глупо им не воспользоваться.
Определив, что поликлиника находится примерно в той же стороне, что и мой дом, я поблагодарил пенсионера и рванул вперед. Остановился за углом ближайшего дома, перевел дыхание, затем вытер платком сочащуюся из раны кровь. Хорошо бы повязку наложить, да только не из чего. Недолго думая, я сунул платок под ткань, кое-как зафиксировал. Теперь хотя бы по ноге не стекало. Впрочем, рана уже и так почти перестала кровоточить. Немного отдавало болью, но было вполне терпимо.
Добравшись до вагончика с мороженным, я остановился в нерешительности — рядом стоял милиционер и почему-то он казался мне знакомым. Присмотрелся, а это наш участковый. Тот самый старший лейтенант, который принес мне повестку в «РОВД», когда случился первый инцидент с Генкой Иванцом. Сейчас он стоял чуть поодаль и увлеченно беседовал с каким-то мужиком, размахивая руками. Прислушавшись, я понял, что речь идет о рыбалке.
Насти пока еще нигде не было видно. Скорее всего, она или еще из дома не вышла, или была где-то на половине пути. Я осторожно приблизился. Руки успел помыть в обнаруженном у гастронома питьевом фонтанчике. Внешне, я выглядел нормально, только на одежде кое-где были малоприметные багрово-красные пятна. Хорошо, на темной одежде было не сильно заметно.
— Можно мне одно эскимо в шоколаде? — поинтересовался я у продавщицы.
Получив утвердительный ответ, я тут же протянул ей мелочь. Через несколько секунд отошел, сжимая в руках завернутое в синюю упаковочную бумагу мороженное. Отошел в сторону, стараясь держать все в поле зрения, но не привлекать внимания. Прохожих вокруг было немного — какой-то старик, несколько детишек лет восьми-девяти. Мужчина с чемоданом и молодая девушка, с мольбертом под мышкой. Ну и еще продавщица мороженого…
Сестра появилась спустя несколько минут.
Одетая в легкий сарафан с разноцветными цветочками, и маленькой детской сумочкой, болтающейся на плече, она вприпрыжку, быстро добежала до места встречи. Остановилась на краю площадки, завертела головой по сторонам, ища меня взглядом.
Увидела. Расплылась в улыбке.
Помахав ей рукой, показал куда отойти. Одновременно, я быстро взглянул на участкового. Тот по-прежнему был настолько увлечен своим рассказом про воскресную рыбалку, что даже не смотрел по сторонам.
Кстати, далеко не факт, что наш участковый в курсе того, что меня объявили в розыск. Он вполне мог забыть ознакомиться со свежими ориентировками, либо вообще не был проинформирован. Да к тому же, в СССР на участковом столько всего висело, что многие не справлялись и безнадежно увязали в служебной рутине. Как итог — часть задач выполнялась спешно, спустя рукава. То бишь, для галочки.
— Привет сестренка! — весело произнес я, обнимая Настю. — Ну, как дела?
— Лешка, я так рада тебя видеть. Дела хорошо, только вот сегодня милиция эта… Ты что, опять спортом занялся?
— Служба такая, — косвенно ответил я. — Хочешь — не хочешь, а придется. Не страшно было?
— Нет, чего там страшного? Они вежливые были, спокойные. Только сначала милиционеры не поверили, что тебя дома нет. Прошли по комнатам, все посмотрели.
— Вы впустили их в квартиру? — удивился я. — Зачем? А они документы показывали?
Странно, почему их только двое? Должно быть больше. Это как минимум следователь, несколько оперивников для силовой поддержки ну и чтобы было кому делать грязную работу. Понятые ещё. Ну и участковый. А тут что-то совсем странно. Опять ряженые?
Настя застыла, не зная, что ответить. Ну, еще бы, чего я пытаюсь добиться от десятилетней девочки? Это в две тысячи двадцатом, молодежь вся сверх продвинутая и развитая не по возрасту. А в Союзе все было иначе, дети были простые и наивные… В песочнице до двенадцати лет и войнушка в ближайшем парке или сквере.
— Ладно, не страшно, — улыбнулся я. — У них тоже работа. А случайно в мою комнату они не заходили? Форму видели?
— Конечно, заходили. И одежду военную видели, она же на стуле висела. А что, нельзя было?
Я потер затылок ладонью. Вот это уже подозрительно — их только двое было? Без понятых? А вдруг что-то подложили или наоборот, забрали? Если так, то и милиционеры точно переодетые.
Черт возьми, становится все интереснее и интереснее. Вот это я вляпался…
— Вот твое эскимо! — я протянул ей мороженое. — Документы взяла?
— Ага, спасибо. Вот твои документы. — Настя вытащила из своей детской сумочки и передала мне ярко-красный военник, из которого торчал согнутый край увольнительной записки. — Я во все карманы заглянула.
Быстро раскрыв книжку, я пролистал ее. Закрыл.
— Блин! Спецпропуска нет! — тихо выдохнул я, осознавая факт.
Только что возникшие опасения сбылись. Эти милиционеры просто и быстро выкрали мой пропуск, а без него мне не попасть на территорию «Чернобыля-2». Вытащили прямо из дома! Значит, кто-то точно знал, что военная форма и документы там. Но кто? И как?
— А, Леша! Вот еще! — сестра вдруг вытащила из сумочки и протянула мне еще один сложенный пополам небольшой листок. Это и был спецпропуск, который перед «увалом» оформлял старший лейтенант Корнеев.
У меня как гора с плеч упала. Я уж было напредставлял себе, как и с какими последствиями я буду выкручиваться из и без того сложной обстановки. Ну, малая, блин… Так и до инфаркта довести можно.
— Ф-фух! Напугала! — облегченно выдохнул я, забирая пропуск. — Я же без этой бумажки, как букашка…
— Как ты сказал? Букашка? — та весело захохотала, услышав смешное сравнение.
— Ну, это выражение такое, неужели раньше не слышала?! — пояснил я, пряча документы в карман. — Ну, спасибо тебе. Ладно, был очень рад тебя видеть. Лопай мороженное, пока не растаяло. А я побежал, мне еще в часть возвращаться. За формой позже вернусь. Маму успокой, скажи все хорошо у меня.
— Ла-адно.
Оставлять сестру на улице в таком возрасте было абсолютно нормально. Многие первоклассники сами ходили домой из школы, в магазин или к бабушке, в соседний квартал. Никто тогда детей не похищал… Нет, ну точнее, конечно же, похищали. И убивали. Стоит только вспомнить таких советских маньяков как Андрей Чикатило или Владимир Ионесян. И список-то серийных убийц был большой, уверенно пополнялся в девяностые и двухтысячные годы.
А вот в будущем детей крали гораздо чаще и по самым разным причинам. Даже думать об этом не хочу, много плохих историй слышал.
Но не успел я пройти и десяти метров, как проклятый участковый меня заметил. Видимо, закончил свой рассказ про фантастическую рыбалку, вспомнил, что он на службе. Увидел меня и не сдержался.
— Алексей! Савельев! — крикнул он. — Погоди, не торопись!
Я остановился как вкопанный, обернулся — тот уже шел прямо ко мне.
Внутренне напрягся
