Кудесник
Глава 1
Всё самое интересное начинается тогда, когда кончается терпение.
Денис Давыдов.
Из Постановления Верховного Совета № 34/81 от 16 мая 1973 года.
О повышении норм безопасности на атомных реакторах при проведении ремонтных и восстановительных работ.
1 Запретить проведение любых исследовательских работ на реакторах всех типов кроме исследовательских.
2 Любые исследовательские работы на действующих реакторах квалифицировать как саботаж, а повлекшие последствия, как террористический акт, совершённый особо опасным способом.
3 В качестве обеспечительной меры направленной на повышение безопасности эксплуатации реакторов РБМК запретить работу при ОЗР менее 15 эффективных стержней.
4 Запретить постройку реакторов РБМК.
5 Данное постановление огласить под роспись сотрудникам АЭС и инженерам дежурных смен.
Секретарь Президиума ВС Георгадзе.
Председатель Президиума ВС Брежнев.
Лето 73 года подкралось словно кот на мягких лапках. Вот, ещё вчера, Виктор сдавал термех[1], а сегодня, отдав все бумаги в деканат, и получив подпись декана и печать в зачётку, об окончании сессии, стоял у машины, перебирая бумаги, на те, что могут ещё пригодиться и те, что стоит выкинуть. А впереди были два месяца отпуска, и месяц стройотряда здесь в Подмосковье, поскольку Виктор должен был что-то строить в Башкирии, но вдруг всё переиграли, и сборный отряд студентов МАИ загнали на работы в Лётно-Исследовательском Институте в Жуковском. Что там можно было делать шаловливыми студенческими руками, Виктору было непонятно, но руководству видней, и он сходил получил новую стройорядовку[2], вместо старой, которая ему уже была тесна в плечах и коротка.
Но на неё ещё требовалось перешить старые эмблемы, отмечая таким образом, как нашивками, трудовой путь. А ввиду полной непригодности к такому труду мамы Виктора, это следовало сделать ли самому, или доверить мастерам из ателье. А подумав, решил-таки поехать в ателье, тем более что мешковатую форму стройотряда следовало подогнать под фигуру.
Нина Владимировна Тихонова, которая недавно перешла на вольные хлеба открыв свой кооператив, встретила его как родного сына. Виктор никогда не торговался, всегда был исключительно вежлив, и приходил иногда с интересными заказами, как тот раз, когда ему понадобился тёмно-синий костюм в стиле тридцатых годов, для театральной премьеры.
- Витя, вы собираетесь это носить? – Нина Владимировна с лёгким ужасом смотрела на куртку, разложенную на столе, и чуть брезгливо держала её двумя пальцами за воротник. – Это же… я не знаю. Ткань-то вообще ветошь.
- Ну, а что делать? – Виктор, одетый в повседневный серо-голубой костюм, со звёздочкой Героя на груди, развёл руками. – Это как бы униформа.
- Давайте я вам пошью точно такое же, но из нормальной ткани, и по фигуре? – Портниха быстрыми шагами вышла и через минуту вернулась, неся в руках рулон тонкой, но плотной хлопчатобумажной ткани светло-зелёного цвета. – Смотрите, по оттенку прям очень близко, а всё остальное, я сделаю как здесь. А это… - Она сдвинула куртку в сторону – мы отдалим нашему дворнику. А через пару месяцев он её выкинет, и это будет правильно.
Как сказано кем-то умным: Самый простой способ не быть дураком – не спорить с профессионалом. Вот и Виктор не спорил и отдав костюм, поехал по другим важным делам. А именно, к одной московской даме.
Дама звалась Виктория Александровна, и была она вдовой какого-то крупного военачальника по интендантской части, ухитрившегося в своё время купить большой участок на самом берегу Химкинского водохранилища, и выстроить там солидный и красивый двухэтажный дом, с башенкой – беседкой на третьем этаже, и собственным причалом. Дама, не в силах избавиться от дорогостоящих привычек, решила продать дом, и жить в московской квартире благо что та тоже была не маленькой. За дом она просила двести тысяч рублей, что конечно было огромной суммой, но в Москве полно тех, кто мог выложить такие деньги не морщась.
