Пролог
Конфликт слияния
Это мир, где жертвы убивают охотников,
потому что у последних кровь ценнее.
Я вынужден защищать фангов от людей.
Кирилл Агарев
Пролог
— А я могу поспорить, что пресловутое слияние — результат нашего, ять его, технического прогресса!
— С кем, Васька? Я точно не собираюсь с тобой спорить.
— Ну и слабак!
— Просто некоторые вещи случаются. И все. Земля налетела на ось.
— Какую еще ось, Витек?
— Не помню. Книгу недавно прочел. Там человека из собаки сделали, а одна дура все ждала этой самой оси.
— Чего нам не хватало для полного счастья! Собаколюдей, тьфу. И без них некоторые люди хуже, чем некоторые собаки…
— Ты только в философию не ударяйся, ладно? Я ж этого не вынесу.
— Тьфу на тебя! Лучше скажи: кто запустил коллайдер на полную мощность? Этот самый… как его там?.. аналподгонный?
— Адронный. Ускоритель частиц, Васька.
— Да хоть светодиодный! Он, скажу тебе, пока на малых мощностях работал, еще ничего особого не творил. А потом какого-то яйцеголового петух жареный клюнул в задницу. Ты вот магнит вспомни. Пока электричество на него не дашь, притягивает помаленьку, а потом… как дашь — ух! У меня однажды квадрик из-за него поехал.
— Ну… это ты хватил, Васька.
— А вот и нет! Ты просто мой квадроцикл не видел.
— Из говна и палок?
— Сплошное железо! Витек, хочешь в глаз? А вообще… Имеется этот… как его?.. нюансик: я его на ручник поставить забыл, а гараж на горочке, и пол по уровню батя не выставил.
— Он и так покатился бы.
— Что не исключает возможности всего прочего, Витек. Ведь где малые частицы разгоняются, там и большие могут прийти в движение. Ты вот про торсионные поля слышал?
— Ой, все! Не начинай только.
— Говорю же: коллайдер к нам Вару притянул и всю прочую ядреную, ять ее, реальность. Запустил его, значится, яйцеголовый хрен на полную мощность, поработал коллайдер преспокойненько какое-то время, а потом — бац — и сплошная Москва-Вариоса с ятьской флорой-фауной, фангами и прочей разрухой.
— Разруха всегда в головах!
— Из той же книжки вычитал?
— Ага. Или по сетке фильм видел, уж не помню. Но если бы в первые дни конфликта люди не стали долбить ракетами по прайдам, жили бы мы по-прежнему не в разрухе. Хорошо, наши до ядерного оружия не добрались, как некоторые, а то был бы у нас второй Техас, он и до того той еще пустыней выглядел, а теперь — один сплошной полигон.
— Мы все ж таки не пиндосы гробить все, самим подохнуть лишь бы чужие подохли тоже. Мы вообще… мирные. С фангами быстро замирились.
— Межпрочим, некоторые ученые полагают, будто слияния на самом деле не происходило. В конце двадцатого целая культура существовала, да и мифов немало по всему земному шару.
— Готы, ять их. Ага-ага. А фанги — вампиры и есть, просто ушли в спячку в те самые времена, когда мифы только складывались. Витек, окстись! Не уподобляйся кормобазам! Так порассуждаешь и тоже в доноры побежишь.
— Совсем съехал?
— А чо?
— У меня принципы.
— Зато они живут долго и почти не болеют. Любого кормобаза послушай: фанги, мол, некогда посещали Землю и вывели человечество для собственных нужд. Как кур или коров — представляешь?! Мы, по их мнению, созданы для пропитания кровососов.
— Васька, не кипятись. Идиотов среди людей немало, а в кормобазов первыми побежали веганы и прочие зожники, у которых культ тела превыше всего. Они и без фангов на голову убитые, еще и агрессивнее любого Гитлера, когда их проповеди слышать не хотят.
Приятели уже не только смирили шаг, но и остановились, не споря по сути, эмоционально обсуждали происходящее в мире, России и родной Москве, в последние лет двадцать преобразовавшейся в Москву-Вариосу. По-прежнему столицу, огромный город, вмещающий уже не только десять миллионов человек, но и пятьсот тысяч фангов: представителей иной развитой цивилизации, хищников, неприспособленных к употреблению твердой пищи и потому сосущих кровь из всего, в ком она есть. Из представителей хомо сапиенс в том числе.
А тем временем сумерки сгустились, зажглись фонари на улицах. Вспыхнули электрическим светом окна домов. В квартире на первом этаже забубнил телевизор. Если не особенно приглядываться, в жизни людей почти ничего не поменялось. Однако на самом деле изменилось многое. Потому кроме припозднившихся приятелей и следящего за ними Кира во дворе не осталось никого.
— Капитан Агарев. Фангский отдел. Здравствуйте, молодые люди, предъявите документы, — как и обычно, Кир был любезен, но смотрел пристально, а руку держал на поясе: чисто на всякий случай.
Фанги похожи на людей, только любой фанг сильнее и быстрее, потому оружие лучше держать наготове. И пусть в причислении этих двоих к человеческому роду Кир не сомневался, не стал изменять привычкам. В конце концов, все и всегда случается впервые. Фанги далеко неидеальной внешности — в том числе.
Один молодой человек был рыж, весь в веснушках и подростковых прыщах, с носом-картошкой; другой — полноватым выходцем из бывшей братской республики, отколовшейся в конце двадцатого века от «большой и дружной семьи» и затем примкнувшей к Европейскому союзу. Примкнуть примкнула, даже какое-то время кичилась своим положением, воротя нос от восточного соседа. А потом произошло слияние и последующий за ним конфликт.
Европейский союз, попросивший помощи у Штатов, сполна огреб за недальновидность. На него обрушились ракеты, начиненные малыми ядерными зарядами. Он, конечно, не лежал в руинах, но пребывал в состоянии, сопоставимым с тем, которое испытала Европа после Второй мировой войны. Те европейцы, кто побогаче, эмигрировали в Африку. Понывшие какое-то время на тему солидарности и цивилизованности страны восточного блока начали подтягиваться обратно к России. Той повезло проявить разумность, а Штаты воевали с фангами и по сей день.
Поначалу в штыки пришельцев встретили и здесь, но войны на уничтожение не затеяли и относительно быстро — Кир пробегал по
