Вечер же прошел, — спасибо организаторам торжества, — просто отлично. Пообщались, не обращаясь, впрочем, к хоть сколько-нибудь острым темам и не вдаваясь в подробности. Посмеялись над шутками. Попировали за великолепно сервированным столом, отдавая дань замечательному кулинарному таланту нового шеф-повара, лишь позавчера прибывшего вместе со всей свой кухонной бригадой из замка Балахна. И даже потанцевали, поскольку Елена не забыла пригласить в замок отличный диксиленд из Ярославля.
— У тебя же это первый нормальный день рождения, — шепнула она Ингвару во время танца. — Хотелось угодить!
— Угодила! — улыбнулся Бармин женщине. — Сюрприз удался!
Вообще, танцы оказались не только отличным завершением приятного вечера, но также позволили Ингвару коротко переговорить с некоторыми из гостей и организаторами торжества.
— Не знаешь, — спросил он Ольгу, — откуда вдруг взялся «дядюшка» Виктор? Полагаю, вы его не приглашали.
— Это в чистом виде инициатива Ульяны, — с извиняющимся выражением лица объяснила княжна Кашина. — Пригласили ее с мужем, а она приехала с братом.
— Что он за человек?
— Не знаю, Ингвар. Я про него, вообще, ничего не знаю. Слышала краем уха, что он бастард, разругался из-за этого со всей семьей и чуть ли не подростком сбежал в Швецию. Это все.
— Забавная история! — сказал Бармин, а про себя подумал, что просто так этот выслужившийся в большие генералы бастард к нему в гости вряд ли бы приехал.
«Раз он здесь, значит, есть что-то, о чем он хочет со мной поговорить без того, чтобы поставить на уши весь истеблишмент».
И в самом деле, приехал вместе с сестрой на день рождения к вновь обретенному племяннику — это одна история, а нанес визит графу Менгдену — совсем другая.
«Что ж, — решил Ингвар, бросив очередной быстрый взгляд на дядьку-генерала, — посмотрим. Поглядим!»
И наконец, Варвара. Танцуя с Барминым, она рассказала о главном, что почерпнула из приватного разговора с Петром Глинским.
— Петр согласен на наш с ним брак, — счастливо улыбнулась она. — Завтра обговорите с ним детали. Дарену Нестор решил все-таки отдать тебе. Согласны на пятую строчку, с условием, что ты угомонишься на пяти официальных женах. Подробности опять же завтра.
— И вот еще что, — добавила шепотом. — Ольга очень хочет… остаться с тобой наедине. Если ты не против, сегодня к тебе придет она.
— Что вдруг? — удивился Ингвар.
— По-моему, хочет окончательно застолбить место.
— Она тебе нравится? — спросила вдруг перед окончанием танца.
— Люблю я тебя, — тихо ответил Бармин. — Но, спору нет, Ольга красивая женщина. Так что буду рад ее визиту, тем более, она моя невеста. Как говорится, приму в объятия без фанатизма, но и без отвращения. Пусть приходит, если Лена не возражает…
Похоже, Елена не возражала. Во всяком случае, не возражала вслух. И это обнадеживало, поскольку подтверждало мнение профессора Чюкштите, что женщины, выросшие в условиях полигамии, воспринимают семейные отношения иначе, чем думал Бармин, живший прежде в мире победившей моногамии. Не то, чтобы они не ревновали вовсе, но, принимая жизнь, как она есть, были готовы, по меньшей мере, договариваться. До взаимной любви, — сестринской, лесбийской или еще какой, — или крепкой женской дружбы, было еще далеко. Но хорошо уже то, что они умели договариваться и понимали важность и необходимость сохранения мира в семье.
