Физрук 7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

Признаться, не ожидал от Вилены таких высказываний. Понятно, что ни одна из женщин не любит, когда к ее мужчине близко подходит другая, но здесь крылось что-то иное. Она же не могла видеть, как актрисулька со мною заигрывает. По крайней мере, точно не выходила изквартиры. Так что, видать, здесь какая-то старая обида. Неужто гражданка Неголая перебежала когда-то дорогу моей девушке? Стоит ли вникать во все обстоятельства сего дела или лучше не лезть? Мало ли что у Вилены было в прошлом. У меня ведь тоже было!

— Насчет того, куда мне стоит смотреть, — проговорил я. — Если ты подразумеваешь какие-нибудь шашни это одно, а если мне придется закрывать глаза всякий раз, когда в поле моего зрения окажется соседка… Ну а вдруг я буду в этот момент за рулем?

— Смеешься, Саш? — горестно осведомилась она. — А мне не до смеха!.. Знаешь кто такая Таська Неголая⁈

— И кто же?

— Вот видишь — ты уже заинтересовался!

— Я задал простой вопрос, — пожал я плечами. — Не хочешь, не отвечай. Не очень-то мне и интересно.

— Вот, значит, каким ты бываешь?

— Каким?.. — переспросил я.

— Недобрым…

— Я очень добрый, может быть, даже чересчур, естественно с теми, кто сам такой, — проговорил я, — только не люблю, когда меня держат на поводке.

— Прости, — вздохнула Вилена. — Дело в том, что однажды Таська уже отбила у меня хорошего парня и я не хочу, чтобы это повторилось.

— Не о чем беспокоиться, — сказал я. — Неразборчивые женщины не в моем вкусе.

— Я думала, ты скажешь, что тебя у меня никто не отобьет, — проворчала она, но уже совсем другим тоном.

— Не родилась еще такая, которая могла бы сделать это, — улыбнувшись, откликнулся я.

И мы скрепили наше примирение долгим поцелуем.

— Кстати, забыла тебе сказать! — спохватилась Вилена. — Пока ты там машину загонял тебе звонили.

— Кто?

— Какой-то мужчина. Он не представился. Просто поздоровался и просил тебе передать, что во вторник, в семнадцать часов, на прежнем месте.

— Спасибо!..

— Давай все-таки спать.

— Давай, — вздохнул я.

Когда девушка, к которой ты глубоко неравнодушен, говорит тебе: «давай спать», подразумевая при этом, что спать вам придется в разных постелях, это не может не навести на печальные размышления, а еще — не вызвать в памяти образа разбитной бабенки, которая в первую же минуту знакомства пригласила тебя в гости. В конце концов, мы с Виленой пока что не в браке и даже заявления в ЗАГС не подали, так что наша свобода при нас. Я уж не говорю о том, что сил уже нет терпеть. Я отогнал дурные мысли и завалился спать.

Встал рано, как и всегда. Не будя гостью, отправился на пробежку, а когда вернулся, застал девушку за приготовлением завтрака. Мы мирно, по-семейному поели, потом я подбросил ее к райкому, а сам отправился в школу. Занятия шли своим чередом. На большой перемене, в столовке я рассказал трудовику о том, что Сумароков снова назначил мне встречу. Витек принял известие с полным равнодушием, как будто его это не касалось. Странные дела…

— А что, Эдвина все-таки посадили? — спросил я.

— Под следствием, — буркнул майор КГБ и добавил: — Твоими стараниями…

— Я-то здесь причем? — удивился я. — Это он меня велел схватить своим подручным и собирался посадить за шпионаж…

— Это не в его компетенции… — отмахнулся Курбатов. — А вот то, что он сейчас находится под следствием, нарушило всю схему, которую мы выстраивали несколько месяцев и залатать ее теперь нечем… — он умолк и посмотрел на меня с надеждой. — Если только…

— Что — только? — насторожился я.

— Не знаю, удастся ли это согласовать с руководством…

— Да что именно — согласовать? Не тяни ты резину!

— Тише! — прошипел трудовик и добавил: — Если только заткнуть эту дыру тобой!

— С ума сошел⁈ Ага, щас… Каким образом?

— Об этом поговорим не в столовке, — сказал он. — Приходи сегодня ко мне в семь вечера.

— Хорошо, — кивнул я, поднимаясь из-за стола.

Черт меня дернул за язык заговорить о Рогоносце. Вот теперь свалят на плечи еще ношу. И не факт, что она мне нужна. Хотя… Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться — вряд ли эта идея пришла Витьку только, что. Скорее всего, давно уже крутится в его майорской голове, а теперь он только решил воспользовался оказией, чтобы ею меня огорошить. Вот ведь сволочи, не дадут мне спокойно жить. Коготок увяз, всей птичке пропасть. И отказаться нельзя, в отместку могут отстранить меня от работы с пацанами. Ладно, разберемся…

С другой стороны мне было любопытно, что там гэбэшники еще придумали? И можно ли будет из этой их придумки извлечь выгоду? Не для себя, конечно, а для пользы будущего Ордена. В любом случае, я это обязательно постараюсь сделать. В общем, я даже с трудом дождался окончания рабочего дня. Правда, не забыл предупредить Шурика Могильникова, что намерен посетить его семейство завтра, после занятий. Пацан не слишком радостно кивнул. Вряд ли он думал, что я начну жаловаться на него родителям, тут что-то другое.

Ладно, завтра будет видно. Сегодня у меня — посещение «коллеги». После уроков у меня еще оставался вагон времени, и я решил заскочить в комиссионку. Рудик, правда, не звонил, но мало ли… И я покатил на улицу Дзержинского, к дому 17. Увидев меня, торгаш радостно заулыбался. Из чего я сделал вывод, что товар есть. Едва поздоровавшись, Рудольф поманил меня в подсобку, как и во всяком другом советском магазине заваленную коробками с дефицитом, и тут же выложил несколько стопок видеокассет.

— Ого! — сказал я. — Это все мне⁈

— Двадцать штук, — сияя, откликнулся торгаш. — Я хотел звонить тебе сегодня вечером, но если уж ты сам подъехал…

— И сколько с меня?

— Только тебе, как постоянному клиенту, — по четвертаку штука.

— Ладно, — поморщился я и полез за бумажником. — Завернуть есть во что?

— Я