13-й отдел НКВД. Книга 3 - Павел Барчук

Я сидел на земле, среди достаточно редких деревьев местного, очень знакомого парка, бестолково пялясь на лежавший рядом труп. А это несомненно был труп. Тут даже профессионального освидетельствования не надо. Ошибиться сложно. Причем, не обычный, как бы странно это не звучало, случайно найденный труп. Очень сильно хочется списать на то, что отправившись гулять в ночи, ну, мало ли, уже понятно, со мной все, что угодно может приключиться, наткнулся на жертву маньяка. Увидел, ошалел, упал без сознания. Господи, какой бред… Жаль, что подобная версия сразу отпадает по причине своей абсурдности. Потому как я не барышня и от вида мертвых в обморок не падаю. Даже если допустить, что пришел бы сюда случайно.

Тряхнул головой, пытаясь привести себя в норму. Мозг, как маленькие железные шарики, перекатился от одной стенки черепной коробки к другой, весело при этом звеня. Опять вот это уже привычное после перемещения из прошлого времени во время настоящее, состояние тупой головной боли.

Тут же волной цунами накатили воспоминания о последнем, что окружало меня пять минут назад. А в моем восприятии это было именно пять минут, не больше. Такое чувство, будто закрыл глаза и почти сразу их открыл.

Двор убогой деревни, бегущая по нему Александра, Мацкевич на пороге, Лиза, которая словила пулю, предназначавшуюся мне, и Звезда Давида, именно в тот момент решившая вернуть все назад. Черт… Лиза. От мыслей о девчонке, а точнее о том, что с ней произошло, внутри сразу заныло и засвербило. Будто голодная злая крыса стала прогрызать себе дорогу на свободу. Только прогрызать из моих кишок. Аж скрутило от боли. Честно. Просто перед глазами стояло бледное лицо Лизоньки. Красивое, но какое-то застывшее. Без малейшего выражения страдания. Просто оно было спокойное и даже равнодушное.

Умерла? Или… Может, спасли? Умом понимал, не́кому. Там – село, в котором не то, чтоб врача нет, даже завалящего ветеринара не найдется. Чисто физически пулю вытащить некому, как и оказать необходимую помощь. Опять же, большой вопрос, куда попала эта пуля. Было ощущение, будто в район сердца. Но это не точно. И главное, что совсем не понятно, по какой причине Звезда Давида активизировалась в тот момент? До Москвы я не добрался. Книгу не забрал. Что именно оказалось главным, самым решающим фактором? Выстрел Марты?

Я снова покрутил головой. Похоже, меня перекинуло домой, и судя по окружающей обстановке, это реально дом. Имею ввиду, включая время, события, обстоятельства. Знаю наверняка и парк, и крыши домов, виднеющиеся вдалеке. Провел тут всю сознательную жизнь. Предположительно, время мое. В изменённой реальности, где остался Советский союз, насколько помню, парк отсутствовал. Там была спортивная площадка на этом месте. Но надо ещё убедиться. А то, может, лес есть, но кроме привычного леса, в остальном – какая-нибудь, не дай бог, кайзеровская империя вокруг. Тут уже не знаешь, с какой стороны ждать подвоха. Выйду на улицу, а там фашисты маршируют. Тьфу-тьфу… Типун мне на язык.

Голова гудела, а мысли категорично отказывались работать в штатном режиме. Подобное состояние всегда остаётся у меня в момент перехода из прошлого к будущему или обратно. Видимо, не приспособлен я для таких путешествий. Тяжело переношу.

Снова поднял руку, разглядывая ее содержимое, которое, честно говоря, лучше бы предпочел не видеть. Потому как не нравилось мне все это. Очень сильно не нравилось. Было ощущение большой подставы. Нож оказался испачкан чем-то темным. В ночи сложно разглядеть подробнее, даже не смотря на фонари, которые от места моей дислокации находились далековато. Поднес лезвие к носу и втянул воздух носом. Пахнет кровью. Свежей. Несомненно кровь. Хреново…

И ладони в крови. Пальцы тоже. Опустил взгляд на джинсы. Отчётливо виднелись темные пятна. Похоже, одежда тоже в крови. И вряд ли она моя.

