снижения придётся сделать круг севернее аэродрома. Не пикировать же!
Самолёт кружил в отдалении, но даже на таком расстоянии было видно, насколько он огромный. Даже ТБ-7 поменьше будет. Пожалуй, лишь немногим меньше знаменитого «Максима Горького». Только Каминский никогда не слышал о том, что в СССР производят или хотя бы разрабатывают модель с названием Ил-18. У незваного гостя тоже четыре мотора, но он выше и длиннее упомянутого тяжёлого бомбардировщика будет. И раскраска неизвестная, хотя на хвосте нарисован советский флаг.
Ил-18
Посадочная скорость намного выше. И пробег раза в полтора больше.
Ради того, чтобы посмотреть на невиданное чудо техники, по указаниям работника аэродромной службы заруливающего на дальний край аэродрома (ещё одна просьба пилота севшего самолёта), в кузов «трёхтонки», везущей найденную где-то длинную лестницу, запрыгнул сам начальник аэродрома. И Зис-5 помчался по лётному полю наперегонки с «эмкой» аэродромного особиста (третья просьба гостей).
Дверь внутрь самолёта открыла красивая молодая женщина в тёмно-синем кителе, такого же цвета юбке до колен и кокетливой пилоточке. Открыла и отошла в сторону, пропуская в проём крепкого мужчину. В синих брюках с голубым узким кантом по шву, лётчицкой фуражке и белой рубашке. С погонами!!! Каминский, воевавший с беляками в Гражданскую войну и заслуживший три ордена Красного Знамени, даже опешил. А пилот (или какой-то ещё член экипажа), насмешливо глянул на него и принялся руководить, как ставить лестницу. Потом шустро спустился по ней, явно проверяя прочность, и вскинул руку к козырьку, представляясь:
— Подполковник Военно-воздушных сил Советского Союза Морозов. Доставил министра обороны СССР, члена Политбюро ЦК КПСС маршала Советского Союза Устинова и начальника Главного разведывательного управления, заместителя начальника Генерального Штаба Вооружённых сил СССР генерала армии Ивашутина.
— В Советском Союзе не существует должностей министров, а наша партия называется ВКП(б), — потемнел лицом «гэбист».
— Совершенно верно, товарищ старший лейтенант госбезопасности. В этом времени ещё не существует, но лет через десять будет введена. И примерно тогда же Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) будет переименована в Коммунистическую партию Советского Союза.
Он вынул из кармана красную книжечку, на обложке которой было написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь. Коммунистическая партия Советского Союза. ЦК КПСС».
— Вы пока изучайте, товарищ старший лейтенант госбезопасности, а мы с товарищем полковником лестницу подержим, чтобы мои пассажиры с неё не упали.
И действительно, по ступенькам, лицом к самолёту, стал спускаться очень пожилой мужчина в очках и фуражке с золотым витым кантом. На удивление, достаточно уверенно для своего возраста. И тоже в погонах!!! Золотых!!! На которых правда, был вышит герб Советского Союза. А орденских планок на кителе… Такие Вильгельм Фридрихович видел у иностранных военных. Но если допустить, что «гости» всё-таки носят советские награды, то получится очень интересно: только ленточек какого-то высшего (по нахождению на орденских планках) ордена начальник аэродрома насчитал десять штук. Плюс звезда Героя Советского Союза и две звезды Героя Социалистического труда. Грубоватое лицо, широкий жёсткий рот.
— Спасибо, товарищи, — поблагодарил старик помощников, и лётчик махнул рукой следующему пассажиру, тоже пожилом и одетому в такую же форму.
Как выяснилось, различия были в орденских планках и погонах: у этого золотом была вышита единственная огромная звезда.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, — обратился тот, что с гербом на погонах, отдав честь. — Нам с товарищем Ивашутиным нужно как можно скорее попасть к товарищу Берии и товарищу Сталину. Возможно, к ним обоим вместе.
