— Сколько их здесь? — отец Варшани обводит глазами столбы.
— Людей? Шестьдесят восемь человек. Думаю, что последний умер совсем недавно, на мой взгляд — около недели назад.
Он качает головою.
— Я предполагал, конечно, что встречу здесь что-то необычное, как и все, что с вами связано, сын мой… Но чтобы настолько… Моя фантазия просто не в силах измыслить такое… настолько жестокое и бесчеловечное деяние.
Понимаю попа. Я тоже не сразу сумел уложить в своих мозгах все, что здесь увидел. Более всего потрясало даже не то, как жестоко умерщвляли здесь всех этих людей, а холодный и трезвый ум того, кто этим процессом руководил.
— Посмотрите сюда, — наклоняю вниз факел. — Видите? Столбы не замурованы в пол, их можно передвигать.
— Зачем?
— Трудно сказать. Но столб расположен к постаменту тем ближе, чем меньше и моложе человек, распятый на нем. Наверное, это имеет какое-то значение, только вот какое?
Мы пробыли в этом страшном месте еще около часа, после чего я в приказном порядке погнал всех наверх.
Даже я, хоть и спускался сюда уже не в первый раз, начинал чувствовать нехватку воздуха. Это не было связано с его отсутствием — что-что, а вентиляция здесь сработана на совесть. Нет, просто вся атмосфера этого жуткого места начинала понемногу сводить меня с ума. Хотелось вытащить клинок и методично настрогать в мелкую лапшу автора данного кошмара.
Оглядываюсь на барона и понимаю, что, судя по его внешнему виду, кровожадность моих помыслов существенно отстает от его воображения. У него даже глаза кровью налились, того и гляди — рванет. Догоняю и, отвернув пробку, сую ему в руку флягу. На полном автомате Лэн делает глоток. Еще один — и только после этого приходит в себя. Вполне осознанно глотает из фляги еще разок и лишь потом возвращает ее мне.
— Благодарю вас, милорд… это именно то, что сейчас мне нужно.
— Я же предупреждал…
— Дело в том, милорд, что там, внизу, на одном из столбов висит дочь моего солдата… Она пропала пару месяцев назад, все думали — заблудилась в лесу. Ее искали. Долго. Даже мои солдаты прочесывали лес. Но… А сегодня я увидел ее там…
Барон замолкает и вытирает пот со лба.
— Что я ему скажу? Ведь я держал Лайну на руках…
Да… плохой из меня советчик в таких вопросах.
Поднявшись наверх, все рассаживаются вокруг стола. Тишина, говорить никому не хочется. Пускаю фляги по рукам — не помогает.
Ладно, раз уж так дело пошло — беру вожжи в свои руки.
— Итак, мы все это видели. Отец Варшани, понимаю, что требовать от вас каких-то выводов сейчас рано, но все-таки — что это за место? То, что там присутствует Шерн, — очевидно. Что еще там может быть? И зачем меня настойчиво уговаривали покинуть замок на один день?
Хитропоп молчит. Он разом постарел лет на десять, и теперь хорошо видно, что это, в сущности, уже немолодой и сильно загруженный заботами человек.
Брат Иан поднимает голову:
— Брат Манрике, может быть, вы…
Встает третий научный монах. Проведя рукою, сбрасывает капюшон. Он совершенно седой, лицо изборождено крупными морщинами. Надо полагать, что этот дядя тут по возрасту самый старший.
— Пожалуй… Я многое видел… еще больше слышал и вот что могу сказать по этому поводу. Сами того не ожидая, мы нанесли страшный удар прямо в сердце этого зловещего Ордена!
Глаза присутствующих оживляются. Ну, хоть что-то!
— Я… трудно сейчас утверждать… но, если мне не изменяет память, то, что мы увидели внизу, — его святилище. Здесь рождается Шерн и происходят основные обряды.
— Какие, брат Манрике? — Очень бы мне хотелось знать, как можно побольнее наступить на хвост этой ядовитой гадине. Подкованным и окольчуженным сапогом. И давить, давить, давить — пока кровь не брызнет через кожу.
— В основе верований Ордена лежит культ Незримого. Это их божество, властное над жизнью и смертью всего живого. Ему поклоняются адепты Ордена, его именем совершаются все их злодеяния. Последнее такое святилище было уничтожено почти сто пятьдесят лет тому назад, и с тех пор о них никто более не слыхивал.
— То есть, если я правильно понимаю, во взятом сто лет назад замке его не было?
— Замок был разрушен, и это место перепахано. Сейчас уже невозможно ничего утверждать… но, думаю, что такой факт, как обнаружение святилища, наверняка был бы как-то отмечен в летописях.
— Ага… значит, эти ухари отсиделись здесь? И потихоньку восстановили структуру Ордена?
Манрике качает головой.
— Я бы не спешил с выводами. Мы слишком мало знаем о них. Как-никак, а сто лет прошло! Что-то старое могло отмереть…
— А новое народиться?
— И так тоже могло быть.
— Может быть, есть смысл попытать об этом нашего пленника? Да еще двое его соучастников где-то ныкаются, может, заодно и их поищем?
Среди монахов наблюдается явное оживление. Особенно воспряли спецназеры. Кратко поясняю всем сложившуюся ситуацию.
— Ну, — потирает руки брат Иан, — это уже веселее…
— Вы уверены, что сможете заставить говорить пленного? — поднимает бровь Лексли.
— Сын мой, — нравоучительно говорит монах, — за сто лет и мы кое-чему научились…
Воображение услужливо подсовывает мне зрелище «испанского сапога». А ведь там и еще чего-то подобное было…
— Опытом не поделитесь? — заинтересованно спрашивает Кот.
— Охотно, сын мой. Только вот боюсь, что толку с этого для вас будет не так уж и много…
— Ничего, — кивает Лексли. — Посмотрим…
— Я готов снова спуститься вниз, — говорит Манрике. — Возьму с собою троих помощников и тщательно осмотрю все помещение. Брат Монер!
— Да, ваше преподобие! — встает один из монахов-спецназеров.
— Мне потребуются также и ваши братья. Троих человек будет вполне достаточно.
— Они будут ожидать ваших распоряжений внизу.
А монах-то, монах! Даром, что в летах, а хватка у него…
— Может быть, брат Манрике, мы тоже можем быть вам чем-то полезны? — вклиниваюсь в разговор и я.
Он качает головой.
— Я бы не хотел слишком уж травмировать души ваших солдат, милорд…
Яснее и не скажешь! Только что нас вежливо послали…
— Но я имею очень большой опыт осмотра мест преступления, брат Манрике!
— Уверяю вас, милорд, когда дело дойдет и до этого — я лично попрошу вашей помощи!
— Но…
— Вы умеете искать следы ворожбы? Или колдовства? Можете отличить белую магию от черной? В таком случае попрошу вас приступить к делу немедленно!
