— С которыми вы расплатились добычей, взятой в Крейнстоуне?
— Совершенно верно, миледи.
— Значит, вы взяли замок?
— Конечно. Крейнстоун — не крепость, это был просто каменный донжон с низкой стеной и рвом, старый рыцарский замок... Взять его было нетрудно. Я убил Римстоуна в поединке. Семьи у него не было.
Я выполнил свой долг и отомстил, как подобает рыцарю.
— А потом? Вы же не могли жить в своем замке, не так ли?
— Да, не мог. Поэтому я приказал его уничтожить. Мои люди сожгли все, что могло гореть, и позволили окрестным жителям взять из стен столько строительного камня, сколько они сумеют увезти. Множество бедняков благословляли меня за это, поверьте! Никто больше за займет замок Крейнстоун.
— Уж это точно... — еле слышно прошептал Торин Мак-Аллистер.
Роланд Арден слушал и молчал. Сидевшая рядом с ним Хайди с тревогой посматривала на друга. Лорд-судья тоже бросал взгляды в его сторону.
— А после свершения вашей мести, что с вами произошло? — спросила леди графиня.
— Ничего особенного, — пожал Роберт плечами. — Долг был выполнен, я волен был выбрать путь, какой мне угодно. Я направился на юг, и в Шервудском лесу встретил леди Марианну.
Главный подсудимый по делу обратил свое лицо к рыжеволосой даме. В глазах его сияла любовь.
— Леди Марианна и ее друзья приняли меня. Они поведали мне о Керне, покровителе зеленого леса. Я от всего сердца принял служение. Нет выше чести, чем стать Робин Гудом, рыцарем — защитником обездоленных и врагом злых лордов, бесчестных судей и жадных баронов, что отнимают у крестьян землю и плоды их труда... По мере сил, мы защищаем народ. Так было и в столкновении с бандой Фиц-Борна, которая держала в страхе всех крестьян Саймнела, пока ваши рыцари с ней не расправились.
Маленький Джон с гордостью смотрел на своего воспитанника. Вилл тоже сел прямо и поднял голову повыше. В темно-карих глазах Надира из туарегов светилось высокое достоинство.
И только губы леди Марианны дрогнули в горькой усмешке...
Лорд-судья нарушил всеобщее молчание:
— Дамы и господа, высокий суд закончил слушание предварительных показаний. Объявляется перерыв до завтрашнего утра. Через час после завтрака, по удару колокола, заседание возобновится. Высокий суд просит господина обвинителя подготовиться к выступлению. Завтра нам предстоит решить, виновны ли господа подсудимые, и если да, то в чем именно. Высокий суд благодарит всех присутствующих и желает им спокойной ночи.
Он встал и поклонился. Все остальные тоже поднялись со своих мест. Граф, как всегда, подал руку жене и торжественно удалился, после чего один за другим зал покинули дамы, рыцари, невольные гости Ардена и молодежь. Ужинать им предстояло каждому на своем месте, что, впрочем, не означало, что кормить будут хуже. Мастер Ладри и мистрис Барбара подавали в казарму почти те же блюда, что и в покои графини, с оглядкой разве что на могучий аппетит молодых, сильных мужчин. А учитывая, что сегодня солдатский ужин украсит собой леди Марианна Фиц-Уолтер, урожденная графиня Хантингтон, можно было смело ожидать неслыханного дотоле пира...
Перед сном Леонсия зашла навестить дочку. В ее спальне она застала Роланда, который был этим едва не убит насмерть и, залитый краской по самые уши, вскочил и сел мимо табурета под тихое хихиканье леди Хайд, доносившееся с шелковых подушек. Графиня проигнорировала вопиющее нарушение приличий.
— Как ты, доченька? — участливо спросила она.
— Со мной все хорошо, мама. Ничего же не случилось, — успокоила ее совершенно довольная дочь. — Конечно, истории были страшные. Но ведь все это произошло так давно, правда? И они все живы и здоровы. Даже на девушек в лесу нападают, герои несчастные... — она покосилась в сторону смущенного юноши и сообщила: — Роланд думает обвинить их в нерыцарским поведении. Он говорит, что даже у рабов должна быть честь, а если у человека есть честь, он не станет разбойником. А как вы думаете, матушка?
— Моя дорогая, нельзя задавать вопросы защитнику в присутствии обвинителя! — весело подмигнула ей Леонсия и тоже скосила глаза на Роланда, кожа которого приняла уже почти естественный цвет.
— Миледи позволит мне уйти?.. — пробормотал он.
— Не надо! — запротестовала Хайди энергично. — Можно ему побыть здесь, матушка? Или в этом есть что-то плохое?
— Ничего плохого. Роланд, перестань, наконец, смущаться и краснеть. Ты же почти взрослый. Венчаться с девушкой так он может, а смотреть в глаза теще стыдно... Вот стал бы ты моим зятем, показала бы я тебе!
Обе дамы расхохотались весело и свободно. Леонсия наклонилась поцеловать дочку в лоб и уже хотела уйти, но Хайди задержала ее:
— Матушка... Можно задать вам один вопрос?
— Разумеется. Если смогу, отвечу.
— Мы тут с Роландом разговаривали... Знаете, он заметил... что глаза этого воина пустыни, Надира ибн Тарумана, похожи на...
— На глаза Родерика, — понимающе кивнула Леонсия. — Да, это всем видно.
— Но... Вы же рассказывали, что он пропал в пустыне еще до приезда Темелин к мужу. А Родерик...
— Родился через два года после этого. Да.
— Разве так бывает?
— Не бывает, конечно, доченька. Это сказка! Сказка о любви.
— Матушка! Но они же действительно похожи...
— А это уже свойство хороших сказок. Они иногда сбываются.
— Матушка, — обиделась Хайди, — я уже не дитя. Вы могли бы и не насмешничать. Я давно знаю разницу между сказкой и былью. И если вы не хотите отвечать, так и скажите. Я больше не спрошу.
— Ну-ну, дорогая, не сердись. Просто есть вещи, что происходят на самом деле, а есть такие, что только в сказке случаются... Еще их зовут «чудом». И бывают особые чудеса, которые дарует Бог самым лучшим, самым прекрасным, самым любящим и верным женщинам. Одно из таких чудес — это видеть на лице сына, рожденного от достойного мужа, глаза своего любимого, потерянного, долгожданного и наконец, найденного... Чтобы заслужить такое чудо у Бога, надо быть такой, как принцесса Темелин. Спи, доченька. Спокойной ночи! Идем, Роланд, пусть эта прелестная дева грезит без нас с тобой...
И пришел следующий день, и настало утро. И опять рыцари с оруженосцами чистили коней, разминались на плацу, с плеском и брызгами умывались у колодца. Повара подали завтрак, а потом убрали посуду. Дамы скромно, но тщательно нарядились для главного заседания. Торин Мак-Аллистер лично принес в графский столовый зал вещественные доказательства: короткий меч Вилла, два клинка мастера Надира и длинный, украшенный старинным гербом меч, который принадлежал в давние времена легендарному Робин Гуду. Дубец Маленького Джона, ко всеобщему сожалению, остался на месте преступления. Кто же знал, что это историческая реликвия?
