– Сейчас будет вторая часть Марлезонского балета – весело сообщил я старшине. Да он же не знает, что это такое. Но тот помня наказ вопросов не задавал, только вопросительно посмотрел. – Подождем немного – предложил я ему. Тот согласно кивнул. Минут пять – восемь мы просидели молча. Мне даже послышались чьи то голоса невдалеке. И вот наконец тонкий комариный зуд донесся издалека. Пора – подумал я, садясь на место наводчика. Старшина недоуменно посмотрел на меня. Я мотнул головой на край леса. – Бомберы – испуганно прошептал он. – Магазины к стволам. И не мешать !
Тройка Ю-87 «штуки» - пикирующие бомбардировщики, нагло выплывали из за кромки леса. Не боятся, это хорошо – подумал я. Приник к прицелу. Высота 1000 метров, скорость 250км – начали выдавать мне информацию для наведения прицельные приборы ЗУшки и мои собственные. Я слился с орудием в одно целое: износ ствола, вибрация при выстрелах, скорость снаряда, расстояние до цели, сила восходящих потоков воздуха от нагретой за день земли и от горящих танков… И поправки, поправки… Наконец ведущий вышел на дистанцию убойного огня. Десятиснарядная очередь как гигантской пилой срезала левое крыло. Самолет кувыркнулся влево и за кувыркающимся крылом понесся к земле, а я уже выцеливал второго. Тот сделал противозенитный маневр – кинул самолет вверх и влево, показав на секунды брюхо. Нам хватит ! Длинная в двадцать снарядов очередь прочертила смертельную полосу от крыла к крылу. Рванули бомбы и на месте самолета вспух клубок пламени. Следующий, пожалуйста – злобно оскалился я. Третий сбросил бомбы вниз на своих и кинул самолет в крутой разворот вправо. «Поправка на нагрев ствола» сообщил мне мой вычислитель. – Принимается - бодро воскликнул я. Как же ты по своим камрадам – нехорошо, надо наказать. В брюхо «штуки» от носа к корме вошла очередная десятиснарядная очередь. Бронесиденье не спасает от 23мм бронебойно - зажигательного снаряда. Тело пилота разорвало на куски, а еще один снаряд пожалел стрелка – пробив броне сиденье прошел у него между ног, ударив в турель пулемета и вырвав его с корнем. Лента гибкой змеей вильнула в кабине стрелка за вылетающим пулеметом. Своим кончиком она провела по лицу, рассекая подбородок и ухо вместе с костью... Все - устало произнес я – кино больше не будет, актеры кончились.
– Как вы их товарищ командир – с горящими от восторга глазами выкрикнул старшина. Внезапно он крутнулся на ногах, упал на одно колено и вскинул ствол в проем. Лихо, однако – восхитился я. – Осторожно, своих не подстрели – посоветовал я. На меня накатывал отходняк после боя – успокоенность. Тем более что за стеной я враждебных намерений не чувствовал. Повернулся, но рука автоматически опустилась на рукоять пистолета. В проеме возникла фигура красноармейца. – Тут они - закричал он вглядываясь.
– Стоять не двигаться – в типичном духе спецназа рявкнул старшина. – СТРЕЛЯЮ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ! – Не стреляйте, мы свои – заныл боец. – Кто свои – представились быстро – жестко нажал голосом Степаныч. – Молоток, словно спецназовцем родился - подумал я. А может быть?... Надо проверить, покопаться… За стеной раздался юношеский голос – не стреляйте товарищи – мы свои. – Свои по окопам сидят, готовятся отбить атаку врага, а не лазают где попало – развеселился я. – Почему где попало, нас комбат послал вас найти… - Ладно, заходите, но лишних движений не делайте и ничего не трогайте, ясно ! – Так точно. В сарайчик зашел молодой младший лейтенант. – Как вы их лихо, товарищ командир. Сколько они наших положили, гады ! А вы их раз и в землю ! – И не только их лейтенант. – Так и танки тоже вы ? – Тоже, тоже… Невдалеке загудел мотор броневичка, раздались голоса. Лейтенант повернулся и вытянулся.
– Пойдем, выйдем к народу - улыбнулся я старшине. Мы вышли из сарайчика. Старшина, увидев подходящего вытянулся, но увидев мою усмешку принял уставную стойку – вольно. Комдив, увидя меня подобрался и подойдя вскинул руку к фуражке.
- Здравия желаю, товарищ майор ! Я козырнул в ответ – Рад тебя видеть комдив ! Мы обнялись. – Живой значит ? - Да что мне будет с таким хранителем. Мы же еще вместе не повоевали. А где твои ? Это все ? – кивнул он на старшину.
- А здесь больше не надо. – Как лихо ссадили самолеты сам видел. И танки твоя работа ? – Моя – не стал отказываться я. – Сколько ? – поинтересовался он. – Две самоходки, четыре Т-4, два Т-3, два Т-2, два "БЬЮСИНГА", один "Ганомаг" товарищ комдив - вытянулся я с докладом. – Да тебя к герою надо представлять – воскликнул Пуганов.
- Не ради чинов и наград воюем, товарищ комдив – напомнил я ему. – А что ты такой бледный ? – Да осколок, гад в плече засел – поморщился комдив. – Моего врача убило, а врач Лазаренко вытащить не берется, говорит сосуды рядом, можно зацепить. Боится одним словом. – Давай посмотрим – я кивнул на бойцов и командиров, разглядывавших во все глаза диковинную пушку.
– Так – голос комдива построжал – вышли все отсюда. – Старшина, проследи, чтобы не подглядывали, как в женскую баню – добавил я. Когда все вышли я размотал бинт. Да, уже появилась чернота вокруг раны. Я покачал головой. – Что, так плохо ?
– ЕСЛИ БЫ НЕ Я… Ладно, придется потерпеть. Можно вколоть обезболивающее, но полдня будешь негодным к командным действиям. Так что терпи… Наложив руку и послал реаниматоров в рану, понизив болевой порог. Как всегда, мышцы зашевелились, выталкивая осколок. Вынув его из раны заметил изумленно – растерянный взгляд комдива: края стягивались, рана зарубцевалась. Я положил руку на рану – ДОМОЙ ! – Рубец скоро рассосется, останется небольшой шрам. Ну а шрамы украшают мужчину, не так ли ? – Как ты это… - Я перебил его – Не задавай глупых вопросов и не получишь грубых ответов… Скажи лучше, как у тебя дела с боеприпасами и вооружением.
- Да сам должен догадаться. После твоего эффектного прихода и ухода меня, конечно не трогают, но суют во все дырки, обьясняя тем, что только у меня такой боевой опыт. И ведь верно говорят ! Но все равно, кажется, что хотят сжить со свету. В заслон поставили. А здесь у меня всех «немцев» выбили, один Т 34 может только стрелять. В строю только два Т-34 и 8 БТ осталось. А с боеприпасами вообще швах…
- Намекаешь на то, чтобы мы, по доброте душевной поделились остатками последнего… - Да у вас этого последнего вагон и маленькая тележка… - А чужое считать неприлично и не культурно. Заметив, как комдив порывается что то сказать, тяжело вздохнув добавил – Так и быть, по доброте душевной, отдадим вам маленькую тележку… Ладно, идите и без нас позиции не покидайте – ждите маленькую тележку… Когда все ушли, обвязал пушку, взял старшину и прыгнул к танкистам. Оставив пушку пошли по тропинке к хозяйству старшины. Перед самым складом нас перехватил Сергей со товарищи:
