В свои двадцать четыре года, она, как и большинство других сильных магичек, выглядела едва на полноценные восемнадцать. И кроме того, Варвара была бешено красива и неожиданно темпераментна для «холодной» нордической девы-валькирии. В общем, чего бы Бармин не ожидал от близости с Варварой, действительность превзошла все его самые смелые фантазии. Однако все хорошее всегда кончается быстрее, чем нужно. Будь его воля, Бармин пропустил бы и обед, но оказалось, что делать этого нельзя.
— Во-первых, — объяснила ему женщина, — если мы задержимся еще дольше, это будет уже несомненный бонтон. Тем более, если я теперь стану приходить к тебе каждый день на урок истории. Перед девочками будет неудобно! И это мы еще ничего не сказали о тебе.
— Обо мне? — не понял Ингвар. — Я-то тут при чем?
— Ты не должен столь очевидным образом выделять кого-то из нас. Это недальновидно и чревато… И кроме того, во вторую половину дня тебе нужно хорошенько отдохнуть и плотно поесть, чтобы возместить растраченную на меня энергию.
— Полагаю, — усмехнулся Бармин, уже догадавшийся, о чем пойдет речь, — это как-то связано с твоим «во-вторых»?
— Совершенно верно, — загадочно улыбнулась Варвара, — потому что, во-вторых, после полуночи тебя ожидает деньрожденный сюрприз.
— Вот же, двергов писюн! — выругался Ингвар, вспомнив, наконец, что завтра у него день рождения, о котором за всеми делами, он благополучно забыл, да и не привык, если честно, к этой никак к нему не относящейся дате. — Кто готовит сюрприз?
— Маша.
— Тянули жребий? — почти что в шутку спросил Ингвар.
— А как иначе? — удивилась Варвара. — Мы по такому деликатному вопросу договариваться еще не научились, хотя мне, учитывая обстоятельства, девчонки пошли навстречу.
— Значит, подарком-сюрпризом станет Машина девственность?
— Ну, хоть для кого-то ты станешь первым мужчиной, — едва ли не застенчиво улыбнулась голая женщина. — Мы же с Леной тебя не дождались, а про Ольгу, если честно, я не в курсе. Впрочем, она университет в Ниене закончила, магистерскую степень получила, а это, по минимуму четыре года. Вряд ли утерпела. Хотя, кто ее знает!
«Лицей, — попытался посчитать Бармин, — это самое малое до шестнадцати лет. Плюс четыре года в универе. Если так, ей двадцать. Но что, если, семнадцать и пять или даже шесть?»
— Надо будет что-нибудь вроде банкета устроить, — предположил Бармин вслух. — Может быть, позвать кого-нибудь в гости… Федора с Екатериной, например.
— Не бери в голову, Инг, — остановила его Варвара. — У тебя теперь есть семья. Мы уже обо всем позаботились. Гости тоже будут, как без них!
— Кто именно?
— Не скажу, — засмеялась Варвара, довольная его озабоченным видом, — иначе какой же это сюрприз? Буду интриговать до победного конца.
— Интригуй! — согласился Ингвар. — А кстати, хотел тебя спросить. Ты случайно не знаешь, наш дядька Петр был женат?
— Инг, мне тогда было всего три года, — покачала головой, враз потерявшая всю свою веселость женщина. — Я вообще из того времени мало что помню… Только, как мама плакала, прощаясь. То есть, я не знала тогда, что она прощается. Это я потом домыслила, но думаю, правда. А что касается Петра, лет десять назад какая-то женщина, вроде бы, добивалась встречи с Нестором, но ее не пустили дальше ворот. Я случайно из окна видела. Она кричала что-то о том, что девочка такая же Глинская, как его дети… И все, собственно. А почему ты спрашиваешь?
— Есть подозрение, что у нас с тобой есть еще одна неучтенная кузина.
— Как ты ее нашел? — Любопытно, что Варвара ни на мгновение не усомнилась в том, что такая сестра, вообще, существует. Видимо, доверие к Ингвару, как к главе семьи, успело уже сформироваться и пустить корни.
— Она меня сама нашла, — объяснил Бармин. — По-видимому, что-то такое увидела по телевизору. Ее письмо пришло через три дня после нападения Союзной рати.
— Это-то понятно, — объяснила ему Варвара. — По всем новостным каналам показывали ролик, где мы втроем с Елей гуляем в замковом парке.
— Не помню, чтобы нас кто-нибудь снимал, — нахмурился Бармин.
