– Себя не обнаруживать, стрелять только в крайнем случае. После выстрелов – замереть. Тебя не обнаружат – постреляют и прекратят. Охраняй выстрелы ! Не выходя из невидимости выпрямился и оглядел поле боя. Дела неважнецкие. На острие клина шли две немецкие штурмовые самоходки – "Гадюки" :низкие,маневренные,75мм орудие, хоть и с коротким стволом 24 калибра, но этого вполне хватало. По бокам – по два Т-3. Сбоку от каждого – тяжелые Т-4. Еще пара Т-4 шла за самоходками. Ну и так по мелочи: пара "Бьюссингов" -тяжелых бронетранспортеров; две двойки, четыре единички позади и четыре "Ганомага". Т-4 и "Гадюки"с коротких остановок лупили по одним им известным целям, остальные двигались вперед, стараясь быстрее выйти на дистанцию уверенного поражения. Видно сильно немцев припекло, если они на второстепенном направлении выставили такую силу… Да, кисло прошлось бы ребятам – подумал я. А мы сейчас немного повоюем – накатил боевой кураж. Прихватив под мышку один выстрел, не выходя из невидимости, прыгнул на другую сторону. Присмотрел себе позицию – невысокий бугорок с кустиком на вершине и такой же метрах в тридцати ближе к немцам. Встал на колено, вскинул гранатомет не плечо… Низкая, приземистая самоходка ,близкая ко мне, слегка вырвалась вперед, не зная, что жить ей осталось до первой остановки. Ракета гранатомета непрерывно следовала за целью. Остановка. Возникшая в воздухе шипящая стрела рванулась от кустика к замершей для прицельного выстрела самоходке. Головка кумулятивного снаряда, предназначенного прожигать 100мм лобовую броню с легкостью прожгла борт самоходки и вонзилась в боезапас. Самоходка выстрелила кусками брони, осколками снарядов, остатками механизмов; ошметками еще недавно бывших тел… Я нагнулся и подхватив выстрел прыгнул на вторую позицию. Замечательное зрелище, но смертельно опасное для зеваки. По бугорку и кустику хлестанули автоматные и пулеметные очереди, к ним присоединились и пушечные с "двоек". А смертельное жало гранатомета уже наметило себе новую цель… Ближняя ко мне Т-4. Метров сто – плевком достать можно…Я не стал ждать остановки – с такого расстояния промахнуться в бок невозможно. Граната ударила точно в башню, где боекомплект. Башня взлетела метра на четыре в воздух, кувыркаясь. Жаль я не увидел ее падения - прыгнул обратно к выстрелам. И все это в невидимости. А на той стороне свинцовый шквал выкашивал и рыхлил землю снарядами и пулями. Давайте, лупите – нашим меньше достанется. Зарядив гранату в пусковое устройство я прыгнул вперед на сто метров к немцам. Наши, видя такое чудо, открыли огонь, у вы преждевременный. Хотя: 76мм снаряд танка Т-34 ударил точно в башню Т-3.Поджечь не поджег, но остановил, похоже, навсегда. Ну а мы поможем. Снова из под кустика хищная молния метнулась к второй самоходке. Удар, глухой звук взрыва внутри и яркое пламя плеснуло из щелей. Есть третья цель. Прыжок и сразу же, без остановок – выстрел по Т-4.Тот словно споткнулся, кивнул вперед башней. Видимо показалось мало выразить свое восхищение русским недочеловекам – снял с себя башню и бросил ее вперед. Прыжок к выстрелам, пару в охапку и на другую сторону. А по моим позициям ударил шквал свинца и стали. Кто то подбил Т-3 со стороны выстрелов – попал в гусеницу и развернул ело в сторону старшины. Разрывы заплясали вокруг неподвижной цели и вскоре ее снаряд ее нашел: удар в моторную часть, пламя и лезущие из всех щелей танкисты в черном. У меня праздник продолжается: граната в Т-3, после прыжка в ближний Т-4. И снова за выстрелами. Наконец немцы поняли, что их просто уничтожают и попятились назад. А нашими артиллеристами или танкистами подожжен Т-2, неосмотрительно выскочивший из за тяжелых танков. Оставшиеся Т-4 и Т-3 я сжег уже без эмоций – пора и за другие цели браться, тем более, что бронетранспортеры в количестве шести штук перли вперед – о них, в азарте охоты на танки просто забыли. А они напомнили о себе шквальным огнем по окопам и пушкам. Да и танкам типа БТ ДОСТАЕТСЯ НЕСЛАБО ! 9мм – это не 7,62. Внезапно в грохот выстрелов и очередей вплелась длинная очередь из АКМС. Старшина – похолодел я. Снова очередь на три патрона, двоечка и тишина… Я прыгнул к выстрелам и увидел возле них три лежащих тела: двое вроде готовы, а третье шевелится. Стечкин прыгнул в руку – добей врага и ты не получишь пулю в спину. Мудрое правило. Из укрытия раздался голос старшины – Я двоих вроде убил, а одного ранил товарищ командир.
