Предыстория
Прожив большую и сложную жизнь, наш современник погиб в аварии. Однако, вместо того, чтобы уйти в небытие, он пришел в себя в теле юного подростка. На дворе медленно протекал 1467 год, а этот подросток оказался Иваном прозванный Молодым, чтобы отличать его от отца, который позже стал известен как Иван 3, а в те годы скромно именовался Государем и Великим князь Московским.
Вляпавшись в историю в прямом и переносном смысле, наш герой не стал дергаться и попусту не рефлексировать. Он осторожно осмотрелся и начал решительно действовать, борясь за свое место под солнцем, на которое явно покушались.
Первым делом он уничтожил тех, кто отравил его мать — Марию Тверскую. Ведь эти люди явно замышляли и его со света сжить, чтобы освободить место наследника Великого князя. Однако эта выходка нашего героя немедленно спровоцировала религиозный кризис весьма значительного масштаба. Ведь за исполнителями стояли церковные иерархи, что вели свою игру, в которой Ване не было места.
Параллельно Иоанн взялся за дела хозяйственные, но осторожно. Из новинок, опережающих эпоху, у него только стеарин да костяной фарфор. Остальное уже известно, но не тут и не тем, и не так. Во всяком случае бумага из лыка по самаркандскому методу, тигельные печи индийские, спирт и прочее — все это давно существует на планете, но известно далеко не везде и не всем. Иоанн не сильно опережал эпоху, опираясь на максимально простые и доступные даже для кустарного производства технологии. Пока…
Несмотря на все надежды Иоанна, отсидеться в тылу, занимаясь хозяйственными делами и зарабатыванием денег, у него не вышло. Отец начал его привлекать ко всему, что связано с войной. Поэтому наш герой оказался вынужден заниматься созданием пусть небольшой, но регулярной армии, организованной на принципах войск Нового времени. Пикинеры, аркебузиры, легкие полевые орудия — очень действенная связка для тех лет. Вот их он и создал. А потом приняв над ними командование и отправился бить супостатов: польско-литовские войска, новгородские и татарские.
Но события развивались слишком быстро. Религиозный кризис, который спровоцировал Иоанн, привел к гибели отца. И гость из нашего времени оказался вынужден возглавить страну, включившись в борьбу за титул короля Руси. Он ведь оспорил его у Казимира IV, заявляя, что шляхта польская или литовская не вправе распоряжаться титулом русским[1]. Да и приведение Дикого поля к вассальной зависимости — то еще испытание. А ведь его требовалось не номинально подчинить, а по-настоящему возглавить да так, чтобы они признали Иоанна своим лидером. Степь ценит и уважает только силу и ее требовалось продемонстрировать, что он и сделал. В итоге не только занял Казань с Астраханью, но и организовал три вассальных ханства, а также герцогство Боспорское, также вассальное Москве.
Производство, война, реформы… все это шло с огромным скрипом. Ведь людей, умеющих читать-писать, у него в державе было раз два и обчелся. Но он упорно двигался вперед, управляя всей этой химерой государства в ручном режиме. Рисковая стратегия, но другая ему была пока недоступна.
Параллельно Иоанн вел очень активную дипломатическую деятельность, установив контакты с Генуей, Миланом и Неаполем. А также пытался подружиться с Бургундией, которой в те годы принадлежат Нидерланды. Следствием всех этих перипетий стало то, что его супругой стала Элеонора Неаполитанская — дочь короля Неаполя. Также началась нерегулярная, но интересная «заморская» торговля, из-за чего в руки Иоанна потекли деньги. Большие деньги.
А в 1476 году битвой под Вильно удалось завершить спор Иоанна и Казимира за титул короля Руси. Ягеллон уступил его, отдав в довесок к нему еще и земли Витебского, Полоцкого, Смоленского и Торопецкого княжеств, а также вассалитет над Ливонией — восточной часть Тевтонского рыцарского ордена.