— Это была моя идея, — смущенно призналась Варвара. — Подумала, что пригодится для раскрутки имиджа…
— Напомни мне, Аря, какое у тебя образование?
— Бакалавр в области масс-медиа и пиар технологии, магистр по политологии.
— Надо будет нам заняться пробелами в моем образовании, — тяжело вздохнул Ингвар. — Позанимаешься со мной?
— Только скажи, когда.
— Вот и славно, — кивнул Бармин. — Апропо [171] теленовостей, не знаешь, где они могли добыть твой ролик?
— И в самом деле! — удивилась Варвара. — Я же его никому не давала.
— Значит, кто-то покопался в твоем архиве, только непонятно, зачем и когда? Это же вполне безобидная информация, или у тебя там было что-то такое, о чем чужим знать не надо?
— Ох! — схватилась за щеки Варвара. — Вот же гадство!
— Значит, было.
— Я… Инг, мне очень стыдно, но по девичьей глупости сфотографировала себя пару раз через зеркало.
— Голая? — вспомнил Бармин вполне тривиальные истории из его прежнего мира.
— Да.
Ну, что сказать. Как психиатр, Бармин работал, в основном, со взрослыми людьми. Но были среди его пациентов так же тинэйджеры. К слову сказать, смешное слово. Только такая инфантильная нация, как американцы, на полном серьезе может считать подростком двухметрового восемнадцатилетнего парня или пышногрудую красотку того же возраста. Ну да, пусть американские боги сами разбираются с вывертами психологии их паствы. Бармин сейчас вспомнил о другом. Среди прочего, лечил он от депрессии, — и это еще не самый скверный диагноз, — разновозрастных девиц, из-за одной своей глупости, угодивших в беду, которая, в свою очередь, стала причиной тяжелейшего психического срыва. Ну, кто их тянет сниматься нагишом? Тем не менее, снимаются, а потом этот компромат уходит в сеть. Или бывший парень решил отомстить, или очередной долбаный хакер взломал твой телефон, но в любом случае, то, что ты по наивности считала личным делом двоих или, вообще, было сделано для одной лишь себя любимой, становится достоянием общественности.
— Лицо хорошо видно? — спросил он Варвару, уже предчувствую ту гору неприятностей, которой чревата эта история.
— Не помню, но… Вот черт, часть моего фотоархива была в Надозерье. Черт! Черт! Черт! Кто-то копался в моих вещах!
— Не волнуйся! — успокоил ее Ингвар, прижимая женщину к себе. — Хорошо, что мы сейчас заговорили на эту тему. Я скажу Ие. Она знает, что делать в подобных случаях.
— Уверен?
— Я не даю пустых обещаний! Но!
— Но? — повторила за ним Варвара.
— Но даже, если что-то пойдет не так, ты же специалист по рекламе. Неужели нельзя повернуть историю таким образом, что империя будет рукоплескать Первой Красавице Севера?
— Я красавица?
— И сама это знаешь, иначе не стала бы фотографировать свое отражение. Легкий нарциссизм свойствен всем красивым людям, и, на мой взгляд, это не недостаток, а достоинство. Страна должна знать своих героев!
* * *
В целом, обед прошел в доброжелательной атмосфере, хотя от некоторых взглядов, которые украдкой бросали на Варвару и Бармина рассевшиеся вокруг стола домочадцы, в пору было покраснеть. Но Ингвар твердо решил не поддаваться на провокации и не играть труса. В конце концов, это не его вина, что в этом мире до сих пор процветает полигамия, и не он придумал, что для одаренных кровосмешение — не проблема. Впрочем, дела обстояли гораздо лучше, чем он мог предположить, исходя из опыта своей прежней жизни. Осуждения или негодования он в этих взглядах не нашел. Одно лишь любопытство с примесью зависти, и ничего больше.
После обеда, Бармин попросил Варвару позвонить Стефании, — поскольку этот вопрос следовало окончательно прояснить, — а сам вернулся к роли рачительного хозяина. Он осмотрел ту часть замка, которая примыкала к Приречной куртине. Точнее, его интересовал южный бастион. Это фортификационное сооружение давно потеряло свое первоначальное значение, а несколько современных огневых точек, устроенных на Алехинском бастионе, занимали очень мало места. Осмотрев пустующие и частью давно заброшенные помещения, расположенные на двух верхних и одном подземном — казематном, — уровне, Бармин пришел в совершеннейший восторг.
