Нет места для живых - Сергей Че

НЕТ МЕСТА ДЛЯ ЖИВЫХ

- Счастливый ты человек, Быков, - сказал ему вечером начальник отдела перед тем, как сдать дежурство. – Отпуск, понимаешь. Море, юга.

- Я не на юг, Петр Михалыч. Я к себе на малую родину, в деревню. Полтысячи километров от Москвы, в лес. Озера, речка. Рыбалка.

- Тоже неплохо. Но море лучше. Главное в отдыхе – смена обстановки.

Начальник назидательно потряс толстым указательным пальцем и вышел из зала.

Иван Быков, старший научный сотрудник Центра Контроля, остался один. Тихо гудели вычислительные комплексы, где-то в соседних помещениях стрекотали магнитные диски. За окнами уже наступала ночь, и зажигались огни в расположенном через пустырь микрорайоне. Там, в новеньких панельных девятиэтажках, люди садились за стол ужинать, играли с детьми, проверяли их домашние задания. Молодые пары занимались собой, а старые смотрели телевизор. Неженатый Иван Быков завидовал и тем и другим. Особенно во время ночного дежурства.

Во всем здании кроме него оставались только охранники и несколько таких же бедолаг, как он. Примерно по одному на каждый из семи этажей комплекса.

Иван машинально куснул огромный бутерброд с толстым, почти полутора сантиметровым кругом докторской колбасы. И снова посмотрел на стол, где были разложены листы машинных распечаток с его сегодняшней гордостью. С приблизительными координатами его гордости, сравнительно точной траекторией, выделенной пунктирной линией. И даже со схематичным рисунком, неровными линиями показывающим, как его гордость выглядит. Эдакая неправильной формы загогулина с утолщением на севере, то есть сверху. Иван некоторое время полюбовался бледными пятнами многоугольной формы, изображающими рытвины и впадины. Все вместе походило на живопись каких-то новомодных художников. Можно скопировать и повесить на стену в гостиной. Сделать рамку и показывать девушкам. Ты, видишь, дорогая? Да, это он самый, да. Мой астероид. Сижу я как-то в операторской, рассматриваю последние данные с радиолокации, и вдруг вижу…

Он отхлебнул лимонада. Вытащил из ящика стола потрепанный блокнот, который всегда брал с собой в походы. Блокнот был увесистый, с твердой обложкой, со специальным местом для шариковой ручки и необычайно белой бумагой. Бумага оставалась белой даже при свете костра.

Потом нащупал бензиновую зажигалку (надо бы заправить). Бинокль (совсем новенький призменный «Беркут»). Засунул все это богатство в боковой карман рюкзака. Взвалил рюкзак на плечи. И вышел в коридор.

Когда он спустился, в вестибюле было уже темно и пусто. Только Никифоров сидел в своей будке и смотрел телевизор. Судя по прорывающемуся сквозь помехи стадионному реву, в телевизоре был футбол.

- Привет отпускникам, - Никифоров помахал ему фуражкой. – Загружаешься?

Иван кивнул.

- Да. Последние приготовления. Не хочу утром с вещами возиться. Пусть в машине ночь поваляются.

- Это дело. Покурим? Здесь все равно ничего интересного.

- Кто ведет?

- «Шахтер» естественно. Узбекам даже ничья не светит. Против Старухина у них никаких шансов.

Никифоров накинул форменную куртку и уставился на рюкзак, будто только что его увидел.

- Та-ак, гражданин. Выносим с режимного объекта? А ну-ка предъявим!

Иван картинно поднял руки и попятился к выходу.

- Стой, стрелять буду! Пых-пых!

- Ай, не стреляйте, дяденька милиционер! Все расскажу, ничего не утаю!

- Конечно, не утаишь. А ну, быстро говори что курим?

Иван сгрузил рюкзак рядом с перилами, достал пачку сигарет.

Никифоров выпятил нижнюю губу.

- Не, своему «беломору» я с фильтром не изменю. Никогда не понимал, что вы все находите в этих дамских цидульках? Одно слово, ученые.

- Дурак ты, лейтенант. Фильтр полезнее.

Они стояли внизу, на первых ступенях широкой лестницы. Где-то недалеко стрекотали насекомые. Никифоров оставил дверь открытой и прислушивался к футбольным звукам. Иван смотрел на звезды и выдувал в их сторону сигаретный дым.

- А ты знаешь, - наконец не выдержал он, - я сегодня астероид обнаружил.

- Да ну.

- Ага. Какой-то неизвестный. Вынырнул из-за Луны, как черт из табакерки. Наши эрэлэсники его прошляпили, а я гляжу, возмущение какое-то… И данные неправильные.

- Герой. С тебя стакан. Когда поставишь?

- Вот вернусь и поставлю. Правда, там еще многое неясно. Утром должно подтверждение прийти.

- Придет. Его обязательно назовут в твою честь. Астероид «Быков». Звучит. Главное ударение не перепутать.

Никифоров заперхал, подавившись от смеха.

Иван развернулся и отвесил ему подзатыльник. Фуражка съехала на нос.

- Э! Нападение при исполнении!

- Будешь знать, как издеваться над наукой.

- Да ну, какая у вас наука. Вот мой дядя институт прикладной физики охраняет, вот там наука. А вы только в бумажках роетесь, да вверх таращитесь.

Иван выбросил в траву окурок и подхватил рюкзак за лямки.

- Ну, все, лейтенант, ты договорился. Теперь война. Сейчас загружу вещички, и будет драка. Ты не забыл, что у меня разряд по боксу?

- У тебя разряд, а у меня пистолет. Помочь?

- Давай.

Никифоров подхватил рюкзак с другой стороны.

Машина стояла в десяти шагах, новая бежевая «двойка», универсал. Иван получил ее всего месяц назад, из салона еще не выветрился свежий заводской запах.

- Хорошая железяка, - сказал Никифоров. – Удобно в сад ездить.

- Ага.

- Я такую же хочу. А батяня рогом уперся, «москвич» хочет. Говорит, «я в молодости на «москвиче» ездил, дед твой на «москвиче» ездил». Традиция, говорит.

Иван открыл заднюю дверцу.

- Не бери «москвича». Сыпятся. Раньше были нормальные, а сейчас совсем труха.

- Ну вот и я… Ого…

Никифоров замолк. Иван утрамбовал рюкзак между палаткой и огромной дорожной сумкой с вещами и подарками родне. Поднял голову.

На дороге,