Сотрудник ГУ ГБ растерялся.
— Я понимаю всю нетривиальность просьбы, но и ситуация далеко не тривиальная. Насколько я знаю, очень нечасто к главе правительства и наркому внутренних дел прибывают члены Политбюро и руководители разведки из будущего, отстоящего на сорок лет от сего дня. Пётр Иванович, предъявите, пожалуйста, товарищу старшему лейтенанту госбезопасности свои документы, а я предъявлю свои.
У Каминского голова шла кругом от этих слов. Можно было бы предположить розыгрыш, но так разыгрывать кого-либо невозможно. Даже не из-за того, что оба гости носят форму так, словно всю жизнь в ней провели. Самолёт!!! Эта гигантская четырёхмоторная машина с надписью «Ил-18» и регистрационными номерами на крыльях не похожа ни на что, когда-либо виденное полковником.
— Какая скорость этой машины? — выстрелил он вопросом пока «безопасник» тщательно изучал документы маршала и генерала армии.
— Крейсерская 625 километров в час, максимальная — 685.
— Этого не может быть! Это же быстрее любого истребителя.
Подполковник только пожал плечами.
— Пока быстрее.
— А мощность двигателей?
— По 4252 лошадиной силы каждый. Если мне разрешат, товарищ полковник, я вам изложу все её технические характеристики.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, поторопитесь, пожалуйста, — стал испытывать нетерпение маршал. — Нам очень срочно надо увидеться с товарищем Сталиным. И в первую очередь — пока хотя бы кратко переговорить с товарищем Берией. Вопрос жизни и смерти многих миллионов людей. Если мне не объясниться с Лаврентием Павловичем немедленно, то буквально в ближайшие часы может пролиться кровь. Ещё не миллионов людей, но уже сотен. Если уже не начала проливаться.
— Сдайте оружие и садитесь в машину, — наконец, вышел из ступора гэбэшник.
— Давно бы так, — улыбнулся маршал, протягивая ему рукояткой пистолет неизвестной конструкции.
То же самое проделал и генерал армии, а из самолёта передали небольшой саквояж.
— Что в вашем портфеле? — насторожился старший лейтенант госбезопасности.
— Книги по ближайшей истории СССР. Очень важные книги для руководства Советского Союза, — предъявил Устинов содержание портфеля.
19 июня 1941 г., 10:40, несколько километров северо-восточнее Витебска.
Без пятнадцати восемь младший лейтенант НКВД Могилевич, как обычно, подходил к зданию областного Управления. Газ-А начальника уже стоял перед входом, и под открытыми боковинками капота машины возился Пётр, водитель этого агрегата.
— Опять не хочет ехать? — поприветствовав парня, спросил младший лейтенант.
— Свечи менять пора, — отмахнулся тот, вытирая ветошью испачканные руки. — А запас кончился. И трубка радиатора подтекает. С ней-то попроще: только воду почаще подливать нужно, пока не запаяю. А вот со свечами — совсем беда. Надо будет к военным наведаться. Может, у них комплект свечек на что-нибудь выменяю.
— Как там САМ? Сильно злой, если так рано примчался?
— Чем-то обеспокоенный. Всю дорогу молчал и нервничал.
Дежурный по Управлению тут же отправил Могилевича на второй этаж.
— Дуй скорее! Что-то серьёзное приключилось, и товарищ капитан всех командиров в восемь ноль-ноль у себя собирает.
Что уж может быть серьёзнее? Исчез военный аэродром возле деревни Журжево, что находится на северо-востоке от областного центра. Вот просто так взял и исчез! Прискакавший полчаса назад из деревни парень рассказывал про какой-то странный светящийся туман, среди ночи окутавший аэродром. А когда рассвело, на месте аэродрома стала видна огромная проплешина, застроенная огромными зданиями непонятного назначения. И лётное поле, увеличившееся во
