Из-за обильной добычи пришлось две ночи по очереди дежурить, поддерживая огонь, меняя мясо в коптильне и отгоняя волков. Паша запретил стрелять по серым разбойникам, намереваясь собрать их у жилья и перестрелять разом. Волчьи шубы одни из самых тёплых, кто знает, как повернётся здешняя жизнь. Только разобравшись с добычей, вставили пузырь в окошко и затопили первый раз баню по-чёрному. Воды было мало, не в чем хранить, три полулитровых банки из-под тушёнки, да четыре свёрнутые фунтиком из бересты самодельных ведра. Самоделки вкопали в углы бани, они так медленней протекали, в банках грели воду на костре, чтобы помыться. Поэтому баня походила скорее на сухую сауну, но удовольствие доставила огромное. Как ни странно, почти за месяц походной жизни никто из робинзонов, так себя стали называть все шестеро, не заболел.
С постройкой бани, которую стали топить через день, строительные работы пошли на спад. Март месяц был в разгаре, твёрдый наст словно указывал, мол, самое время охоты на лосей. Коптильню мужчины немного расширили, с учётом прежней работы, самодельные сани для перевозки мяса укрепили. В одно морозное утро, обещавшее тёплый солнечный день, оба охотника отправились запасаться мясом, да и застряли надолго. С санями на лямках, капитаны обошли за день все окрестности, на десять километров в округе. Ни одного следа, словно кто-то выгнал зверей из леса.
– Странно, – рассуждал Павел, направившись в сторону жилья, – два дня назад я видел четверых лосей поблизости, вот и следы остались.
– И кабанов, словно кто-то спугнул из дубравы, – подтвердил Сергей, – ни единого следа не оставили за двое суток. Не нравится мне всё это, женщины наши совсем без защиты остались, бросай сани и бегом домой.
Он как в воду глядел, своё жилище они застали разграбленным и разрушенным, без признаков жизни. Судя по следам, всех женщин увели, но не в сторону ближайшего жилья, на север, а на восток. Робинзоны не смогли разобрать, сколько было нападавших, в любом случае, женщин надо выручать. То, что нападавших немного, доказывали полностью оставшиеся припасы, из вещей пропали самые ценные меха и всё. Шли разбойники с пленницами пешком, что давало шансы офицерам догнать их, оба они передвигались на самодельных лыжах, подбитых лосиными шкурами. В погоню направились уже в сумерках, закинув в вещевые мешки по ломтю копчёного мяса. Очередной раз выручил фонарик, работавший на честном слове, Сергей включал его на пару секунд, запоминал дорогу, после чего двигались в ночи.
После полуночи небо прояснилось, капитаны пошли при свете луны, торопясь успеть до рассвета. Следов собак они не обнаружили, поэтому были все шансы добраться до разбойников незаметно. Уже под утро, когда небо вновь закрылось облаками, Паша заметил впереди мелькнувший огонёк костра. К нему подходили с противоположной стороны, опасаясь засады. У костра грелся один караульный, сидевший к огню спиной, лицом к протоптанной тропинке. При неверном свете догорающих углей преследователи насчитали девять спящих фигур, вышло шесть разбойников, с учётом караульного. Ожидать рассвета не стали, вдруг у разбойников есть луки или арбалеты, надо брать их, пока спят и не смогут выстрелить.
Паше досталось снять часового, затем догонять сыщика. Тот пополз первым, легко передвигаясь поверх твёрдого наста, со спины караульного, закрытый от него огнём костра. Почти подобравшись к спящим, Лосев махнул рукой и Паша выстрелил. Караульный упал, Сергей за два прыжка встал возле спящих и крикнул,
– Девушки, ко мне!
Анна с Ларисой и Наташа быстро оказались возле него, Алёна замешкалась. Зато разбойники не стали ждать второй команды и все пятеро направились к сыщику, с явно недружелюбными намерениями. К счастью, луков ни у кого не было, исключительно топоры. Сергей медлил, определяя главаря, наконец, тот выдал себя, приказом атаковать. Его застрелил капитан первым, затем ещё двух, приблизившихся на пару шагов. Оставшиеся двое замерли, бросая своё оружие. Подбежавший Паша связал обоих, а сыщик проверил пульсы убитых, никто не прикидывался, отстрелялся он удачно. Только сейчас, подкинув дров в костёр, он разглядел лицо Алёны, так и оставшейся лежать на хвойной подстилке. Девушка была избита, один глаз заплыл полностью, распухшие губы потрескались и кровоточили.
– Что с ней сделали, – повернулся Лосев к трём другим женщинам, догадываясь, какой ответ получит, – и что с вами случилось, рассказывайте.
Рассказ длился недолго, всё достаточно просто, шестеро разбойников вели женщин в свою деревню, сначала обращались с пленницами бережно, не били и не связывали. Ночью, вдруг двое из них стали избивать Алёну, затем изнасиловали, а остальным связали руки, предупредив, что следующей ночью их очередь. Насильниками оказался вожак и его помощник, оба покойные. Все женщины и сама потерпевшая подтвердили их действия. Пленные злодеи изнасилование со стороны своих покойных приятелей не отрицали, обвиняя Алёну в непочтительных выражениях в ответ на их ухаживания вожака. Что касается самого набега, парни не считали его преступлением, такие набеги с целью захвата невест весной обычное дело в здешних краях. Раздумывая, что дальше делать, сыщик продолжал выспрашивать всё, что мог, у пленных разбойников.
Когда рассвело, парнишки оказались совсем детьми, не старше четырнадцати лет. Пока Паша собирал трофеи, а освобождённые пленницы готовились в обратный путь, ребята продолжали рассказывать. Впервые в этом мире у Лосева появились собеседники, в правдивости ответов которых можно не сомневаться. Много интересного рассказали ребята, начиная с истории возникновения здешних поселений, заканчивая насущными вопросами выживания. Со слов парнишек выходило, что славянские поселения возникли в этих краях после крещения Руси князем Владимиром, почти век назад. Сын его, Ярослав, продолжал преследовать людей, сохранивших веру предков. Не желая молиться чужому распятому богу, славяне целыми селениями уходили на север и восток, скрываясь за Булгарским Царством.
Сперва селились наособицу, вдалеке друг от друга. Земли в этих местах хватало, хотя урожай не сравнить с днепровскими чернозёмами. Постепенно приучались жить охотой, меняя меха на хлеб и товары булгарским торговцам. Порой и новгородские купцы спускались по Каме, но, их опасались сами беглецы, боясь насильственного крещения. Лет десять назад появился в окрестностях князь Ярослав с волхвами, он стал принуждать селения к дани, а волхвы объезжали окрестных славян с непонятными речами. Мальчишки объяснить их смысл не сумели, зато границу княжества очертили достаточно уверенно. Севернее поляны, где поселились робинзоны, на десять вёрст. Оттуда на два дня пути к северу будут земли князя Ярослава. Селение, откуда родом разбойники, держалось отдельно от других, независимо. Никому селяне не подчинялись, жили себе охотой и рыбалкой, иногда устраивая молодецкие забавы в виде набегов на соседей. По здешним меркам, деревня большая, двадцать три двора, со своей кузницей.
