Капитан - СкальдЪ

Командующий эскадрой Тихого океана вице-адмирал Оскар Старк задумчиво стоял у широкого окна своего кабинета, по давней привычке сцепив руки за спиной и поглядывая на внутренний рейд Порт-Артура. Стрелки на напольных часах показывали десять минут одиннадцатого. Утро выдалось преотвратным, за окном было мрачно и неприветливо. Волнение на море оценивалось в четыре балла. Ветер нагнал туч, с небес сыпалась мокрая каша, которую по какому-то непонятному для каждого уважающего себя моряка случаю называли снегом. Осадки полностью скрыли гавань, силуэты знакомых кораблей едва угадывались где-то там, среди хмари и волн.

Адмиралу исполнилось пятьдесят восемь лет. Густая, расчесанная надвое борода и шикарные усы в совокупности с короткой стрижкой, седыми висками и залысинами делали его старше. Флотский мундир с тяжелыми золотыми эполетами и орденами подчеркивал статус хозяина, серые глаза казались умными и проницательными.

Старк выглядел внушительно, всеми силами пряча сомнения, неспособность отстоять собственную позицию перед Наместником на Дальнем Востоке и непростые отношения с генералом Стесселем, комендантом Порт-Артура.

Флотские и пехотные офицеры плохо ладили между собой, а Старк не видел реальной возможности что-то изменить. Матросы и солдаты с завидной частотой устраивали драки в портовых кабаках, а как положить этому конец знал один лишь Господь Бог. Японские, английские, американские и немецкие шпионы наводнили город. Китайцы жили своей жизнью, и никто не представлял, что у них на уме. Работы по улучшению порта и артиллерийских фортов значительно отставали от утвержденного графика. Флот впустую дымил на рейде, раз за разом откладывая масштабные учения, которые Старк запланировал еще месяц назад. Десятки дел навалились тяжким грузом, и конца-края не видно. В таких обстоятельствах было не до мелочей, учитывая факт того, что отношения России и Японии стремительно ухудшались. Правда, Наместник Алексеев и представитель министерства иностранных дел Плансон, которого в Артуре за редкостное чутье прозвали дипломатическим барометром, в один голос утверждали, что Япония никогда и ни при каких условиях не решится на развязывание войны. Слишком уж несопоставимыми казались силы русского медведя и островных самураев. Подавляющая часть своих, флотских адмиралов и офицеров, а также пехотных генералов, до которых Старку по большему счету не было никакого дела, придерживались аналогичных суждений. Он и сам считал схожим образом, хотя данные разведки казались тревожными, да и на сердце временами появлялось нехорошее предчувствие.

­– Ваше превосходительство, прибыл капитан Храбров, — доложил приоткрывший дверь адъютант. — Велите впускать?

— Да, — задумчиво протянул Старк. Вот и еще одна головная боль, капитан первого ранга Храбров. Смелый, независимый, не по чину самостоятельный командир новейшего крейсера «Наследник» одним лишь своим молодцеватым видом вызывал адмиральский гнев. Звезда молодого флотского офицера взошла, когда тот сопровождал будущего императора Николая II в вояже по Японии и каким-то невероятным образом сумел предотвратить покушение на него сумасшедшего и обедневшего самурая, служившего полицейским. Храбров тогда получил легкую рану, а заодно орден Святого Георгия четвертой степени и внеочередное звание. Более того, он стал едва ли не лучшим другом Цесаревича, судьба ему благоволила. Недурственный обмен, стоило признать! Старк считал, что никаких особых талантов за офицером не водится, ему просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Потом он служил военным агентом на Англо-Бурской войне, о чем успел составить и опубликовать серию заметок, которые характеризовали его как человека тщеславного и излишне самоуверенного.

Главная сложность заключалась в том, что адмирал попал в неприятное двойственное положение. О какой-либо симпатии к командиру «Наследника» и речи не шло, Старк был слишком горд для подобного унижения. Снять с крейсера или отправить того куда подальше он не мог, так как подобное в столице расценят крайне негативно, да и задвигать по службе не получалось. Наместник Алексеев, про которого в узких кругах знали, что тот является незаконным сыном императора Александра II, чутко следил за всеми слухами, веяниями и внутренними перипетиями, происходящей в Царской Семье и потому делал вид, что Храбров полностью его устраивает. Вот и Старку приходилось делать такой вид, несмотря ни на что.