Но Виктор, благодаря помощи от людей Зои Воскресенской был быстрее, и приехал на переговоры не с желанием скостить цену, а с сумкой денег. И слабое женское сердце не устояло перед красивыми банковскими упаковками десятирублёвок. Это ему подогнал Судоплатов, разменяв бандитские пятидесяти и сторублёвки на ходовые купюры.
Дом был в неплохом состоянии, но конечно требовал вдумчивого ремонта, и знакомые люди дали ему телефон хорошего строительного кооператива, занимавшегося именно приведением в порядок старых домов.
Но всё это будет позже. Пока Виктор приехал к дому завершать оформление всех документов. На площадке перед домом уже стояла машина дамы – юриста, и ждали только разъездного нотариуса, который появился секунда в секунду, словно репетировал это заранее.
Чтобы не смущать людей Николаев снял с пиджака звёздочку Героя, положив её в карман, а под пиджак надел кобуру с Браунинг хай пауэр[3], который ему выдали охранники Брежнева. Конечно все вокруг порядочные люди, но двести тысяч, способны совратить и святого, а решением Брежнева охрана с него была снята, так как охранять издалека, всё равно что питаться по телефону.
Женщина продававшая дом была здесь же, со своей дочкой и её мужем, которые должны были пересчитать деньги.
К счастью все торопились, поэтому, всё быстро оформили, разъехались, и где-то через час, Виктор уже в качестве хозяина дома и тридцати соток земли, обходил владения. Завтра сюда заедут строители, и приведут дом в идеальное состояние, а пока можно было просто вскипятить самовар, и выпить чаю на верхней площадке, откуда открывался роскошный вид на Северный речной вокзал, Водный стадион, и парковую зону вокруг водохранилища. Ещё хорошо бы озаботится быстроходным катером, и эллингом[4] для него, но лодочным гаражом займутся люди Кузьмича – того самого бригадира который взялся за реконструкцию дома.
Дом Виктор купил «как есть». С тяжёлой старинной мебелью, книгами, и даже шведским холодильником Электролюкс, который исправно работал, несмотря на почтенный возраст. Виктор обошёл дом ещё раз, и закрыв двери пошёл к воротам, чтобы вывести машину. Но подойдя ближе, увидел стоявшую прямо у створок Волгу серого цвета, подпиравшую ворота так, что их было не открыть. Подумав о том, что лучше переделать ворота на сдвижные, он вышел из дверей.
- Уважаемый? - В Волге сидели четверо мужчин, и стоило Виктору выйти, как они все распахнули двери и вылезли наружу.
- Ты что ли купил дом у Тархановой?
- Вас явно не учили вежливости, но, да. Я. – Виктор с улыбкой кивнул. – Купил и продавать его не буду. Он мне нравится.
- Нам тоже. – Широкоплечий мужчина среднего роста, одетый в недавно купленный, но уже помятый тёмно-синий костюм, рассмеялся. – Но я не беспредельщик какой. Сколько ты там отдал? Пятьдесят?
- Гражданин. Это совершенно не ваше дело. – Произнёс Виктор. – Да хоть миллион. Прошу вас, уберите машину, и дайте мне возможность выехать. Тем более, что земля перед воротами, тоже принадлежит моему участку.
- Слыш, ты, - мужчина рванул из-за спины Тульский Токарева, и выстрелил под ноги Виктору. Сейчас ляжешь здесь, и…
Но Николаева уже не было на том месте. Резко уйдя в сторону, он выдернул из кобуры свой Браунинг НР, и произвёл два выстрела, первым пробив руку с пистолетом, а вторым ногу мужчины. Главарь со стоном повалился на землю, зажимая рану на ноге здоровой рукой, а тот, кто стоял за его спиной, тоже полез в карман, и тоже получил пулю. Двигался Виктор быстро и двое стоявших слева от машины, ещё только разворачивались, и вытаскивали из карманов ножи, когда Николаев запрыгнул на капот Волги, взяв их на прицел.
