Пока бутылка наполнялась, хлопец не терял времени даром. Раму выпрямили в депо. Пришлось сходить к Семенову, чтобы разрешил остаться после работы и воспользоваться станками. Станки общественные, а велосипед личный, со свалки притащенный. И использовать общественные станки в личных целях – подлянка хуже ножа в драке. Если самовольно, конечно. Но товарищ Семенов разрешил и даже не заставил отрабатывать дополнительную смену, хотя Венька и предлагал. Да и правки той – на час работы. Заодно и обода протянули. Степаныч помог. Оси Дрюхин отец не попортил, а шарики нашлись в каком-то агрегате непонятного назначения, обнаруженном на той же свалке Холодной Горы. Потрошил Венька загадочный механизм прямо на месте. Уволочь такую махину не представлялось возможным. Дважды пришлось прятаться за кучами мусора, пережидая визиты местных парней. Но в результате – собранные каретка и обе втулки, а также совершенно шикарная дюймовая труба для руля. Обрезок трубы пошел на подседельный штырь. Само седло хлопец выстругал из толстой доски и обтянул куском старой телогрейки. Пилил, строгал и шил Венька всю зиму. А к майским праздникам в спортивный магазин завезли покрышки. Тщательно пересчитав содержимое банки, хлопец вздохнул, ссыпал жалобно зазвеневшие медяки обратно и помчался в магазин. Уговаривать тетю Надю отложить пару. Собрать оставалось совсем немного.
Продавщицу он убедил. Беда пришла из депо. Придя вечером на работу, Венька узнал, что Степаныча придавило краном. Как опытнейший мастер умудрился так попасть, никто и не понял. Темы для разговоров в депо были иные. Рабочие вспоминали другие несчастные случаи, судачили про оплату больничных листков, порядок получения инвалидности, размер пенсии… Из всей суматохи и болтовни Венька понял одно: Степанычу, жившему вдвоем с дочкой Веркой, противной врединой на пару лет младше самого Веньки, придется не плохо, а очень плохо.
Вечером хлопчик опять выгреб все сбережения, ссыпал их в верхонку и бегом, боясь передумать, бросился к дому Степаныча…
После того прошлое воодушевление пропало. Возиться с велосипедом не бросил, но времени на «железного коня» тратил намного меньше, чем раньше, предпочитая гонять по улицам. Тем более основная работа была сделана, но без покрышек доводить мелочи смысла не имело. Можно было накопить еще раз. Венька начал, конечно, но… На следующее лето… Если повезет… Венька понятия не имел, что его поступок мимо окружающих не прошел. Дело дошло до того, что с улиц Лысой Горы и деповских курилок разговор перешел на уровень профкома и директора. И вопрос о том, как поступить, глядя на эту историю, даже поставили на повестку заседания парткома.
* * *
Сегодняшнее собрание было для него сюрпризом. Хлопец судорожно пытался придумать, что же такое сказать. Обычно Венька за словом в карман не лез. Но обычно – это в предшествующих дракам перепалках с «холодранцами» или при получении разноса за какую-нибудь проделку. Но последнее редко: работать, учиться, активно участвовать в уличной жизни и при этом успевать хулиганить – непросто. На хулиганство Веньке просто не хватало времени. Но если случалось, всегда находил что сказать. А вот так, на трибуне, у всех на виду, когда ради Веньки собрали весь коллектив и лучшие люди депо уже добрый час только тем и занимаются, что хвалят, хвалят, хвалят… Его, Веньку, хвалят. За совершенно естественный поступок…
– Та любой бы так зробил, – закончил хлопец, совершенно не слышный в громе рукоплесканий.
Предпрофкома поднял руку, призывая к тишине, и произнес:
– Скромность – одно из важнейших качеств советского человека. И все мы видим, что и в этом Веня не подкачал! – оратор сделал паузу. – Руководство депо, совместно с партийным и профсоюзным комитетами решило наградить Вениамина Фридлендера двумя покрышками к велосипеду «Украина» и тремя камерами к ним, – председатель задумался и уточнил: – Третья на случай, если порвется.
Он жестом фокусника откуда-то (виновнику торжества показалось, что из воздуха) извлек означенное. Рабочие снова зааплодировали. Венька не верил своим глазам. И ушам тоже. На негнущихся ногах он доковылял до центра сцены и принял награду. Дальнейшее прошло мимо сознания. Мысли витали очень далеко от торжественного заседания, которое он почти не слышал. Руки сжимали два вожделенных резиновых обруча, а дома, подвешенный к стенке, ждал почти полностью собранный велосипед…
Нью-Йорк. Район Greenwich Village.Ресторан «Villa Mosconi»[11]
«Переговорщики. Да, идея старинная, известная, пожалуй, со времен первых государств с их спецслужбами и весьма здравая. Истина в том, что разведкам, а иногда и политикам официально дружественных государств очень часто требуется поговорить. Причем неофициально и напрямую, без лишних ушей и глаз. И тогда в дело вступаем мы – официальные секретные агенты, так сказать, – размышляя о постороннем, Иван готовился к предстоящей встрече, не первой, но на сегодняшний день важнейшей за все время его службы. – И надо признать, такие контакты часто намного эффективнее официальных. Если вспомнить Карибский кризис и переговоры Фомин – Скалли, то всякие сомнения отпадут…» – подойдя к двери, он задержался на несколько секунд, пытаясь обнаружить в отражении на стекле возможных наблюдателей. Дилетантство? Нет, просто разумная предосторожность, пусть и слегка наивная.
Войдя в полутемный, с улицы зал, он остановился. Несмотря на популярность ресторана, в эти часы народу в нем было мало. «Идеальное место и время для встречи», – отметил он, тут же заметив машущего ему рукой Джона. Приветливо улыбнувшись и поздоровавшись, подошедший метрдотель проводил посетителя к столику и удалился. Тут же реализовавшийся словно из ниоткуда официант принял заказ и снова загадочным образом испарился в воздухе.
– Как дела, мистер Айвен? – Широкая, «в тридцать два зуба», улыбка и веселый тон не могли скрыть озабоченности собеседника.
– Просто отлично, – улыбнувшись, ответил Иван, – а как вы, мистер Джон?
Старый, сохранившийся еще с первой встречи ритуал, когда он от смущения неожиданно представился Иваном Ивановым, а его американский контрагент в ответ – Джоном Доу.
– Я? Да у меня вообще отлично, – почти незаметно скосив взгляд на сервирующего стол официанта, ответил собеседник с явным акцентом коренного «дикси»[12]. – Я же вложился в «Exxon Mobil». А тут еще в политике очередное шоу разворачивается, правительство как наскипидаренное бегает и заседания каждый день, – и весело рассмеялся. Но едва официант отошел, как все напускное веселье слетело с Джона, как шелуха.