- Всех троих старшина, молодец. - Служу трудовому народу – раздалось от засады. – Прыгаем – крикнул я старшине, подхватывая его одной рукой. В другой и под мышкой – гранатомет и два выстрела – слишком накладно тратить их на всякую мелочь. Миг и мы уже у ЗУшки. Гранатомет с выстрелами на землю и в сиденье наводчика.
- Поставь по магазину возле стволов - бросил я ловя цель – тяжелый "Бюссинг" поливающий огнем все впереди себя. Очередь из пяти снарядов с каждого ствола – я переключил пушку на парный огонь и мотор вспыхнул, как свечка, а из кабины плеснуло красным… А вот и дурная двоечка рвавшаяся в перед и поливавшая из 20мм пушки и пулемета все, что шевелится. Непорядок. Скромнее надо быть, дольше проживешь. А так – извини…Остальные видя такой компот помчались обратно задним ходом. Но задним – это не передним ! Еще один "Бюссинг" замер дымя, а тут и очередь "Ганомага" подоспела. Куда же вы, мы еще не закончили ! Только немцы с нами были явно не согласны… Еще одну двоечку я успел остановить, да и "Ганомаг" кто то успел упокоить, прежде чем остатки успели скрыться за деревьями.
- А теперь в темпе - крикнул я старшине. Поставив на сиденье не понадобившиеся магазины мы со Степанычем, как два быка покатили пушку на запасную позицию в ста метрах от нашей. И вовремя. С воем 105мм гаубичный снаряд ударил недалеко от нашей позиции. Накрыть бы не накрыло, но зацепить могло…А теперь между нами целая улица. Закатили ЗУшку во двор. Я огляделся. Вот подходящее место. Похоже начали строить сарай, но не достроили, крыши нет и со стороны окопов стена пониже. Примерился – в самый раз. С земли нас не видно.
– Сейчас будет вторая часть Марлезонского балета – весело сообщил я старшине. Да он же не знает, что это такое. Но тот помня наказ вопросов не задавал, только вопросительно посмотрел. – Подождем немного – предложил я ему. Тот согласно кивнул. Минут пять – восемь мы просидели молча. Мне даже послышались чьи то голоса невдалеке. И вот наконец тонкий комариный зуд донесся издалека. Пора – подумал я, садясь на место наводчика. Старшина недоуменно посмотрел на меня. Я мотнул головой на край леса. – Бомберы – испуганно прошептал он. – Магазины к стволам. И не мешать !
Тройка Ю-87 «штуки» - пикирующие бомбардировщики, нагло выплывали из за кромки леса. Не боятся, это хорошо – подумал я. Приник к прицелу. Высота 1000 метров, скорость 250км – начали выдавать мне информацию для наведения прицельные приборы ЗУшки и мои собственные. Я слился с орудием в одно целое: износ ствола, вибрация при выстрелах, скорость снаряда, расстояние до цели, сила восходящих потоков воздуха от нагретой за день земли и от горящих танков… И поправки, поправки… Наконец ведущий вышел на дистанцию убойного огня. Десятиснарядная очередь как гигантской пилой срезала левое крыло. Самолет кувыркнулся влево и за кувыркающимся крылом понесся к земле, а я уже выцеливал второго. Тот сделал противозенитный маневр – кинул самолет вверх и влево, показав на секунды брюхо. Нам хватит ! Длинная в двадцать снарядов очередь прочертила смертельную полосу от крыла к крылу. Рванули бомбы и на месте самолета вспух клубок пламени. Следующий, пожалуйста – злобно оскалился я. Третий сбросил бомбы вниз на своих и кинул самолет в крутой разворот вправо. «Поправка на нагрев ствола» сообщил мне мой вычислитель. – Принимается - бодро воскликнул я. Как же ты по своим камрадам – нехорошо, надо наказать. В брюхо «штуки» от носа к корме вошла очередная десятиснарядная очередь. Бронесиденье не спасает от 23мм бронебойно - зажигательного снаряда. Тело пилота разорвало на куски, а еще один снаряд пожалел стрелка – пробив броне сиденье прошел у него между ног, ударив в турель пулемета и вырвав его с корнем. Лента гибкой змеей вильнула в кабине стрелка за вылетающим пулеметом. Своим кончиком она провела по лицу, рассекая подбородок и ухо вместе с костью... Все - устало произнес я – кино больше не будет, актеры кончились.
