Вернуться - 3 - Альберт Кириллов

Интерлюдия

г. Пермь, ул. 25 Октября, д. 12. Управление ФСБ РФ по Пермскому краю.

— Клевакин, что у нас по убийству киллеров и убийству «Якутёнка»? И этого, как его там… Карателя? — начальник управления вызвал к себе в кабинет начальника следственного отдела по расследованию уголовных дел: — Меня пока не очень настойчиво, но уже спрашивают оттуда, — он ткнул пальцем вверх, намекая на Москву.

— К сожалению, ничего толком нет, — начал доклад майор Клевакин. — Слухов и неподтвержденных данных много, но никакой конкретики.

— Подожди, а по оружию? Кстати, что с ним? Установили, каким образом оно попало в наши края? — недовольно спросил начальник.

— Как раз хотел доложить! Армейские «контрики» тряхнули начальника службы снабжения, а тот сразу раскололся, да ещё начальника штаба части сдал. Оружие действительно не было уничтожено в ходе боевых действий, как было указано в состряпанных ими актах. Его припрятали в надежном месте, а потом, через своего подчинённого прапорщика Ничепорейко, продали где-то в наших краях. Оба ничего не знают — как и кому. Ничепорейко продал оружия без их участия. Могут врать, но…

— Ну так вот, отлично же, — обрадовался начальник. — Вот и след!

— Этот след — в никуда! — огорчил его майор. — Ничепорейко умер от цирроза печени год назад.

— Мать! — выругался начальник. — И что? Больше ничего нет?

— Пули от «ВАЛа», СВД, ну и рапорта от нашего сотрудника из отряда «Омега» из Москвы — Кравцова Павла и сотрудника МУРа Федорова Сергея.

— А эти! — дернул уголками губ начальник. — Которые взять так называемого Карателя не смогли, хотя всё было в их руках… Жопорукие! Ладно, какие версии?

— Похоже он сотрудник правоохранительных органов: бывший или нет — этого мы не знаем.

— Ты прям Америку открыл! — недовольно сказал начальник Управления. — Ясно-понятно, иначе откуда он про «Омегу» знает.

— Физически развит, хорошо подготовлен: использует специфическое оружие и гранатомёты — свободно. Может бывший наш или спецназ ГРУ, — предположил подчинённый.

— С чего так решил? — удивился начальник.

— Всё об этом говорит! — уверенно сказал Кравцов. — Подготовка, умение пользоваться армейским оружием. Тем более таким специфическим, при этом обладает снайперской подготовкой.

— Ни черта это не говорит. Это не из наших или из какого-то спецназа военных! — веско сказал начальник Управления.

— Почему? Всё вроде…

—… Это клоун какой-то, а не диверсант! И точно не из нашей структуры, — перебил начальник своего подчинённого.

— Какой-то злой клоун получается, — чуть улыбнулся Клевакин.

— Не вижу ничего смешного! — рявкнул начальник.

— Виноват!

— Ладно, — также быстро отошел руководитель. — Что наша агентура?

— Подняли всех, но ничего толком так и нет.

— Допросили тех, кто видел его в отеле?

— Пустышка! — чуть не сплюнул на пол Клевакин. — Высокий — низкий, толстый — худой. Возраст до двадцати лет, а нет — больше сорока лет. То так, то эдак. Путаются в показаниях.

— Что прокуратура по оружию говорит? А то меня армейские мне всю плешь проели про эти СВД и ВАЛ.

— Пока гражданская прокуратура не горит желанием отдать нам СВД, хотя экспертизы по винтовке провели, — пожал плечами Клевакин. — А чего наша военная прокуратура молчит?

— Да ну их! — аж скривился начальник. — Они даже слышать не хотят, чтобы дело по оружию им отдали. Слишком шума много. Говорят, что пусть гражданская прокуратура с этим разбирается.

— Так их же подследственность⁈ — возмутился Клевакин, но увидев, что начальник замахал на него руками, добавил: — Ну их дело, — пробурчал он.

— Ладно, я с прокурором города переговорю по этой дурацкой ситуации, — Так, давайте, работайте. Хотя бы видимость создайте. Москва рано или поздно будет требовать результат!

— Есть! Разрешите выполнять прыжками? — вытянулся по стойке смирно подчинённый.

— Иди уже… Клоуны, вокруг меня одни клоуны, — пробормотал руководитель и махнул рукой в сторону Клевакина.

* * *

1 октября 1999 года. г. Пермь

— А теперь давай подробно, Елизавета! — жена Петрова, только отошла от истерики, а Герману надо было знать подробности её разговора.

