покрутил. Ксавион наклонил голову, чтобы поймать губами возбуждённый сосок. Да, чёрт возьми. Я выгнулась, прижимаясь к его рту, показывая удовольствие. Он пососал бугорок, даже слегка прикусил. Затем принялся ласкать другой. Я прикусила губу, чтобы не закричать.
Он всё повторил.
Я громко застонала.
— Ксавион.
Я даже не поняла, что впились пальцами в кожу его головы и потянула за волосы. Моё желание лишило меня разума. Я хотела кончить. И чтобы удовольствие не заканчивалось. Он мне нужен.
Я оттолкнула Ксавиона, чтобы он приподнялся, и я могла дотянуться до его штанов. Ему пришлось изменить положение, чтобы помочь, но не спорил. Штаны расстегнулись достаточно легко, а затем я принялась их стягивать, остановившись только тогда, когда его налитый член появился в поле зрения.
Чёрт.
Ксавион забеспокоился, потому что я уставилась на член.
— Ты в порядке? — спросил он.
Даже лучше. Это похоже на рождественское утро.
Офигенный член.
— Ещё раз спросишь, и я покончу с собой.
Что на самом деле может быть для меня мучительнее. Наконец, он больше не нуждался в поощрении. Он сжал мои бёдра и раздвинул. Затем провёл пальцами по краю трусиков, коснувшись края складки. Он решил помучить меня, поцеловав ногу выше колена. И ещё чуть выше. Он подул. И от его горячего дыхания я вскрикнула.
— Чёрт возьми, прекрати дразнить меня.
Он навис надо мной, уперев руки в бока. Его член дёрнулся. Я смотрела на головку, пока Ксавион не начал входить в меня. Затем запрокинула голову и вздохнула от напряжения.
Пульс.
Связь.
Его губы нашли мои, когда он погрузился глубже, задев то особенное место, от которого у меня перехватило дыхание. Я прильнула к нему. Вцепилась ногтями. Затем выгнулась, приглашая его глубже. Он двигался медленно, доводя до грани оргазма. Моё тело напряглось. А он дразнил.
— Дай мне это, — потребовала я.
— Чёрт, — произнёс он мне в рот, двигаясь всё быстрее и быстрее, пока растягивал меня…
Когда я достигла оргазма, широко открыла рот и издала бы эпический крик, если бы у меня хватило дыхания. Моё тело задрожало от удовольствия. Я напряглась, в голове ничего не было. Должно быть, Ксавиону было неудобно, когда я очень сильно сжимала его член. Ему нравилось.
Судя по горячим струям и пульсации члена я поняла, что он кончает, а затем, как мужчина, он рухнул на меня сверху. Я не возражала, а обняла его и наслаждалась тем, как он пытался отдышаться, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи и плеча.
— Чёрт. Тебе, должно быть, тяжело, — наконец, сказал он. Не выходя из меня, ему удалось перекатиться, и я легла на него сверху. Меня это устраивало. Особенно когда его полутвёрдый член дёрнулся во мне, задевая нужную точку.
Ксавион застонал.
Я ухмыльнулась.
— Только не говори, что ты закончил на сегодня. — Дерзко, но я чувствовала себя прекрасно после эпического секса. — Знаешь, фаллоимитатор никогда меня не подводил. Но машинке не хватало общения.
— Кто сказал, что я закончил? — Он вошёл в меня. Уже сильнее, чем раньше.
— Ну, я не узнала, сколько тебе лет. Может, мужчине твоего возраста нужно время для перезаряда.
— Ты меня провоцируешь?
— Да. — Я не могла не усмехнуться, прижимаясь к нему.
Его член налился вновь.
Он же уже кончил, так что я не ждала ещё.
Я скакала на Ксавионе, медленно вращая бёдрами, выставив грудь, чтобы он мог поиграть с ней. Поза наездницы хороша для контроля. Я знала, как хочу, чтобы он меня трахал. И для дополнительного удовольствия — то, как он щипал мои соски. Ксавион смотрел на меня, пока я трахала его. Я могла определить уровень его возбуждения по тому, как напряглась его челюсть и по румянцу.
Я прикусила губу, продолжая скакать. Смотрела на него, когда кончала.
Ощущение связи потрясло меня до глубины души.
Пришла моя очередь рухнуть на него бескостной кучей.
Он обнимал меня, поглаживая рукой по спине. Ничего не говоря.
Что было хорошо, потому что он, вероятно, всё испортил бы.
И я так хотела насладиться тем, каково быть счастливой.
Он, с другой стороны, выругался.
— Твою мать! Я забыл переустановить ловушки. — Потому что отвлёкся.
Мной.
Наблюдая, как его голая задница устремляется к двери, я улыбнулась. Я могла бы привыкнуть к этому.
Впервые за целую вечность, я заснула в чьих-то объятиях. Проснулась оттого, что Ксавион легонько целовал меня в плечо. Я оттолкнула его.
— Я липкая, мне нужно умыться.
Он усмехнулся.
— Справедливо. Как смотришь на душ?
Что сказать? В наши дни большая часть воды, вытекающей из труб, грязная. Для питья требовалась фильтрация. А для очистки воды требовалось выносить вёдра и таскать их. Несмотря на все усилия, я приносила воды, хватающей обмываться несколько раз в неделю. Но у Ксавиона не было ведра. У него был душ.
— Горячей воды нет, — сказал он, — но, к счастью для нас, в этом здании резервуар на крыше. Он всё ещё собирает и выдаёт воду
Как будто мне не всё равно. Я была рада холодной воде и мылу. Я не умывалась, как следует с момента последнего ливня, когда стояла на крыше, дрожа от холода, надеясь, что меня не убьют, потому что хотела вымыть волосы шампунем. Сегодня я принимала душ не одна, и что лучше, я ела сосиску. Сначала член, потом настоящий кусок мяса.
— Где ты их нашёл? — спросила я, когда он протянул мне немного солёного вяленого мяса. У того, что было в магазине, давно истёк срок годности и всё протухло.
— Сделал, — с гордостью признал он.
— Из животного? — Мне пришло в голову, что я видела только один тип живых существ.
Увидев выражение моего лица, он рассмеялся.
— Да, из животного!
— Из крысы? — Меня всегда говорили, что лишь они и тараканы переживут апокалипсис.
— Это кролик. Те, кто невосприимчив к чуме, размножаются как сумасшедшие. Отсутствие хищников в дикой природе помогает
Я любила кроликов. В прежние времена я бы никогда их не съела. Хотя, бройлерных, наверное, да. Я откусила вяленое мясо и почувствовала себя счастливой.
— Я думала, ты любитель рыбы.
— В основном. Но я практичен. Это проще и не занимает много места.
Мясо было солёным и вкусным, как и его сперма, потому что позже я сделала то, чего не делала для многих парней. Но Ксавион особенный. Он заставил меня почувствовать себя особенной. Счастливой.
После секса он показал мне здание и встроенную в него систему безопасности. Когда мы поднимались по лестнице, я предположила, что у него почти
