатских республик, с участниками и очевидцами борьбы за Советскую власть в регионе, попытался раскрыть классовую природу басмачества, его антинародную, антинациональную сущность. Основное внимание Куниц уделил истории бывшего Бухарского эмирата и развитию в советское время Таджикистана, который ранее входил в этот эмират. Вскрывая истоки длительного существования бухарского басмачества, он выделил главную причину — помощь империалистических кругов Запада, в частности Великобритании, а также реакционных кругов Афганистана и Ирана.
Куниц дал объективную характеристику «Кокандскому автономному правительству», выделил причины возникновения контрреволюционного правительства именно в Коканде: этот город — коммерческий и хлопковый центр с «относительно большим количеством среднего класса и очень малым контингентом революционных пролетариев и русских железнодорожных рабочих», удаленный от революционной столицы края — Ташкента [75].
В противовес авторам, трактовавшим «Кокандское правительство» как «национальное», «народное», Куниц подчеркнул, что по составу оно представляло собой «политический отдел местных хлопковых королей» и «⅓ национального правительства состояла из русской буржуазии» [76].
В оценке дореволюционного и послеоктябрьского басмачества Куниц также был не согласен с большинством «советологов», утверждавших, что представители того и другого выступали прежде всего против русского «колониального господства». Сам он писал, что «на основе целиком внешнего сходства этот термин («басмач». — Лет.) применяется к двум социальным феноменам, отличным друг от друга по происхождению и цели» [77]. И если до Октябрьской революции басмачи — это уголовники и бандиты, то после свершения социалистической революции — это представители «национальной буржуазии, феодальных и клерикальных элементов, лишенных наследства революцией», т. е. «в старую форму басмаческого разбоя было влито новое