После этой победы под Вильно, слава Иоанна стала греметь по всей округи — от Кастилии до Ак-Коюнлу. Ведь он разбил там швейцарцев — лучшую пехоту тех лет, не говоря уже про татар, осман и литовцев с поляками, битых ранее. Новый «Александр Македонский» не иначе…
Но такая слава — это палка о двух концах. Особенно если ты отдавил многим уважаемым людям мозоли, а у тебя в стране семимильными шагами прогрессирует религиозный и административный кризис. И устроения особого нет. Один сплошной бардак и хаос, среди которых поблескивают маленькие островки порядка, да и те — на «ручном приводе».
Новые территории и новое международное положение породили новые сложные проблемы перед страной. А у той лишь фасад сменился, за которым как было дремучее архаичное нутро, так и осталось. Как голодали крестьяне, так и голодают. Как имелся монарх, что лихорадочно метался в попытках все это исправить, как и остался. А время утекало. А соседи и собственные подданные бросали все новые и новые вызовы, на которые нужно достойно отвечать… причем быстро… желательно вчера…
Ставки повысились.
И эта партия в покер продолжилась.
И чтобы хотя бы удержать свои успехи нашему герою скоро нужно будет переходить на уровень крепкого такого, матерого гипноденсера.
[1] Казимир III Пяст получил право на титул короля Руси через завоевание наследников Даниила Галицкого, что обрел этот титул из рук Папы Римского. Но у Казимира III не было сыновей и, как следствие, прямых наследников. Поэтому польская и литовская шляхта выбирала себе нового правителя, при условии его брака с дочерью Казимира III. Что не давало наследникам Казимира III юридических прав на титул король Руси, так как русская шляхта его не выбирала своим правителем.
Пролог
1477 год, 11 января, Константинополь
Султан Мехмед II, прозванный за миролюбие Завоевателем, напряженно вслушивался в отдаленный шум, напоминающий чем-то рокот прибоя. И нервничал… нервничал… нервничал…
Там, в отдалении, за несколькими дверьми, шел Поместный собор Константинопольского Патриархата, официально собранный для того, чтобы осудить Иоанна Московского за его гонения на православных священников. А на самом деле Мануил пытался провернуть предложенную им султану схему «возвращения в Москву» лояльных Константинополю православных клириков.
Дверь осторожно распахнулась и в нее вошел тихий, неприметных человек в чалме и обычных для обитателей дворца одеждах. Не слишком богатых, доступных лишь элите, но и не бедных, дабы со слугами не спушали.
— Что там? — заметив его, спросил султан.
— Они с ума сошли… — покачал головой этот мужчина.
— С ума сошли?
— Мануил им рассказал о том знамении, что ему явилось в Москве.
— Что за знамение?
— Нищий какой-то схватил Мануила за полу одежды и, не зная греческого, произнес на нем: «Люди в красном изгонят османов из Города!»
— Люди в красном?
— Мануил считает, что это воины Иоанна Московского. Они ведь носят красный цвет.
— Красный цвет носят многие, — возразил визирь, что сидел на мягкой подушке недалеко от султана. — Но даже если и идет речь об Иоанне и его людях, то какой город имел в виду этот нищий? Времена, когда так называли город Константина, прошли. Кроме того, после знамения Иоанн ведь взял и Смоленск, и Полоцк, и много иных городов. Так что, знамение можно считать исполнившимся.
— Этот нищий действительно не знал греческого? — подавшись вперед, спросил уважаемый законник и знаток Корана, что также присутствовал тут.
— Мануил утверждает, что да.
— У него есть доказательства? — вновь спросил этот законник.
— Битва при Вильно охватила умы многих. И им не нужны доказательства. — заметил визирь. — Ведь я прав?
— Правы, — кивнул неприметный человек.
— Знамение и знамение, — пожал руками Мехмед. — И что в нем такого? Эти болваны подобные слова говорят с самого моего завоевания Константинополя. Это их грезы. Это их мечты. Иоанн отказался от Зои Палеолог и вообще заявил, что не желает иметь с Палеологами ничего общего. Поэтому не полезет ко мне воевать. Во всяком случае за Константинополь.