Ни черта не понимаю. Ещё эта душевная, отвлекающая боль от мысли, что девчонку убила чертова Марта. Господи, никогда не молился, но хоть бы ее спасли. Пожалуйста. Буду ходить в церковь, каждый день. Брошу пить, курить, ругаться матом. Только спаси ее. Понимаю, что это маловероятно. Но, в конце концов, есть же Наталья Никаноровна. Неужели она ничего не предпримет? Странно, конечно, следом за боженькой, вспоминать демона, однако, спроси меня сейчас кто-то, что готов отдать за Лизину жизнь, наверное, ответил бы, все. И не важно, кому.

Надо сосредоточиться и понять что происходит именно сейчас. Это прежде всего. Вот, например, зачем мне нож?

Повернул голову налево, где лежала убитая девушка. Картина та же. Виденная мной неоднократно на фотографиях с прошлых мест преступлений. Один в один. Глаз нет. Уверен, если сейчас загляну в рот, который безвольно открыт, оно и понятно, его раскромсали отвратительным образом, то языка тоже не будет.

– Аа-а-а-а-а-а-а!

Крик раздался с другой стороны, причем сразу же оборвался, столь же внезапно, как и начался. Я посмотрел теперь направо. Там, на расстоянии метров пяти – семи стояла женщина, лет сорока, с собакой на поводке. Ну, как собака… Пародия. То ли мопс, то ли микроскопический бульдог. Хрен разберёшь. Сейчас в моде эти маленькие скулящие существа, по недоразумению названные псами. Она, похоже, выгуливал питомца и случайно оказалась рядом с этими кустами. Вообще, конечно, немного странное место для убийства. Можно и по приличнее найти. Такое, где ни один свидетель не появится.

– Здравствуйте. Все нормально.

Я поднял обе руки, пытаясь ее успокоить. Этакий жест мира. Потом сообразил, что вряд ли успокаивает когда ночью в лесу человек, сидящий на земле рядом с убитой зверски особой, размахивает ножом, уверяя, будто все отлично.

– Блин. – Разжал пальцы, позволяя с глухим стуком орудию убийства упасть на землю.

– Да… ага… все хорошо… – заторможенно повторила женщина, а потом вдруг очень резко развернулась и бросилась бежать, оглашая окрестности истошным криком «Помогите!»

Собака летела следом за ней, надрываясь истеричным лаем. Причем, скорость хозяйки была так велика, псина не успевала своими короткими ножками, а потому реально практически неслась по воздуху за счёт натянувшегося поводка.

– Ну, все. Мандец. Сейчас тут будет весь район. – Сказал вслух, а потом пришло внезапное озарение. Просто будто в спину кто-то подтолкнул к верному направлению мыслей.

Ешкин же ты кот. Вообще-то, я нахожусь рядом с очередной жертвой маньяка. А это, несомненно, работа того самого убийцы, которого пытался найти последние месяцы. В руке, моей, на секундочку, руке – орудие убийства. Причем обе конечности – в кровище. Но главное, я при всем желании не смогу объяснить, как и зачем оказался тут в подобном виде. Потому что не существует объяснения этой ситуации. Разумного, имею ввиду. Без упоминания мистической составляющей данной истории.

В этот момент взгляд упал на запястье второй руки. Захотелось очень громко ругаться матом. Там имелись несколько царапин. Судя по внешнему виду, оставленных женщиной. Ногти. Борозды ранок однозначно выглядят, как след от женских ногтей. Да ну нахер…

В этот момент во мне, наверное, сработало, наконец, чувство, старое, как мир. То, что присутствует у каждого человека, независимо от возраста, пола и жизненного опыта. Инстинкт самосохранения. Я вдруг очень ясно понял, надо валить. Надеяться на то, что мента станут слушать и поверят сразу же – дело очень глупое. Думать обо всем лучше на приличном расстоянии от этого места и от этого трупа. Потому как, ко всему прочему, я ни черта не помню. Вернее, помню 1941. Помню деревню, Мацкевича, Лизоньку. Помню все, что происходило с бабкой-демоном. Помню внезапно нашедшегося брата Иваныча и все, что он рассказал. Помню, как вообще началась эта история. Включая поминки деда, Клетчатого, даже ту изменённую реальность, где провел пару дней. Но, хоть убей, не помню, как оказался именно здесь, в парке