Сам Бармин подумал об этом лишь по случаю, с удивлением отметив, что больше не испытывает неловкости от того, что, ничуть не скрываясь, спит сразу с несколькими женщинами, живущими к тому же под одной крышей. Что же касается Ольги, то она была и остается первой молодой женщиной, встреченной им в этом мире. Одного этого было бы достаточно, чтобы относиться к ней на особый лад. Однако было кое-что еще. Ольга невероятно красивая женщина, причем красота ее того сорта, который не отталкивает, а, напротив, притягивает. Во всяком случае, Ингвар совершенно определенно ощущал свое к ней влечение, и, учитывая, их общие сны, он знал, что его ожидает. Так что их первая ночь в физической реальности материального мира прошла просто замечательно. В принципе, они оба отчетливо представляли себе, как своих партнеров, так и то, что будет между ними происходить. Однако действительность превзошла все ожидания. Бармин нашел в Ольге разумную, в меру страстную и технически грамотную женщину, которая четко знает, чего хочет от партнера и как этого добиться, но одновременно не забывает о своем мужчине и его потребностях, грамотно совмещая его и свои желания. Она же обнаружила в Бармине не только чуткого и нежного любовника, но и мужчину, по-хорошему удивившего ее, — так ему показалось, — своим темпераментом, силой и выносливостью, помноженными на вполне приличную технику и желание удовлетворить партнершу. В результате, они не давали друг другу спать до поздних часов утра, пропустив даже завтрак, что было в известном смысле неприлично, но не смертельно. Зато в эту ночь, Бармин впервые приблизился к максимуму возможностей своего могучего организма. Не достиг, поскольку по ощущениям, мог бы еще некоторое время продолжать любовные игры с той же интенсивностью, как в начале ночи. Однако в прошлой своей жизни, — даже в молодые годы, — Игорь Викентиевич ни разу не выдержал семь заходов. Максимум, помнится, был достигнут лишь дважды, да и то, пятый и шестой разы были какими-то вымученными и некачественными. Не то теперь. Он и сам получил море удовольствия, и Ольгу, судя по всему, удовлетворил, как надо, а не как придется…
* * *
Переговоры начались только после полудня. Пока дамы развлекали остальных гостей, Бармин пригласил желавшего поговорить с ним тет-а-тет Конрада Менгдена в свой кабинет и, дождавшись, пока сервировавший кофейный столик слуга покинет помещение, выжидательно посмотрел на родственника:
— Итак, Конрад Александрович, о чем будем говорить?
— Начну с главного, — спокойно, без ажитации и никуда не торопясь, начал барон фон Лагна. — Балтийские Менгдены, в своем большинстве, довольны тем, что у них снова появился законный лидер. Речь, как вы, верно, понимаете, Ингвар Сигурдович, идет о клане. Возрождение клана приветствуется всеми семью баронами, исторически входящими в клан Менгденов, и пятью десятками родственных семей, половина из которых носит ту же фамилию, что и вы.
— Не знал, что нас так много.
— На самом деле, нас гораздо больше. Просто есть сомневающиеся, а также трусы, завистники и недоброжелатели. Однако они в меньшинстве.
— Приятно слышать, — уважительно склонил голову Бармин. — Передавайте им мою благодарность.
— Непременно! — повторил его движение Конрад Менгден. — Многие из них, Ингвар Сигурдович хотели бы деятельно помочь вам в деле восстановления клана. Другие — ищут в служении вам новые горизонты для себя и своих детей. Ну, а третьи — надеются найти в вас доброго хозяина.
«Вот даже как? — прикинул Бармин перспективы, вытекающие из слов барона, — а ведь это как раз то, что мне сейчас нужно!»
— Хотелось бы конкретики, дорогой барон!
— Извольте, — усмехнулся в ответ Конрад Менгден. — К первой категории, можно отнести, например, мою старшую дочь. Ева закончила Высшее Командное училище ВДВ по специальности «Противодействие разведывательно-диверсионной активности противника, контртеррористические операции, полевая контрразведка». Отслужила семь лет на военных объектах в Зауралье, за проведение спецопераций награждена двумя орденами и памятной медалью, в отставку вышла в звании капитана. Пора было рожать. У нее двое детей, сын и дочь. Муж военный инженер в звании полковника, служит в Риге, но предполагает выйти вскорости в отставку. Его вторая жена ведет дом, а Ева с мужем хотели бы помочь вам в деле восстановление Рода и Клана. У Евы, к слову, шестой ранг, у ее мужа Кирилла — пятый.
«А что! — задумался Ингвар. — Вот вам готовый тандем для восстановления Гольши или Крево. Он, как инженер, может руководить технической стороной вопроса, а она создать службу безопасности. Покажут себя хорошо, можно будет перевести сюда. Вполне приличная замена для Ии».
