Ростов-папа. Часть 2 - Дмитрий Николаевич Дашко

Пётр слабо застонал. Вера, его жена, всплеснула руками и склонилась над ним.

— Петя… Петечка… Ты как?

Он открыл глаза, немного приподнялся на локтях, однако его взгляд оставался мутным.

— Жора, стреляй в него! Стреляй! — прохрипел друг и снова обессиленно упал на подушку.

— Жора — это вы? — догадалась она.

— Да.

— Даже сейчас он вас вспоминает, — растерянно произнесла Вера.

— Ничего удивительного, — поспешил успокоить я. — Он всё ещё там, на чердаке, где его ранили.

— И вы были с ним, когда это произошло?

— Я не успел его защитить, тот гад меня опередил.

— Я всегда боялась, что его рано или поздно ранят, или — не приведи Господь — убьют! — прошептала Вера.

— Это наша работа…

— Да, это ваша дурацкая работа! — внезапно взорвалась она. — Вам платят гроши за то, что вы рискуете жизнью и ковыряетесь во всяком дерьме! Скажите, неужели оно того стоит?

Мне был неприятен этот разговор, тем более у изголовья кровати раненого товарища.

— Давайте сменим тему, — попросил я.

— Такое чувство, будто вас сделали из одного теста. Мой Петя тоже так говорил! — всхлипнула Вера. — И посмотрите, чем всё это закончилось?! Разве я была не права, когда отговаривала его уйти из угрозыска, когда предлагала ему взять всю торговлю на себя… Если бы он послушался меня, ничего этого бы не произошло.

Вера опомнилась.

— Простите, вы здесь не виноваты. Я накинулась на вас из-за нервов.

— Понимаю. Вы ведь его любите, да?

— Люблю! — тряхнула пышными волосами она.

— Тогда, если любите — не заставляйте его меняться. Ваш Пётр — настоящий мужчина. Надо любить его таким, как есть.

Дверь в палату распахнулась, впуская Варвару, пишбарышню уголовного розыска. В руках у неё была сетка, заполненная доверху какими-то свёртками.

Увидев нас, девушка замерла.

— Ой… Я, кажется, не вовремя. Вы меня простите, пожалуйста… Мне только передачку для товарища Михайлова оставить и всё.

Она положила сетку на тумбочку и, извиняясь, стала пятиться к выходу.

Когда дверь за Варей захлопнулась, Вера вопросительно посмотрела на меня.

— Это… Это его… — голос женщины предательски задрожал.

— Это наша коллега по работе. Наверное, её прислал сюда товарищ Художников, — как можно спокойно сказал я. — Извините, я ненадолго вас оставлю.

— Да-да, ничего страшного.

Варя стояла в коридоре возле окна, по её щекам катились слёзы.

Она не видела меня, но почувствовала, когда я оказался позади неё.

— Товарищ Быстров, это ведь его жена, да?

Сегодня воистину был вечер расспросов. Пете не позавидуешь, мало того, что его ранили, так он ещё и оказался в эпицентре конфликта двух женских интересов. На месте Петра я бы как можно дольше не выписывался из больнички.

— Да, — не стал отрицать очевидное я.

Собеседница развернулась.

— Вы знаете, мне действительно пора! Товарищ Художников просил перепечатать несколько важных документов.

Варя вихрем сорвалась с места, я хотел окликнуть её, чтобы попрощаться, но тут снова сработало пресловутое шестое чувство опера. После серии нападений на сотрудников угро, мы подозревали, что информацию бандитам из «Белой маски» сливал кто-то из своих.

Пишбарышня Варя несмотря на свою кукольную внешность — вполне подходящая кандидатура. Само собой, никакой уверенности у меня в том не было, как, собственно, и улик.

Главарь «масок» — Корень и его подручные ничего уже не скажут, они прекрасно понимали, что им грозит и дрались до смертного конца. Обыск малины тоже не принёс результатов.

В общем, личность информатора осталась неустановленной, а это грозило нам кучей неприятностей в будущем. Тот, кто предал один раз, предаст во второй.

Варя — натура эмоциональная, к тому же сейчас она была в таком состоянии, что почти не отдавала отчёт своим поступкам. Очень удобная мишень для примитивной провокации, которая вряд ли сработает в другой ситуации.

И как бы ни было неудобно перед девушкой, я всё же решился. Если что, потом как-нибудь заглажу свою вину.

— Постой, Варя!

— Товарищ Быстров? — Она обернулась и посмотрела на меня с недоумением. — Что-то случилось?

— Случилось, Варя. Дело в том, что я сюда приехал прямиком с малины бандитов, которые штурмовали угро и ранили Леву.

— Я знаю, — слабо улыбнулась она. — Говорят, был настоящий бой, все бандиты погибли.

— Так и было. Пришлось пострелять.

— Вы — настоящий герой!

— Все наши — герои. И вот поэтому мне сейчас обидно до слёз: почему ты предала нас, Варя?

— Я?! — глаза девушки взволнованно округлились, лицо покраснело.

— Да, ты!

— Ничего не понимаю! Товарищ Быстров — вы сошли с ума?!

— Если бы… Во время обыска я нашёл несколько напечатанных на машинке листов с нашими именами и адресами. Я — тот ещё эксперт, конечно, но моих знаний хватило, чтобы узнать шрифт твоей печатной машинки. У неё так характерно западает буква «т». Зачем ты передавала секретную информацию бандитам?

— Ничего я не передавала! Я только… — она осеклась и испуганно посмотрела на меня.

— Что — только? Договаривай!

На душе стало мерзко и муторно. Я уже сам был не рад, что у меня получилось вывести Варю на чистую воду.

— Я действительно делилась информацией, только не с бандитами! — с чувством собственной правоты ответила она.

— На кого ты работала?

— Я не работала, а помогала одному очень хорошему человеку. Когда-то он много сделал для меня, наступил мой черёд.

— Варя, твою в душу мать! — не выдержал я. — Кто это был?

— Товарищ Навойтов.

— Кто-кто?

— Товарищ Навойтов, — с улыбкой повторила она.

Я вспомнил, что про него рассказывал Петя Михайлов: до революции Навойтов занимался грабежами и налётами, а потом вдруг всплыл в качестве заместителя начальника Донского уголовного розыска.

— Но ведь его же арестовали…

— Несправедливо арестовали! — запальчиво выкрикнула девушка. — В ОГПУ Станислава Войцеховича обвинили в преступлениях, которые он никогда не совершал, никто не слушал его оправдания, и тогда ему пришлось бежать.

— А сейчас он, значит, пытается оправдать своё честное имя, — стал догадываться я, каким макаром бывший уголовник запудрил Варваре мозги.