подпёр её снаружи. Врачиха сделалась отстранённой, словно уже не видела во мне ребёнка — просто объект. Неприятно расчеловечиваться, я вам скажу.
В коридоре нарастал шум.
— Да пропустите меня! Это мой кабинет! — возмущённо возопила гитаристка (которую, я подозреваю, никакой начальник никуда не вызывал — или вызывал, но, скажем, по какому-нибудь «срочному звонку»).
— Товарищи, что происходит⁈ — о, это уже дядя Коля…
— Спокойно, граждане! — так-так, за дверями как минимум ещё один мужик. — У девочки нервный срыв. Поступил сигнал…
Ну что, помирать — так с музыкой? Тётка подошла ко мне, потянула левый рукав… и тут я воткнула ей в ногу ножик. Маленький такой, острый, всегда таскаю с собой — карандаши точить. Всё равно меня мордовать собрались, правильно? Хоть выступлю ярко напоследок.
Тётка заорала от души. «Санитар» нырнул из-за моей спины, поймал падающий шприц и воткнул мне в руку, прямо через рукав, не особо заботясь о всяких там стерильностях. В коридоре кричали в несколько голосов, дверь тряслась, но не открывалась.
Тётка вопила, «санитар» продолжал держать меня, словно клешнями, но башка выключаться не очень торопилась. Медленнее действует внутримышечно?
Я подумала, что от дядькиных пальцев у меня на плечах синячищи останутся. А ещё я ждала, когда зайдёт третий. Рожу хотела запомнить.
Дверь наконец-то распахнулась, и в кабинет ввалился орущий комок людей. Коридорный «санитар» развернулся полубоком, и я позволила себе выдохнуть. Ну, всё, суки. Запомнила. Как говорится, время придёт, «вы мне ещё за Севастополь ответите»*…
*Фраза Виктора Багрова
из фильма «Брат-2»
режиссёра Алексея Балабанова.
Голоса стали ме-е-едленными. Руки мелькали, размазываясь веерами, словно статуэтки богини Кали. Это было так тошнотворно-головокружительно, что я закрыла глаза. И отрубилась.
ОТЛЁТ
Вовка
Та же суббота, 4 июля, 15.00.
Перед отлётом в на аэродром приехал какой-то мужик, передал нашему тарщмайору два запечатанных конверта: один для лётчика, а второй — для старшего сопровождающего, переодетого под препода четырёх якобы курсантов.
Шпионские игры в полный рост.
Самолёт набрал высоту, разворачиваясь над городом. Я хотел отстегнуть страховочные ремни, но мужик слева отрицательно покачал ладонью: рано. Что ж, подождём. Старший посмотрел на часы, полез в конверт. Если он и удивился, то виду не подал (да и с чего бы ему удивляться при такой службе?), передал один из вкладышей сидящему позади нас «курсанту».
Я покосился в иллюминатор на уплывающую вниз землю. Понятно, что аэродром военный, не столь привычный, но, кажись, куда-то мы не туда летим…
Самолёт нырнул вниз. Из-за моей спины выдвинулась рука, деловито прихватила голову. Парень слева навалился на руки. В шею вошла игла шприц-тюбика. Пользуйтесь, твари, что вес у меня бараний…
С*ка, падлы же вы, а. Да и сделать уже… Руки стали ватные. Картинка качалась. Отвратительно.
Хотели бы тупо авиакатастрофу устроить, таких хитромудростей не навинчивали бы…
Навстречу метнулась гладь воды. Байкал? Борт пошёл, едва не чиркая пузом по волнам. Ну вот, считайте, нас уже и потеряли…
Краем угасающего сознания я думал, что расслабился здесь за последние годы. Разнежился. Пионер — всем ребятам пример, большие дяденьки присматривают за нами, и все мы вместе строим почти что коммунизм. А о такой неприятной вещи как предатели Родины отчего-то и думать забыл. Рассла-а-абился. Прекращать это дело, срочно. Росомаха* — наш тотемный зверь…
*Совершенно бесстрашный,
обезбашенный хищник,
похлеще медоеда.
Вы почитайте на досуге.
ДВУМЯ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ
— Вы же понимаете, что наша благодарность может быть весьма и весьма существенной… господин генерал? Сигару?
Обращение «господин» звучало приятно, одномоментно возвышая генерала над серым морем «товарищей». Он отставил бокал с коньяком на столик, принял сигару. Дым пах дорого, не то что совковые сигареты…
— Я хочу дом. Большой дом. Где-нибудь в Майами. Новое имя, документы. И деньги. Миллион. Долларов.
Собеседник понимающе покивал, но брови его несколько удивлённо дрогнули.
— Вы же понимаете, что информация должна обладать соответствующей ценностью? В частности, нас интересует ракетная часть…
Генерал неловко пристроил сигару на краю массивной пепельницы и набычился:
— Ракеты, пароли — всё это мелочь по сравнению с тем, что я могу рассказать…
* * *
Сотрудник американской разведки, агент Джон Смит (ненастоящее имя, ненастоящая фамилия) озадаченно глядел вслед отъезжающему автомобилю. Такая информация потребует тщательной проверки.
Неужели им удалось? Перенос сознания…
Слышал краем уха, что разработки велись и Штатами, и Советами. Но по последним данным, никто не преуспел. Или всё-таки?..
Дверь слегка скрипнула, и вошёл помощник.
— Сэр?
— Уилл, вы слышали о том, что ряд правительственных лабораторий работает над проблемой переноса человеческого сознания?
— Вы имеете в виду — в другого человека? Или в иное… существо?
— И это тоже. И перемещения… во времени. А также телепортация и прочее, — вечер за окном стремительно синел. — Я хочу, чтобы вы ознакомились с папкой, что лежит на столе. Сейчас. Вам придётся собрать максимально полную информацию об указанных там людях.
Скрипнул стул. Едва слышно перелистнулись страницы. Некоторое время было очень тихо.
— Но, сэр…
— Да?
— Дети?
— Если переданные данные верны, эти дети являются уникальными объектами для исследования, не считая того, что они могут оказаться также носителями чрезвычайно важной информации. Нам нужно определиться, кто из них наиболее… ценен.
* * *
Три недели спустя
— Итак, Уилл, что мы имеем?
— Девочка попала в поле зрения местных спецслужб ранее, но я бы сделал ставку на мальчика.
— Почему?
— Он проявляет себя ярче. Демонстрирует владение навыками, которых у ребёнка его возраста не может быть. В частности, умение управлять общественным автотранспортом. Согласно показаниям его матери, поведение объекта кардинально изменилось летом восемьдесят четвёртого, буквально в течение недели. В те же дни он установил контакты с девочкой. Вполне возможно, они действуют согласно заданной программе. Однако, если девочка осталась чрезвычайно интегрирована в семью, то мальчик в считанные дни сумел добиться практически полной независимости, из чего я делаю вывод, что, возможно, перенос взрослого сознания в тело девочки произошёл не вполне удачно, и она осталась крайне эмоционально привязана к родителям… э-э-э… тела-донора.
— Или замещение сознания произошло не до конца, — выпятил губу шеф.
— Именно так. Кроме того, я отметил, что весьма часто девочка фиксирует данные, но диктует ей именно мальчик. То есть, она выполняет роль, скорее, секретаря. А с точки зрения носительства информации…
— Вы правы! Как носитель информации он будет гораздо более ценен.
ЕСЛИ ДРУГ ОКАЗАЛСЯ