— Ваше превосходительство, капитан первого ранга Храбров по вашему приказанию прибыл! — щелкнул каблуками вошедший офицер. Высокий и худощавый, с гладко выбритым лицом и твердым взглядом голубых глаз, он одним лишь видом вызывал у адмирала изжогу. Да еще и сухой, сугубо официальный тон!

— Как вам известно, мною принято решение отправить вас в порт Чемульпо [1], к нашему посланнику Павлову, — Старк отвернулся, не сумев в очередной раз выдержать взгляд Храброва. На самом деле, подобное решение принял не он, а Наместник, который приказал ему отправить в Корею именно «Наследника». Сам адмирал поступил бы иначе, его выбор склонялся к «Варягу» и капитану Рудневу, мягкому, интеллигентному и дипломатичному человеку, с которым приятно общаться и который знал свое место. — Ваш «Наследник» будет стационером [2]. Вашей основной задачей является защита наших дипломатов в Сеуле в случае осложнения внешней обстановки, наблюдение за японцами и общее поддержание престижа России. Выйти из Артура вы должны завтра, в семь часов утра. У вас все готово? Экипаж? Крейсер?

— Так точно, — уверенно ответил капитан. — Предварительные указания для подготовки к выходу в море вы дали мне трое суток назад. Я загрузился углем, водой, провиантом и всем необходимым, проверил механизмы и приборы.

— Хорошо, — Старк подумал было, что не помешает посетить и осмотреть крейсер, найти какой-нибудь недостаток, после чего устроить показательный разнос капитану и вставить «фитиль», но в последний момент передумал и мысленно махнул рукой — пусть уже идет себе в Корею, одной головной болью меньше. — В канцелярии возьмите официальный приказ и секретный пакет на имя посланника Павлова. Я вас не задерживаю.

Адмирал не проявил распространённую в подобных случаях среди моряков симпатию, не угостил чаем, не пожелал хорошего плаванья и вообще, всем видом показал свое недовольство. Обычно подобного хватало, чтобы заставить подчиненных понервничать. По внешнему виду Храброва казалось, что тот не только не обескуражен, а наоборот, рад. Нет, ну как себя вести с этаким самовлюбленным наглецом? Эх, да если бы не покровительство самого Императора…

— Честь имею, — капитан четко повернулся на каблуках и покинул кабинет, чеканя шаг. Он точно издевался!

* * *

Капитан первого ранга Евгений Храбров расписался в канцелярии Морского штаба в получении толстого, опечатанного сургучными печатями, секретного пакета. Несколько минут он разговаривал с находившимися там же Григоровичем, Косовичем и Эссеном. Первый командовал новейшим броненосцем «Цесаревич» и отношения у них сложились хорошие, товарищески-деловые. Второй являлся капитаном крейсера «Паллада», и они недолюбливали друг друга, а третий уверенно управлял «Новиком». Его Храбров считал другом.

— Так что, Иван Константинович, не против сегодня вечером принять меня у себя? — поинтересовался Храбров. — Ухожу я надолго, не грех и посидеть на дорожку.

— Конечно, буду только рад, — заверил Григорович, оглаживая бородку. — Я и Щенсновича приглашу.

— Славно! А с тобой, Николай Оттович, встретимся на «Новике» часиков в десять вечера, — Храбров обговорил с другом последние детали и спустился по широкой мраморной лестнице в холл, надел шинель и вышел на улицу. Как и обычно, вокруг Штаба было людно. Десятки офицеров, матросов и чиновников торопились по своим делам. Капитан взял рикшу и приказал отвезти себя на главный пирс.

Погода в Артуре была собачьей. Январь оправдывал название зимнего месяца и почти ежедневно нёс тучи с мокрым снегом. Благодаря субтропической широте средняя температура зимой здесь держалась в районе нуля-двух градусов тепла, но сильные океанические ветра заставляли постоянно мерзнуть, простывать и ругать климат. На контрасте с Атлантикой и тамошним теплым Гольфстримом он выглядел крайне отвратно.

Повозка могла вместить двух человек и была оборудована крышей с подножками. Тащил ее щуплый, низкорослый китаец, чья выносливость невольно внушала уважение. Китайцы вообще могли трудиться чуть ли не целый день за миску-другую риса.

Ехали по «Этажерке» — набережной, которая выходила к порту и докам. Обычно «Этажерка» являлась главным местом для моциона местных жителей, здесь находились многочисленные ресторации, стояли скамейки,