— Ночью на стационарный телефон в квартире позвонили, — она еле сдержала очередной поток слёз. — Какой-то кавказец с сильным акцентом заявил, что мой Витя находится в плену. За него требуют 500 тыс. долларов, а если я не заплачу, то ему отрежут голову.

И тут же полился очередной поток слёз, так что разговаривать с ней стало просто невозможно. Её бросились утешать Настя, Наталья, жена Манара, а также Катерина Алекса.

К Елизавете приехал целый женский десант, когда информация о звонке по поводу Виктора быстро разошлась по всей их дружной женской компании, в последнее время сдружившись друг с другом. Так что присутствующие женщины бросили всё, собравшись на её квартире, чтобы утешить её.

Герман, сорванный телефонным звонком от Глотова в субботний вечер, примчался вместе с женой, но пока что-то не очень получалось, узнать от Елизаветы подробности:

— Так, а ты что-то можешь сказать? — вздохнул он, обращаясь к стоящему рядом с ним Глотову. — У тебя наверняка с ним какая-то связь была.

Манар в разговор не встревал, считая, что не стоит лезть в разговор.

Не хватало только Алекса, но он был в очередной командировке, хотя, узнав от Германа о звонке, порывался срочно приехать. На что получил ответ, что его присутствием ничем не поможет. Так что пусть спокойно завершает свои дела, а потом возвращается…

* * *

Происходящая где-то на окраинах Империи Вторая Чеченская война шла своим чередом, мало влияя на происходящее в Перми, но теперь отголоски происходящего вторглись в их мирную жизнь.

С момента вторжения боевиков полевых командиров Шамиля Басаева и Хаттаба в Дагестан 7 августа российские войска почти полностью вытеснили их к 14 сентября на территорию Чечни.

18 сентября — российские войска блокировали границу Чечни со стороны Дагестана, Ставропольского края, Северной Осетии и Ингушетии.

30 сентября Владимир Путин объявил об очищение территории от террористов, но заявил о продолжении уничтожения боевиков, упирая на то, что иначе они вернуться и жертвы будут напрасны. И в тот же день танковые подразделения российской армии со стороны Ставропольского края и Дагестана вошли на территорию Наурского и Шелковского районов Чечни.

Вся эта канитель продолжится до 2009 года, с переменным успехом, так что всё это безобразие будет надолго. Что не внушало Герману оптимизм, но что есть — то есть…

* * *

— Вся связь у меня с ним через общих старых знакомых. Ничего конкретного он мне просто не мог сообщить. Цензуру в армии ещё никто не отменял! Старые сослуживцы намекнули, что Виктор в одном специфическом подразделении. Те, кто первыми оказались в Дагестане в районе боевых действий, — Глотов судорожно сжал кулаки. — Могу сделать вывод, что на территорию Чечни они же первыми зашли. Ещё задолго до того, как официально наша армия появилась там.

— И? — Герману было мало информации.

— Я сразу созвонился с парочкой людей со старого места службы, как мне Елизавета сообщила о звонке. Мне пообещали, что постараются всё выяснить по поводу местонахождения Виктора.

— Ну а ты не думаешь, что это какой-то «развод»? И на самом деле Виктор ни в каком не плену? — сам не очень веря в это, спросил Герман.

— Всё может быть, но…

— Понятно. Ладно, выясняй, если что, то сразу сообщи мне! — потребовал Герман.

Они пробыли с Елизаветой несколько часов, потом женщины её напоили «валерианкой», уложили в спальне и оставили отдыхать, после чего разъехались по домам.

Прошло несколько дней, и за это время на телефон жена Петрова поступило ещё два звонка с угрозами и требованиями денег, только вот без какой-либо конкретики места нахождения Виктора. Без указаний, как и кому именно нужно передать деньги. Затем трубку просто бросали.

Складывалось стойкое убеждение, что шла психологическая «накачка» Елизаветы со стороны захвативших Петрова людей. Если его вообще захватили. Плохие прецеденты, к сожалению, были.

— Узнал! — в один из вечеров Глотов, на несколько дней улетавший в Москву, вернулся и приехал к Герману на работу, предварительно позвонив его по телефону, и встретил того на выходе из здания.

— Пойдём, прогуляемся, — Герман быстро сбежал по лестнице крыльца, и они неспешно направились в сторону центра города. — И что именно? — спросил он, когда они отошли на достаточное расстояние от здания прокуратуры.

— В середине сентября подразделение