живут поэты.
— Уж не меня ли Вы, Ваше Высочество, к ним причислили?
— Не скромничайте, Александр, вам это не к лицу. И не надо со мной разговаривать столь официально, мы вроде не чинясь на балу общались, и сейчас не дворцовый приём. К вашему сведению, близкие обычно меня на русский манер именуют Нико́ла. Разрешаю и вам так звать.
У-у, я уже близкий. Это пугает.
— Без проблем, Нико́ла. Тогда и вы можете говорить мне просто Алекс — на американский манер.
Князь усмехнулся, а я с облегчением подумал, что официоз встречи отменяется. Да и слава богу, слишком уж он меня напрягает. Ростовцевы уже порассказывали, как иногда великие князья не любят тех, кто им почтение не выказывает. Так что в этом плане мне, пожалуй, на первом балу повезло встретить Николая, а не какого-нибудь другого великого.
Сегодня он, похоже, заглянул не к Ростовцеву, а именно ко мне. Надо так понимать, у нас наметилось продолжение общения. Хорошо это или плохо? А чёрт его знает! Но граф, наверно, будет недоволен.
— И всё же я удивлён вашим приходом. Своего адреса я, помнится, вам не давал.
— Его было нетрудно узнать. Хотя бы у хозяйки бала, на котором мы познакомились. Княгиня Разумова, кстати, о вас весьма любезно отзывалась, чем-то вы её впечатлили. Впрочем, и многие другие знают, где вы обитаете. Слухи о вас уже просочились в петербургские салоны. Да и не только в салоны: совсем недавно мама́ вами интересовалась, ей княгиня Наретова очень красочно ваш песенный талант описала. А вчера, представляете, захожу я к папа́, а там морской министр Краббе под гитару прекрасную песню исполняет. Не догадываетесь чью?
Я кисло усмехнулся:
— Пожалуй, догадываюсь.
Ёшкин кот! Краббе "пошёл в народ" и "понёс" туда поэзию старшего Патрушева. Офигеть! А тётя в кружевах всё никак не может угомониться, расписывая очарование "сибирского соловья". Боже! Неужели я и в Петербурге успел уже прославиться дальше некуда? С такими темпами я скоро начну открывать двери императорского кабинета ногами. Стану там строить Александра II по стойке смирно и учить его уму-разуму. М-да, кажется, слишком много я новых хороших песен выплеснул на головы не подготовленных к такому изобилию аборигенов девятнадцатого века.
Тут и Машуля вышла в прихожую, и я поспешил познакомить гостя с ней:
— Ваше Высочество, разрешите представить Вам Марию Пово́йскую, надеюсь в скором времени мою на́званую сестру.
— Мадемуазель, великий князь Николай Константинович к вашим услугам.
— Рада знакомству, Ваше Высочество. Простите, что встречаю Вас в домашнем, к сожалению, меня не предупредили о Вашем приходе.
Ой-ой-ой! Какая Машуля величественная у нас стала, я прям не могу! Софа в миниатюре, однозначно. Да ещё и реверансик умудрилась исполнить по всем канонам. А стеснения, как всегда, ни в одном глазу.
— Не стоит извиняться, мадемуазель. Если бы я знал, что мне предстоит встреча с таким прелестным юным созданием, то я бы обязательно предупредил Алекса о приезде в надежде увидеть Вас во всём великолепии.
Ха, а Нико́ла-то перед Машкой хвост распушил!
— В следующий раз не забудьте это сделать, я непременно постараюсь порадовать Вас своим видом.
О, и сестрёнка туда же! Пошла шпарить высоким стилем. При такой разнице в росте (Машуля всего на голову выше пояса великого князя) их пикировка смотрится комично.
— Нико́ла, может, нам не стоит возвращаться к официальности?
— Прошу прощения, Алекс, я скромно замолкаю, но перед этим всё же повторюсь: ваша будущая сестра очаровательна.
— Будьте уверены, и я, и Мария об этом знаем. И, между прочим, умом она ещё краше.
Чёрт! Чуть не добавил: "Когда ехидством не страдает". Еле удержался. Ну, по сути, об этой грани характера Машули Нико́ла и сам скоро узнает, если продолжит с нами близкое общение.
— Я думаю, умом Марии мне ещё предстоит восхититься, а вот её чудным голосом я уже успел заслушаться, стоя пред вашими дверями, и теперь надеюсь услышать это чудо вновь.
— Да без проблем, мы как раз новые песни разучиваем. Так что проходите, не стесняйтесь, будьте как дома. Представлять вас пока некому, никого больше нет.
И пришлось нам для незваного гостя устраивать "малый" концерт нашего песенного коллектива. Он тоже не остался в долгу и спел пару романсов. Кстати, неплохой у него голос и на гитаре парень хорошо играет. До меня ему, разумеется, далеко, но с Машкой он вполне может посоревноваться. Потом мы отложили гитары и разговорились о жизни. Нико́ла сестрёнке об учёбе в Академии Генерального штаба рассказал, мы ему — о Сибири. Я поведал о Путилове и о наших с ним планах по развитию петербургской промышленности. Дальше разговор скатился на болтовню обо всём на свете. Периодически князь вставлял в свою речь французские, немецкие и английские слова, а иногда и целые фразы (похоже, хвастался перед Машкой своим произношением и знанием языков). Хотел произвести впечатление? Возможно. Но тут его настигла птица обломинго. Не знал он, бедолага, что сестрёнка показухи не любит.
Как и ожидалось, Машуля ни капельки не комплексовала по поводу присутствия у нас столь высокого гостя и быстро приспособилась к нашей с князем непринуждённой манере общения. Даже иронизировать начала над некоторыми, особо напыщенными, фразами Нико́лы, да так, что он на неё с удивлением посматривать стал. Ха, и это ещё до ехидства дело не дошло, но вот продолжит князь кидаться пафосными выражениями, от которых женщины обычно млеют, тогда Машка уж точно его с небес на землю опустит. В этом плане она у нас какая-то неженственная растёт, все слишком льстивые комплименты и сложные словесные кружева в штыки воспринимает. Ну пацанка, что с неё возьмёшь. При этом она легко может вести себя и как положено современной приличной девочке. Хотя это, конечно, всего лишь маска, изредка ею надеваемая. Уж я-то знаю.
Неужели возраст так сказывается? Ей же всего тринадцать лет весной исполнится. Пройдёт год или два, и многое должно измениться. Мысли о мальчиках появятся, а там, глядишь, и характер поменяется. И надеюсь, в лучшую сторону, а то мне даже страшно представить, что она в подростковом возрасте отчебучивать будет.
Тут как раз и наши "папуля" с "мамулей" вернулись. Граф с великим князем
