Глава 4
Первая половина недели прошла в периодических открытиях маленькой дырки на Флиндерс и сравнениях текущих времен там и тут. Все это время в моей квартире было довольно людно – там гостили дядя Миша и трое лучших его бойцов с Мангаревы. Они коротали время в изучении арифметики – майор считал, что бездельничающий солдат есть позор для командира, и использовал визит в двадцать первый век для повышения образовательного уровня своего войска. Поэтому оно в основном решало задачи типа:
– Ты отстрелял три очереди по три патрона. Сколько их осталось в магазине?
Как ни странно, поводом к началу занятий стал телевизор. Дядя Миша, видимо соскучившись по этому ящику, включил его, посмотрел где-то полчаса, после чего с возмущением выключил и принялся вбивать науки в головы своего воинства. Вечером же поделился со мной:
– Зря я, старый пессимист, считал, что этот… да как же его, вредителя, зовут-то…
– Фурсенко, – хмыкнул я.
– Вот-вот, говорили, довел он образование до такого состояния, что хуже просто некуда. Оказывается, есть куда, очень даже есть! Новый-то что предлагает – вообще убрать из обязательной программы старших классов все естественные науки. Они там наверху совсем рехнулись?
– Наоборот, прежние реформы образования страдали некоторой половинчатостью, а теперь предлагается довести их до логичного конца. Начать с того, что свести бесплатное высшее образование к тому минимуму, при котором вообще можно будет говорить о его наличии. Это, насколько я в курсе, уже принято. То есть учиться в институтах смогут только дети приличных людей, а отпрыскам быдла вроде нас с вами там делать нечего. Но ведь люди наверху помнят, какая утечка мозгов началась после развала Союза! Кто будет горбатиться на их детей, если все убегут? А чтобы не убежали, надо или создать им приличные условия для жизни здесь, что дорого, или сделать их никому не нужными за границей. Вот и делают – кому они там понадобятся со своими знаниями всяких искусств, истории, социологии и менеджмента? В забугорье своих таких девать некуда.
И, значит, в таких мирных занятиях прошли три дня. А утром четвертого я, ненадолго открыв переход, обнаружил, что с момента предыдущего действия в Форпосте прошло сорок минут. Закрыл, потом через десять минут повторил операцию – теперь и по ту сторону прошло те самые десять! То есть снова появился четвертый кристалл, и пока он никуда не исчез.
Вскоре войско майора в полной готовности стояло за моей спиной, а на экране осциллографа появились характерные изломы на импульсах, что означало – моя аппаратура видит этот самый кристалл. Еще раз убедившись, что в квартире настежь распахнуты все окна, я начал пытаться открыть переход по только что появившейся наводке.
Сначала получилась совсем маленькая дырочка, в которую тут же начал со свистом уходить воздух. То есть давление по ту сторону было заметно ниже, чем Москве, да еще на девятом этаже. Поднеся руку к мини-переходу, я оценил разницу миллиметров в шестьдесят, а то и семьдесят. Много, но окна открываются внутрь, так что самопроизвольно захлопнуться не смогут, а стены квартиры выдержат и не такое. Значит, увеличиваем…
Сначала я увидел золотистый шар примерно дециметра в диаметре, а потом, по мере расширения поля зрения, обнаружил, что на него насажено еще два меньшего диаметра, так что получилось нечто вроде снежной бабы, только маленькой и раскачивающейся, как игрушка-неваляшка. Так вот отчего у меня параметры плывут!
Повинуясь какому-то наитию, я схватил со стола деревянную рейку, просунул ее в дыру и остановил качание «снежной бабы». Сразу появилась возможность расширить дыру сантиметров до пяти. И, как только это получилось, стоящий наготове дядя Миша просунул туда шест с телекамерой на конце.
Так, камера, похоже, оказалась в центре небольшого помещения с каменными стенами, закрытой дверью и двумя узкими окнами без стекол, в одно из которых видно верхушку какого-то пальмообразного дерева. Посередине – небольшой постамент с теми самыми золотистыми шарами, а в углу трясется смуглый субъект с перекошенной рожей.
– Можешь чуть повернуть, чтобы я взял его на прицел? – поинтересовался майор. – Не помешает, хоть он безоружен и здорово напуган, на нем аж лица нет.
Я изменил ориентацию перехода. Стало видно, что на субъекте нет не только лица, но и штанов. И вообще вся его одежда состоит из какого-то грязно-желтого мешка с прорезями для головы и рук.
– Прицепить фалы! – скомандовал майор. При планировании операции мы учитывали оба варианта, то есть и повышенное давление за открывшимся переходом, и пониженное. В общем, парни знали, что делать.
– Кристалл в этой матрешке? – уточнил дядя Миша.
Я кивнул, одновременно стараясь как можно больше расширить переход. Похоже, предел достигнут, значит…
В комнату полетел шест с моей аппаратурой, только сейчас он был снабжен восемью раскрывающимися ножками. Дюраль звякнул по камню, ножки в два щелчка растопырились, и шест застыл, а без них он еще как минимум секунду катился бы куда-то, сбивая мне настройку.
Дядя Миша чуть присел, держа в руке концы фалов. Ведь туда ветер будет попутным, а обратно встречным, и довольно сильным. Если у парней возникнут какие-нибудь трудности, мы сможем просто втащить их обратно на этих веревках.
Через несколько секунд мне удалось расширить дыру до площади примерно три квадратных метра. Хорошо, что мы заранее убрали всю мелочь, потому как в комнате теперь бушевал натуральный ураган. Интересно, заметят ли его соседи и если да, то что подумают? Хотя мало ли какие природные явления могут приключится – смерч, например, или какое-нибудь экзотическое торнадо. Так и скажу, если кто спросит – мол, сидел, читал книжку. Вдруг оно как налетит! А потом как улетит! И тишина.
Как бультерьеры на поводках, два воина дяди Миши кинулись в переход. Путь одного был совсем коротким, только до конструкции из золотистых шаров. Схватив ее, он пригнулся и с трудом сделал три шага против ветра, назад в комнату. В самом переходе его чуть не выдуло обратно, но дядя Миша поддернул за фал, и парень со своей добычей оказался в двадцать первом веке.
Задача второго была чуть посложнее, но боец с ней справился. Впрочем, субъект в мешке не сопротивлялся, просто он создавал дополнительную парусность, но общими усилиями всей команды ее удалось быстро преодолеть. Я втянул назад свой шест и выключил переход. Ураган мгновенно прекратился, и в наступившей тишине раздавалось только звучное икание пленника, в полном обалдении взирающего на окружающую обстановку.
Открытие перехода в Форпост прошло как обычно, без каких-либо дополнительных трудностей, и вскоре вся наша компаниям оказалась на Манюнином острове. Дядя Миша со своей командой и пленником остались в сарае, который был построен для выравнивания давлений по обе стороны портала, а я с «матрешкой» пошел в лабораторию.
